Борис Пугачев - Игры желтого дьявола
– Посмотрел, ничего вроде не пропало.
– Может, что добавилось?
– Не знаю, как это определить. Я же не Джеймс Бонд. Да и что нам скрывать?
– Кто знает логику других. Например, Алексей может не верить в наши расчеты прибыли или хочет знать наши планы. Он ведь по розовому маслу до сих пор не успокоился. Вчера меня навещал и опять завел об этом разговор. Думает, что мы миллиарды заработали, а до этого расписывал разногласия со своим начальством, способные вызвать неприятности для нас. То ли пугал, то ли действительно такая опасность существует, и я мог оказаться жертвой их разборок.
– Об этом я как-то не подумал. Возможно, но зачем тебя бить по голове. Разумнее дождаться, когда никого в офисе нет. Взломать дверь проще.
– Чужая логика – потемки. Вдруг кому-то из «партнеров» давно хочется мне морду набить или что-то продемонстрировать. Вот и объединили приятное с полезным.
– Давай специалистов вызовем.
– Разумно. Поищи таких. Секретов у нас действительно нет, но отмести одну из версий не помешает. Пока же давай сократим разговоры в офисе. Постарайся обращать более пристальное внимание на окружение. Видел человека в подъезде?
– Там всегда кто-то толчется.
– Не спорю, но приглядись. Причину случившегося надо постараться установить. Теперь по делу. Я принял решение выкупить акции заводика Александра Павловича…
– Ну и упрямый ты. Зачем они нам нужны? Там одни долги и развалины. Сам же говорил, что все производства закрыть надо…
– Да подожди ты. Тут новые обстоятельства.
Родик подробно изложил предложения Георгия.
– Не знаю, не знаю, – усомнился Михаил Абрамович. – Может, ты и прав, но деньги откуда брать будем?
– Из предоплаты заказов по светильникам Валя зарезервировал приличную сумму. Вольфганг может подождать, а месяца через два-три мы все покроем из прибыли. Кроме того, производство терраблоков к лету закроем. Весь хлам на этот заводик перевезем. Не бросать же. Плюс ГАЗы и другие машины сможем там хранить.
– Логика есть. Давай попробуем. Что должен делать я?
– Завтра поедем скупать акции. По ходу сориентируемся. Процедура несложная, но местные аборигены могут заартачиться, а приобрести желательно все сто процентов, но не менее семидесяти, чтобы принимать любые решения. Будем предлагать по тысяче рублей за акцию. Это до четырех с половиной миллионов потребует, даже если свой пакет Александр Павлович передаст бесплатно под будущее партнерство. Он имеет почти шестьдесят процентов. Из них около трети куплены на общую прибыль от продажи военной одежды. Остальные его… Еще придется долги по зарплате погасить. Это как заманка при продаже. Там миллиона на два… В общем, где-то шесть с половиной миллионов – верхняя оценка затрат. Двигай в салон к Валентину, а если у него всей суммы нет, то временно на складе возьми. Это на сегодня твоя основная задача. Завтра стартуем в девять. Я буду здесь текучку разгребать. Отлучусь не более чем на час. Звони. Сейчас на вопросы время не трать. Детали обсудим по дороге.
Встреча с курьером должна была произойти в Петровском парке. До нее оставалось менее часа, когда Родик вспомнил, что забыл составить записку с указанием следующего места передачи посланий. Он отвлекся от просмотра банковских документов и задумался. Задача была непростая. Еще накануне он начал об этом думать, но сначала отложил решение, а потом отвлекся на нудное печатанье писем. Сейчас он усиленно перебирал знакомые места и наконец остановил выбор на собственном складе, куда приезжало много самого разнообразного народа, а его пребывание не могло вызвать удивления. Создать же там условия, когда рядом никого не будет, не составляло труда.
Он удалился в переговорную комнату, где еще раз просмотрел письма, перечитал записку для Евгении Григорьевны, потом нарисовал расположение склада, печатными буквами левой рукой приписал пароль и, запечатав все это в бумажный конверт, положил его в портфель и подошел к окну. Двор был пустынным, и это придало ему уверенности, хотя внутренне он продолжал ощущать беспокойство.
Выйдя из офиса, он, не захлопывая дверь, выглянул на лестницу. У окна никого не было. Он еще раз укорил себя за болезненную мнительность и, все же волнуясь, двинулся в путь.
Доехал он быстрее, чем рассчитывал. Надо было ждать не менее пятнадцати минут, и Родик, припарковавшись на Петровско-Разумовской, решил, не выходя из машины, осмотреться. В парке прогуливался всего один, судя по походке, пожилой мужчина. Опасаться его присутствия не было оснований. Слежки он не заметил и, скорее от избытка времени, решил прокатиться по прилегающим улицам. Там тоже было безлюдно, и только на перекрестке с Верхней Масловкой он заметил пристроившуюся за ним светлую «Волгу». Запомнив номер, он свернул к стадиону и, обогнув парк, выехал на прежнее место. Напротив, притулившись к крепостной стене Военно-воздушной академии, стояла похожая «Волга». Номера различить не представлялось возможным, а подойти или подъехать ближе уже не было времени.
В это время появился мужчина и остановился в назначенном месте. Вероятно, это был курьер. Родик поколебался, но подошел и, поздоровавшись, рискнул:
– Хотел назначить вам встречу около кинотеатра «Прага». Мой офис там недалеко. Здесь неуютно…
– Добрый день, – отозвался мужчина. – Интересно, а я живу рядом с «Эстафетой». Это тоже близко. Ничего страшного не вижу.
Кодовые слова были произнесены, и Родик предложил пройти в свою машину, чтобы не мерзнуть на улице.
Такая встреча не могла вызвать подозрений. Отъехав, Родик завел ничего не значащий разговор, боковым зрением наблюдая за подозрительной «Волгой». Та осталась на прежнем месте и вскоре исчезла из поля зрения. По дороге он без комментариев передал своему спутнику конверт. Тот, ведя малосодержательную беседу, убрал его в свой портфель. Родик решил сделать крюк и, не заметив чего-либо подозрительного, высадил курьера у метро «Савеловская». До офиса он доехал без приключений, хотя и смотрел больше в зеркало заднего вида.
Усевшись за свой стол, он почувствовал, что переволновался. Он перебрал текущую корреспонденцию, потом стал изучать бухгалтерские отчеты, но никак не мог сосредоточиться. В голову лезли самые разнообразные мысли, из которых строились неправдоподобные логические цепочки. Родик понял, что он просто боится чего-то невидимого, но обладающего разрушительной силой. Голова опять начала побаливать.
Из этого состояния его вывел телефонный звонок. Михаил Абрамович докладывал, что все сделал. Родик пообещал заехать за ним домой, как и договаривались, завтра в девять утра. Полистав еще бумаги и поняв, что изучать их сегодня нет настроения, попрощался и уехал домой. По дороге он опять озирался, но ничего подозрительного не приметил.
Ужиная и даже засыпая, он неустанно терзался, пытаясь ответить на вопрос о причинах нападения, но безрезультатно. И тут понял основную причину своего беспокойства – страх втянуться в неуправляемую ситуацию, когда остается только чувство беспомощности. Он боялся, узнав реальность, не удержать с большим трудом приобретенную независимость и опять превратиться в увлекаемую всеми ветрами песчинку.
Те же мысли обуревали его и всю дорогу до завода. Он инструктировал Михаила Абрамовича, а сам уже строил линию поведения на случай подтверждения своих самых плохих предположений. Покупка акций почему-то отошла на второй план.
В административном здании завода толпились работники. Некоторых Родик помнил по прошлогоднему собранию. Беспрестанно здороваясь, он, сопровождаемый Михаилом Абрамовичем, наконец попал в кабинет Александра Павловича. Там тоже было много людей, из которых Родик был знаком только с хозяином кабинета и его главным бухгалтером.
Александр Павлович, радушно их поприветствовав, стал представлять присутствующих. Стоящий у окна мужчина оказался нотариусом, а сидящая поодаль девушка – его помощницей. Миловидная пожилая женщина, устроившаяся в углу кабинета около сейфа, – кассиром общества. Осанистый пожилой мужчина был отрекомендован как председатель профкома. Пока Родик удивлялся существованию такой должности, ему представили еще двух женщин, находящихся здесь в качестве доверенных лиц коллектива.
Все устроились за столом и принялись обсуждать предстоящее мероприятие. Всего сотрудники владели четырьмя тысячами тремястами шестьюдесятью восемью акциями, остальные шесть тысяч семьсот шестьдесят принадлежали товариществу «ОРИОН», которое по доверенности представлял Александр Павлович, втайне (о чем знали только Родик и Михаил Абрамович) являющийся его владельцем.
Родик предложил начать с продажи его товариществу акций, имеющихся у «ОРИОНа», дабы заполучить контрольный пакет и быть уверенным, что дальнейшие действия имеют смысл. Это не вызвало возражений, и договор купли-продажи тут же подписали.
