Наталия Терентьева - Ласточка
Ника достала ее и ахнула, когда увидела лицо куклы, смешной нос, ушки, ручки… Она как будто отчетливо вспомнила, как она любила грызть этот нос, как раскачивала куклу за обе ручки… Их невозможно было ни повернуть, ни оторвать, они так приятно гнулись, такие мягкие, хорошие на ощупь… Странно, она же это напрочь забыла, она вообще не помнила, что у нее была такая игрушка, пока не увидела ее. Клава! Ее звали кукла Клава… Как же она ее любила маленькой… Сначала просто грызла, рассматривала, потом, когда подросла, Клава стала ее первой «дочкой», Ника пыталась кормить, одевать – сверху накрывала тряпочками, одежды на нее не было, укладывала спать… Потом уже Клава была ее дочкой и сестричкой одновременно…
Вот похожее чувство узнавания давно забытого она сейчас испытывала, глядя на Игоря. Она когда-то его так хорошо знала… В другой какой-то жизни… Она никогда о нем не думала, и одновременно она думала о нем всегда.
Игорь, почувствовав ее взгляд, обернулся. Ника отвела глаза. Паша, заметив это, встал, помахал руками, потом взял рюкзак в одну руку и стал поднимать его и опускать.
– Паш, Паш… Ты что?
– Качаюсь! – Паша упорно поднимал рюкзак раз пятнадцать, пока на лбу у него не выступил пот.
Игорь улыбнулся.
– Ждем того парня еще десять минут, потом идем дальше.
– Возвращается! – Ника показала на тропинку.
– Не комментируй никак, пожалуйста, когда пацан вернется. – Игорь выразительно посмотрел на девушку. – Не смейся над ним, хорошо?
– Сейчас можно смеяться, пока не вернулся?
– Сейчас смейся, а я тебя сниму. – Игорь включил камеру в телефоне и на самом деле стал снимать Нику.
– Это видео, что ли? – Паша с любопытством посмотрел на экран телефона. – А зачем?
– Так. – Игорь неопределенно улыбнулся. – Пригодится.
– А!
Кирилл подошел к ним, отдуваясь, с лету бросив свой рюкзак.
– Вы чё, меня ждали?
– Конечно… – начала говорить Ника. Игорь сделал ей незаметный знак, чтобы она не продолжала.
– Вы чё, знали, что я вернусь?
– Нет, нет. Мы просто отдыхали. – Игорь примирительно похлопал парня по плечу. – Ты тоже отдохни. И пойдем дальше.
– Да я… Я решил, что на фиг… Я…
– Хорошо, что вернулся, – улыбнулась Ника.
– Да? – растерянно спросил Кирилл.
– Да, – вполне искренне сказала Ника.
– Вы с нами пойдете? – Кирилл спросил наконец то, что готовился спросить весь путь обратно.
– Если ты не против, – улыбнулся Игорь.
– Я – против. – Кирилл вызывающе посмотрел на него.
– Хорошо. Объясни.
– А вы – кто? И откуда вы знали про сухари? И вообще… – Кирилл запнулся. Он тоже увидел, как Ника смотрит на Игоря. – И вообще!.. Нехрен!
Игорь протянул ему руку:
– Донской. Игорь Валерьевич.
– Петрищин. Кирилл Семенович… – с неохотой проговорил Кирилл и пожал руку Игорю.
– Павел Лукьяненко. – Паша тоже пожал руку Игорю.
Ника только смеялась, глядя на мужчин.
– Что? – Оба подростка нервно обернулись на нее.
– Что смешного? – задиристо спросил Паша.
– Вся эта церемония ваша смешна. Мужское братство.
– Поэтому мы – сила, а вы только детей рожаете, – ответил Кирилл. – Потому что мужик мужика всегда поймет, да, Паш?
Паша пробурчал что-то нечленораздельное.
– Заметь, это ты сказал, не я, – засмеялась Ника. – Вот смотри. Если взять клетки от тысячи мужчин, заморозить их, остальных мужчин… скажем… аннигилировать… то человечество может существовать дальше. Правильно?
– Ну да… – Мальчики растерянно переглядывались.
– А наоборот – не получится.
– В пробирке можно выращивать человека… гм… теоретически…
– Не придумали пока такой пробирки, Паш! – засмеялся Игорь, внимательно слушавший их разговор. – Не придумали еще, в процессе только. Так что нам без Ласточкиной никуда, если мы хотим продлить свой род. Поэтому куда полетит, мы – за ней. Закон такой. Не нами придуманный.
Мальчики побурели оба – и от растерянности, и оттого что не смогли быстро ответить Игорю, остроумно, хлестко – они могут, просто не успели! – а главное, оттого что новый знакомый, с которым они только что побратались, нарушил главный закон мужского братства: как бы там ни было, мужчины – вместе: надо не надо, глупо-умно, но они консолидируются. Поодиночке они растеряны, а вместе, в группе, тем более в толпе – сильны и духом и телом.
– Давай мне свой рюкзак, Ника. – Игорь, не дожидаясь ответа, взял ее рюкзак, кивнул замершим мальчикам: – Пошли! Раз карты у вас нет, как я понимаю, то я вас поведу, я эти места помню. Есть очень красивый вид, проглядывается все, на много километров, но нужно еще наверх взобраться.
– Чё мне этот вид… Красивый вид… – забурчал Кирилл.
Паша, который тоже хотел возразить, снял было вымокшую уже майку, потом застеснялся, почесался, похлопал руками, как будто разминался, и надел ее снова.
– А там дальше источник еще будет? – спросила Ника.
– Да. Только я не уверен, где он. Сейчас посмотрим… – Игорь открыл в телефоне карту.
– Вот это да… – ахнули все трое. – Связь есть? Так высоко?
– Нет, я скопировал в машине карту, когда ехал от аэропорта. Вы не догадались так сделать?
Подростки переглянулись.
– Вас точно не Олег за нами послал? – спросила Ника.
– Точно, – засмеялся Игорь. – Кто-то повыше.
– В смысле? – не поняла Ника.
Игорь лишь покачал головой, поглядывая на девушку. Нереально красивая. Понятно, почему пацаны заводятся с пол-оборота – потеют, буреют… Что-то такое древнее, прекрасное есть в ее лице – правильность, чистота линий, свет, природная гармония и позитивность, от какой-то древней расы, которая знала то, чего уже не знаем мы. Героиня найдена. Она, правда, об этом не догадывается. Но, может, и не стоит раньше времени говорить. Пусть будет естественна и спокойна. Неизвестно еще, как она отреагирует на его предложение играть у него главную роль. Может, насторожится, может, сразу категорически откажется. Такая девушка вряд ли мечтает о быстрой славе, которой, кстати, Игорь ей пообещать не сможет. Он получил столько наград за свой второй фильм, а в большом прокате его не было, по телевизору показали раз на одном канале, не на центральном, в Интернете смотрят, но больше любители кино. А вот эти дети его и не знают совсем. Да ладно его самого – про фильмы его вряд ли слышали.
* * *– Зачем я пошел, вот зачем я пошел… – приговаривал Кирилл. Рука его и дело соскальзывала, столбик палатки не хотел вбиваться, он уже два раза попал тяжелым камнем по руке. Земля плотная, сама как камень. – Да черт! Ну и как это делать?
– Подкопай немного! – посоветовал Паша, который уже вбил колышек со своей стороны.
– Подкопал, дальше столбик не идет.
Паша хмыкнул:
– У меня получилось! У тебя руки кривые!
– Да это вообще никому не нужно! Что за отстой! Что мы, дикари, все сами делать? Есть вообще такие крючки немецкие… Раз, и все, он сам в землю вошел… А то чё – совок… отстой…
– Кирилл, да как ты в лагере оказался? – удивился Игорь, невозмутимо натягивавший палатку с третьей стороны.
Мальчик промолчал, а Паша за него пояснил:
– Родаки послали, чтобы на жизнь посмотрел.
Игорь с интересом взглянул на Кирилла, но больше ничего не спросил.
– Да блин! – Подросток с ненавистью отшвырнул столбик. – Не буду я это делать! Так посплю! Завернусь в спальный мешок и посплю.
– Не у всех есть спальники… – заметил Паша.
– Вот пусть те, у кого их нет, кто нам навязался, палатку сами и ставят, – буркнул Кирилл, тихо, чтобы Игорь не расслышал половины.
Тот только усмехнулся. У него в сценарии такие яркие события происходят. Кто-то срывается с крутого обрыва, кто-то теряется в совершенно безлюдном месте, встречается с волками… Так надо было, так они решили со сценаристом, его другом. В экстремальных условиях проявляется характер, обостряются все конфликты. Это аксиома. Но вот этому мальчику, похоже, ни волки, ни особые испытания не нужны. Для него испытание – пропустить положенный обед.
Подошедшая с сухими ветками Ника посмотрела на притихших мужчин.
– Что у вас?
– Ничего, – буркнул Кирилл.
– Огонь добыли? – хмыкнула Ника. – Спичек же нет.
Кирилл молча достал спички и пачку сигарет из бокового кармана рюкзака. Ника ахнула.
– Ты что? Условие же…
Кирилл пожал плечами.
– Что за детский сад. Не собираюсь лишать себя удовольствий.
– Ты разве куришь?
– А что такого?
Паша хмыкнул.
– Но мы должны обходиться без спичек… – растерянно сказала Ника.
– Ты всерьез собиралась добывать огонь? – усмехнулся Кирилл. – На то и расчет, не понимаешь? Что кто-то окажется с головой и все возьмет с собой.
– Ты тоже так считаешь? – Ника повернулась к Паше.
Тот неопределенно пожал плечами и стал ломать хворост, который принесла Ника. Игорь не вмешивался, слушал подростков и ловко, умело складывал костер.
– Кирилл, а ты куда собираешься поступать? – спросила Ника через некоторое время, помогая Паше.
