Александр Смирнов - Раб и Царь
Катя закрыла лицо руками и заплакала.
Довести женщину до слёз достаточно легко. Катя после разговора с мужем целую неделю ходила сама не своя. Она никак не могла поверить, что можно вот так просто, используя самые интимные и самые потаённые человеческие тайны, взять и вытянуть из кармана четверть миллиона рублей. И, хотя логика Раба разбила вдребезги все аргументы, которые были выдвинуты против него, она не могла ему поверить. Не могла и не поверила. Она набрала номер телефона своей тёзки и передала ей свой разговор с супругом.
– Я и не сомневалась, что он вывернется и из этого положения, – услышала она в трубке знакомый голос. – Впрочем, я тебя предупредила, а дальше дело твоё – можешь верить, а можешь нет. Что касается денег, то я потратила только тысячу рублей. Если ты мне не веришь, остальные могу отдать хоть сейчас.
– Нет, оставь их пока у себя, – ответила ей Катя.
– Что значит, пока… Если я их потрачу, то тогда не отдам их при любом раскладе.
– Ну, не отдашь, значит не отдашь. Мне всё надо проверить. Я тебе ещё позвоню.
Что касается мужчин, то у них психология совершенно другая. Обозвав в мыслях жену дурой, Раб как будто выкинул из головы всё, что произошло дома. Он спокойно сидел на работе и распекал своих сотрудников. После окончания совещания он, как обычно, попросил Стаса задержаться.
– Ну что, берёт твой уголовник акции? – спросил Раб.
– Он сказал, что дело иметь будет только с вами.
– Тьфу ты, Господи, тоже мне, прыщ на ровном месте! – выругался директор. – Не успел из зоны выйти, а уже крутого из себя корчит.
– Так что ему передать? – спросил Стас.
– Позвони и передай…
– Извините, но он не оставил мне телефона.
– А как же ты с ним свяжешься?
– Он мне должен позвонить через двадцать минут.
– Хорошо, передай ему, что через час я буду в ресторане. Ну, там, где я всегда обедаю, – пояснил он Стасу.
– Он просил передать, что если вы будете не один, то разговора не получится.
– Ну ты мне и покупателя нашёл! Не покупатель, а геморрой сплошной. Хорошо. Я буду в ресторане один, а ты с охраной подождёшь меня в машине.
Машина директора подъехала к ресторану. Раб вышел из неё один, зашёл в ресторан и занял столик. Заказав обед, директор посмотрел на часы. До встречи оставалось ещё пятнадцать минут. Неожиданно к нему подсел огромного роста верзила. Он так неуклюже плюхнулся на стул, что чуть не перевернул стол.
– Занято! – грубо рявкнул Раб, даже не поднимая головы.
– Ничего, потерпишь, – ответил верзила.
Раб поднял глаза и посмотрел на наглеца. Неожиданно лицо его стало белым, как снег. Раб хотел что-то сказать, но не смог. Так, с открытым ртом он, не моргая, и смотрел на верзилу, пока тот не прервал эту немую сцену.
– Что, узнал меня, гнида?
– Серый?
– Значит, узнал. А ты думал, мы уже никогда и не встретимся? Нет, дорогой, никуда ты от меня не денешься.
– Ты когда освободился? – еле произнёс директор.
– Как освободился, сразу к тебе. Разве можно старых друзей забывать? Тем более, когда друзья о себе такую память оставляют. Ты ведь оставил о себе память? От звонка до звонка по твоей милости отсидел.
– Это не я. Я тогда в армии был, – тихо сказал Раб.
– Ну конечно, не ты. Ты в это время с общаком от меня где-то прятался. Это твой батя, старый козёл, меня сдал. Чтобы и бабки себе оставить и тебя спасти. Ты же понимал, что с тобой будет, если ты общак прикарманишь?
Раб молчал и не знал, что ответить.
– Вот я как вышел, так и начал со своими должниками разбираться. Вначале твоего папашку навестил. Но, понимаешь, дома его не застал. Думал, может он тоже в армии от меня скрывается? Пришлось проверить. И знаешь, где я этого старого козла нашёл? В психушке! Говорят, его сынок родной туда упрятал.
– Он болен, – ответил Раб.
– Болен? А от чего же он заболел?
– Алкоголизм.
– Ах, алкоголизм? А я то, грешным делом, подумал, что он со своим сынишкой жену свою в могилу загнал, так его на этой почве ночами мальчики кровавые преследовать стали. А врачи, значит, подумали – алкоголизм? А может и алкоголизм. Твой же батя псих, что он может знать?
– Ты что, был у него?
– Был. Он про тебя такое понарасказывал, что даже у меня волосы дыбом встали. Но псих – он и есть псих. Вот я пришёл у тебя спросить, так ли это?
– Что тебе надо? Деньги твои у меня. Можешь получить их в любое время.
– Ну, это конечно. Ты же, пока я сидел, так наварил их, что мне и не снилось! Осталось только проценты подсчитать и разделить. Как делить будем – по-честному, или по-справедливости?
– Как? – не понял Раб.
– Вот и отлично, значит по-справедливости.
– Не понял?
– Дуракам объясняю, – Серый говорил, явно издеваясь над своим собеседником, – по справедливости – это значит, ты мне отдашь всё, что имеешь. Ты ведь, перед тем, как общак прикарманить, ничего, кроме долгов не имел? Вот и сейчас иметь не будешь. И это справедливо.
– Ты что, с ума сошёл? – не выдержал Раб.
– Ты всё перепутал. Это не я с ума сошёл, это твой отец с ума сошёл. Но это ещё не всё.
– Что ты ещё хочешь?
– Это мы с тобой только по поводу общака поговорили. Это так ты с этим долгом рассчитываться будешь. А как другой должок?
– Какой другой?
– А то, что я столько лет не нарах чалился по твоей милости, ничего не стоит, по-твоему?
Раб не знал, что ответить Серому.
– За этот должок деньгами не откупишься, за этот должок кровью расплатиться надо.
К этому времени Раб успел отойти от шока. Его мозг лихорадочно работал и искал выход из создавшейся ситуации.
– Кровью не получится, – неожиданно ответил он Серому.
– Это почему же?
– Потому что, если я заплачу кровью, то денег ты уже не увидишь.
Серый схватил Раба за грудки и резко протащил его через весь стол к себе.
– Это ты верно подметил. – Лицо Серого было перекошено от злости. – Для такой падали, как ты, даже смерти мало. Ты теперь будешь моим рабом. Понял? Рабом, до конца своих дней.
Раб почувствовал, как дуло пистолета упёрлось ему в грудь.
– Повтори «я твой раб», – продолжал Серый.
Впервые в жизни Володя испытал на себе, что такое животный ужас. Всё тело его задрожало, он побледнел, а по штанине текла моча и никак не могла остановиться. Губы затряслись и помимо его воли произнесли:
– Я раб.
Серый отпустил Раба и снова уселся за стол.
– А теперь деньги, – коротко приказал он.
– У меня нет с собой. Есть только акции.
– Какие ещё акции?
– Мои акции, я их приобрёл…
– Ты ничего приобрести не можешь, потому что ты мой раб. Не нужны мне эти бумажки. Верни их прежнему хозяину, а мне принесёшь деньги.
– Хорошо, – послушно ответил Володя.
– Не так отвечаешь!
Володя вопросительно посмотрел на Серого.
– Надо отвечать: Слушаюсь, хозяин.
– Слушаюсь, хозяин, – прошептал Володя.
– Не расслышал! Привыкай отвечать громко и чётко.
– Слушаюсь, хозяин, – уже громче сказал Раб.
– Опять плохо.
– Слушаюсь, хозяин!!! – закричал на всё кафе Раб.
– Вот теперь всё правильно. А теперь убирайся.
Раб, весь бледный, с мокрыми штанами и трясущимися руками, вышел на улицу и остановился. Стас увидел его из машины, вышел из неё и услужливо открыл перед Володей дверцу. Директор сел на заднее сидение и молча уставился в одну точку. Стас и водитель переглянулись, но не посмели беспокоить шефа вопросами.
Наконец директор пришёл в себя и промолвил:
– Завтра пойдёшь в фирму «Энергия» и продашь директору все эти акции.
– Продашь? Так у него же денег нет!
– Продашь за рубль.
Стас онемел от удивления. Раб посмотрел на него сумасшедшими глазами и заорал:
– Как надо отвечать?!
Стас молчал, ничего не понимая.
– Надо отвечать – слушаюсь, хозяин! – заорал директор.
Стас удивлённо смотрел на директора и ничего не говорил.
– Ну!!! – ещё громче закричал Раб.
– Слушаюсь, хозяин, – тихо ответил Стас.
– Не слышу! – продолжал кричать директор.
– Слушаюсь, хозяин! – выкрикнул Стас.
Машина Раба рванулась с места, противно визгнула шинами и скрылась за поворотом.
Глава 10
Здоровье Николая Ивановича с каждым днём становилось всё хуже и хуже. Его перестали интересовать новости, он не смотрел телевизор, не слушал радио и не разговаривал со своими соседями по палате. Целыми днями Рабов-старший сидел у окна и смотрел в одну точку. Врачи понимали всё, что происходит с больным. Началось угасание. Включился механизм смерти. И теперь ничто: ни самые современные препараты, ни профессора и академики не способны остановить этот чудовищный маховик, который раскрутил сам Господь Бог. Единственным человеком, который ещё как-то интересовал Николая Ивановича, была Катя. Когда она приходила, он переставал смотреть в одну точку и на короткое время снова превращался из живого трупа в человека. Катя видела это и старалась навещать своего свёкра как можно чаще.
