Владислав Картавцев - Династия. Под сенью коммунистического древа. Книга первая. Лидер
Когда Иван Иванович подъехал к ресторану, Евгений уже ждал его там. В знак особого уважения к гостю Иван Иванович не стал вести его в свой кабинет (Евгений абсолютно точно знал об установленной там аппаратуре, поскольку это именно его люди занимались ее монтажом), а предложил ему самому выбрать столик на свой вкус. Они сели в дальнем углу у большого окна, в ожидании напитков и сигар негромко переговариваясь и любуясь чудным видом на подсвеченную высотку, освещенную множеством ярких огней. Когда же им подали заказ (в ресторане никто, кроме директора, и понятия не имел, что за люди сегодня их навестили – Иван Иванович старался не афишировать свое участие в бизнесе, по крайней мере, перед обычными малозаметными согражданами), Иван Иванович на правах хозяина дал время собеседнику насладиться изысканным кофе и чудесным гаванским табаком и неторопливо перешел к делу:
– Ну, как твой бизнес, Женя? Развиваешься?
– Все хорошо, Иван Иванович (Евгений всегда – даже после того как вошел в реальную силу – обращался к Ивану Ивановичу только по имени-отчеству).
– Ну, вот и славненько! Но если что, ты знаешь – я всегда рад тебе посодействовать, как старому другу.
– Спасибо, Иван Иванович!
– Я вот о чем хотел с тобой поговорить. У меня есть к тебе очень необычная просьба. И она достаточно щекотлива, и я бы хотел, чтобы ничего из нашего разговора ни в коем случае не выплыло наружу, – Евгений кивнул головой с таким видом, что мол: «Это даже и не обсуждается!».
– Так вот, десять лет назад у меня в семье случилась размолвка, и мы с моей супругой (ее зовут Мария Аркадьевна Капитонова, в девичестве Олейникова) расстались. И с тех пор о ней не было ни слуху, ни духу. Но я все еще формально ее муж. И мне сейчас необходимо узнать, что с ней, где она проживает – в общем, все, что можно. Здесь могут быть несколько вариантов – от самого печального до вполне приемлемого. Ну, ты меня понимаешь! И все должно быть сделано так, чтобы никто ни о чем не догадался. Вполне возможно, что ее уже нет в живых, – при этих словах Иван Иванович помрачнел лицом и ненадолго задумался о чем-то своем, – а, может, она живет поблизости и просто не хочет ворошить прошлое. Все может быть – но мне нужна точная информация, и я знаю, что твои люди могут раздобыть ее для меня. Сделаешь?
– Конечно, Иван Иванович, в чем вопрос! Я думаю, что и времени много не понадобится!
– Отлично, Женя, отлично! Теперь по поводу расходов – ты знаешь номер Рабочева, пускай кто-нибудь из твоих людей с ним свяжется, и он компенсирует все твои затраты. Договорились?
– Иван Иванович! Вы же знаете, что для Вас эта услуга вообще ничего не стоит! О каких деньгах Вы говорите?
– Постой, Женя! Деньги – это всего лишь еще одно подтверждение нашей с тобой дружбы. И если мы с тобой можем помогать друг другу, как близкие друзья, то твои люди должны кормить свои семьи, и вознаграждение им совсем не помешает. Так что, обозначай цифру, и я жду от тебя информацию. А пока давай я расскажу тебе анекдот про Ельцина Бориску, которого срочно нужно возвести на царство!..
Прошло восемь дней. Иван Иванович сидел у себя в кабинете на диване и рассеянно смотрел на календарь, висящий на стене. Ровно через две недели наступит Миллениум, и народ снаружи подлинно сошел с ума, готовясь к грандиозному празднику встречи нового тысячелетия. Да – народ он такой, а ведь есть и события поважнее! Сегодня было 17 декабря – пятница. А 19 декабря – в воскресенье должны были состояться очередные выборы в Государственную Думу.
Иван Иванович шел третьим в списке партии большевиков (которые, конечно, еще всех победят, но пока что остаются в оппозиции к правящему антинародному режиму олигархов и прочего ворья). По сравнению с предыдущими выборами его личный прогресс был налицо – тогда он был только пятым (его опережала даже любимая любовница красного миллиардера), а сейчас уже находился в тройке лидеров – непосредственно за БЛиБ-ВпчвН и главным партийным идеологом и по совместительству инквизитором.
Да и материальное положение Ивана Ивановича было настолько на высоте, что мало кто в России мог похвастаться таким богатством. Конечно, оставалось еще (оставалось!), над чем работать, многие задумки пока что были только лишь задумками, некоторые планы пришлось пересмотреть или подкорректировать, а от некоторых проектов отказаться или даже вовсе – отдать их конкурентам (пускай подавятся!).
Но в общем и целом, конечно, все шло просто прекрасно, а из неприятностей – одолевала только хандра и какие-то тягучие липкие мысли, как у тухлого водяного. С которыми приходилось постоянно бороться с помощью подручный средств и прятаться от них, прикрываясь делами и вовлеченностью в процесс. А дел было, действительно, много, и у Ивана Ивановичу нечасто выпадала минутка вот так спокойно посидеть на диване и рассеянно посмотреть на календарь.
Его размышления прервал мобильный телефон, еще секунду назад спокойно лежавший на столе, а теперь издающий громкое жужжание и весело подпрыгивающий по заваленной бумагами поверхности, как отяжелевший от переедания немолодой уже кузнечик. Иван Иванович со вздохом поднялся с дивана и, про себя проклиная все эти опостылевшие и осточертевшие обязанности, медленно пошел к столу, втайне надеясь, что абонент отключится, так и не дождавшись ответа. Но абонент был настойчив, и Ивану Ивановичу все же пришлось разодрать мобильному телефону его двойную складывающуюся пасть и сердито буркнуть в трубку:
– Да!
– Иван Иванович, здравствуйте, это Женя!
– О, Женя! – хандру Ивана Ивановича как рукой сняло, и он нетерпеливо зашипел, – ну, нашел что-нибудь?
– Обижаете, конечно, нашел! Готов все отдать при первой же встрече!
– Молодец! Тогда давай сегодня в семь, как в прошлый раз!
– Принято! – и Женя отключился.
Не прошло и получаса, как Иван Иванович подкатил к уже знакомому нам ресторану, где его уже поджидал Евгений, потихоньку потягивая вкуснейший кофе с водой по-турецки.
– Молодец! Ты все-таки молодец! Ну, рассказывай, что там у тебя! – Иван Иванович бухнулся на кресло напротив Жени – было видно, что от нетерпения он чуть ли не подпрыгивает и еле-еле держит себя в руках.
– Вот документы, – Евгений протянул Ивану Ивановичу небольшую картонную папку, в которую было вложено два десятков листов и несколько фотографий, – а вкратце дело обстоит таким образом: в поисках Вашей супруги мы перешерстили почти весь земной шар! Да, да, не удивляйтесь – все именно так! Наш человек отыскал ее в Австралии в Мельбурне, и вот что интересно – там она местная светская львица и серьезная бизнес-леди, у нее несколько фабрик, производящих отличные ткани из шерсти австралийских мериносов, которые потом почти все экспортируются в США и Англию. О, ваша официальная супруга – очень обеспеченная дама, но вот с личной жизнью у нее, точно, никак. Мужа нет, детей, похоже, нет тоже. Наш человек так и не смог до конца выяснить, что же с ней произошло (хотя определенные наработки в этом вопросе имеются), и каким образом она попала в Австралию, но, впрочем, Вы нам такой задачи и не ставили.
Евгений быстро достал из кармана модного френча военного покроя пачку сигарет, закурил и продолжил:
– Вот адрес ее постоянного проживания – здесь на последней странице, вот фотографии ее дома (Иван Иванович с интересом уставился на фото 15 на 20, на котором был запечатлен прекрасный двухэтажный особняк в южноколониальном стиле с фонтанами, бассейнами и чудесным огромным садом), вот несколько фотографий ее фабрик (все здания были огромных размеров – и видно, что очень современные), вот она выходит из дома (с фотографии на Ивана Ивановича, без всякого сомнения, смотрела его Маша – уже немолодая, но еще очень привлекательная, державшая шикарную завитую болонку на руках, в сопровождении двух охранников), вот она же в ресторане (Маша задумчиво сидела за столом и с рассеянным видом читала какие-то бумаги), и вот последняя – Ваша супруга садится в личный (совершенно точно, это ее!) самолет. Так что, – Женя уважительно взглянул на Ивана Ивановича, – Мария Аркадьевна очень, очень уважаемый человек в тамошнем обществе! Кстати, сейчас она носит фамилию Робертс, а имя – Мэри. Т. е. Мэри Робертс.
Иван Иванович медленно откинулся на спинку кресла. Сказать, что известия о Маше его огорошили, означало просто промолчать. Он ожидал всего, что угодно, но только не такого! Его Маша, оказывается, ворочает деньгами, совершенно сопоставимыми с его – Ивана Ивановича – личным состоянием, и, судя по всему, заработала все это сама (ну, или, почти сама)! Вот только почему рядом с ней никого нет, и почему в таком случае она не вспоминает о существовании собственного сына?
Иван Иванович медленно зажмурил глаза, чтобы чуть-чуть расслабиться. Его собеседник тактично молчал, неспешно все так же потягивая свой кофе и заинтересованно оглядывая через окно припарковавшихся и выходивших из «Джипа» братков на той стороне улицы.
