Коллектив авторов - Вслед за путеводною звездой (сборник)
При этом никакого производства, никакой промышленности в Чердыне не было никогда. Только в Соликамске – на полпути от Перми – добываются калийные удобрения. Поэтому в XX веке Чердынь оказалась глубокой периферией. При Советской власти этот район был полностью дотированным, сам не производил ничего. Кажется, время прошло стороной. Современная Чердынь в основном двухэтажна и мало отличается то того, чем она была полтора века назад. В ней по-прежнему топят дровами. Зданий XX века мало, и они не бросаются в глаза. Наверное, на каждом втором здании – табличка «Памятник архитектуры». Эдакий музей под открытым небом. Вроде Кижей. С тем отличием, что в Чердыне живут люди. В основном – бюджетники. Живут натуральным хозяйством – по улицам в изобилии ходят козы и овцы, встречаются коровы и лошади. Сейчас в города живет чуть больше 6 тысяч человек.
Неизвестно, как сложилась бы судьба Чердыне и всего района, если бы в 2003 год не вышел роман «Сердце пармы» (оригинальное название – «Чердынь – княгиня гор»), и все продвинутые литкритики обеих столиц не заговорили о пермском писателе-самородке Алексее Иванове. Исторический роман о завоевании Сибири, написанный объемным, сочным языком в одночасье стал модным, а его автор – авторитетным. На самом деле Алексей Иванов к своей литературной славе шел долго и неровно. Начал он с фантастических повестей. Его открыл редактор свердловского журнала «Уральский Следопыт» Виталий Бугров. Он напечатал две первые повести Иванова еще в конце 80-х, он рекомендовал его на семинар молодых фантастов, где тот познакомился с Сергеем Лукьяненко… Но дружба эта плодов не принесла – номер журнала, куда Сергей «пробил» третью повесть Алексея, пошел под нож; из-за конфликта со спонсорами. В 1994 году Виталий Бугров умер, Иванов, окончив университет, вернулся из Свердловска в Пермь, Лукьяненко перебрался из Алма-Аты в Москву, интернета тогда еще не было, связи с «миром фантастики» порвались. Иванов работал в школе, как инструктор водил туристические группы…
Зато после выхода «Сердца пармы», «Географ глобус пропил», а потом и «Золота бунта» об Иванове заговорили – в том числе и в Чердыне. Поначалу на него обиделись. Православным жителям города показалось, что писатель неверно показал ужасы настильной христианизации местных язычников. Им не понравилось, что епископ Иона описан «пустоглазым», коварным и несимпатичным. Краеведы утверждали, что все, мол, было не так. Уже забавный момент – далеко не на каждую художественную книгу обижаются. Публицистика – не в счет.
И те, кто восторгался Ивановым, и те, кто обижался на него, не понимали самой природы его прозы. Он не просто начинал как фантаст, говоря иначе – сказочник. Он так и не стал настоящим реалистом. Фантасты конструирую миры, выдумывают их. «Когда я наловчился выдувать эти радужные мыльные пузыри, мне захотелось попробовать свои навыки Демиугрга и на этой реальности, – рассказал мне однажды Алексей Иванов. – Попросту говоря, с арсеналом приемов, наработанных в фантастике, я решил создать мир, максимально похожий на наш». Так он и работает по сей день. Его проза – это, по сути, сказка. На самом деле все было не так. Князя, правившего в Чердыни при Грозном, звали не Михаил, и жена у него была русская, а не вогулка-оборотень, как в романе!
Однако эти сказки – так красиво и талантливо, с такой любовью и знанием материала были они написаны – смогли повлиять на реальность. Благодаря произведениям Алексея Иванова о Чердыне, о ее истории заговорили, ею заинтересовались. Потянулись туристы, появились турфирмы. А пять лет назад здесь не было ни одной гостиницы, в которой туалет и душ был бы в номере! В 2006 году вместе с Ильей Вилькевичем, который учился в школе, когда Иванов там преподавал, они задумали фестиваль «Сердце пармы». Администрация Пермского края, клюнув на столичный авторитет писателя, поддержала затею. В этом году фестиваль проходил в четвертый раз, собралось от трех до четырех тысяч человек, приезжали целыми семьями, с детьми…
Владелец скромной турбазы возле Чердыне признался, что с момента выхода романа «Сердце пармы» его доходы выросли вдвое, а после появления фестиваля – еще вдвое. В целом по всему Пермскому краю за это время туристический бизнес возрос в три-четыре раза! Конечно, дело тут не в одном Иванове. Но началось-то с него! И сейчас все экскурсоводы, рассказывая о местной старине, отталкиваются от прозы Иванова: «Вот, мол, у Алексея Викторовича написано так-то, а на само деле было так-то…» Туризм – это лишь одна сторона дела. У чердынцев появилась и стала развиваться региональная самоидентификация, они по-другому взглянули на свой край, полюбили его и стали патриотами.
Об этом стоит вспоминать, когда ведутся споры о том, какую роль литература играет в современном обществе, о том, что она незавидна и мала. А вот вам и совершенно другой пример: всего одна книга изменила всю жизнь вплоть до экономики в целом районе. В общем, писать надо лучше. Любить и знать то, о чем пишешь.
Чердынъ – Пермь – МоскваЛитература поверяется кулаком
Фантасты собрались под знаком черной кошки
По количеству писателей-фантастов, пишущих на русском языке, город Харьков уступает только Москве и Петербургу. А фантасты это – как Кролик в мультике про Винни-Пуха – как минимум «хорошая компания». Несколько специфическая, но в целом – хорошая. Поэтому нет ничего удивительного, что в Харькове ежегодно проводится один из самых авторитетных в СНГ фестивалей фантастики «Звездный мост». А за пределами России так уж точно – самый авторитетный. В этом году он проходил в 13-й раз. По такому случаю всем раздали фиолетовые маечки с симпатичными черными котами.
Двойная звезда, вокруг которой происходит вращение фантастики в Харькове, зовется Олди. Генри Лайон Олди. В начале 1990-х, когда российские авторы опешили от потока переводной беллетристики, харьковчане Дмитрий Громов и Олег Ладыженский не постеснялись прокатиться на этом потоке и придумали для себя иноязычный псевдоним. ОЛег и ДИма – Олди. Громов и Ладыженский – ГЛ. Так и дебютировали. Так и дебютировали в 1993 году с романом «Сумерки мира». Потом издатели просили придумать «виртуальному иностранцу» имя. Так он стал Генри Лайоном. Однако компанейские и открытые писатели не делали из своего псевдонима секрета, и вскоре слово «Олди» в околофантастической разговорной речи приобрело признаки множественного числа и начало склоняться по его законам: «почитать Олдей», «встретиться с Олдями», «написать Олдям».
Оба – актеры-студийцы, нечуждые песенной культуры; оба – спортсмены-единоборцы, хорошо знакомые с восточными боевыми культурами и историей холодного оружия. Они назвали свое направление философским боевиком и протащили за собой на российский рынок целую вереницу харьковских авторов.
Но это уже история.
Чем же отличался 13-й «Звездный мост», кроме фиолетовых маечек? Московский «Роскон» и питерский «Интер-пресскон» по традиции всегда проводятся в пригородных пансионатах, вдали от городского шума и, упаси боже, официоза. Это всегда сугубо литературные мероприятия. «Звездный мост» в прошлые годы становился событием общегородского масштаба. Привлекались ресурсы руководящих структур, большая часть мероприятий проходила в центре города в Харьковском национальном университете имени В.Н. Каразина (был такой дворянин-просветитель во времена Александра I), на главной площади играла специально приглашенная группа «Пикник». В этом году Олди заранее предупредили, что фестиваль пройдет, что называется, без галстука. И вышло только лучше – многие участники уже отметили у себя в блогах теплую атмосферу мероприятий. Фантасты жили все вместе, на окраине города, в тихом мотеле на берегу пруда, награды вручались в 100 метрах – в актовом зале Харьковского экономико-правового университета. Всего на один день их вывезли в ХНУ им. В.Н. Каразина, на том и ограничились. Странным показалось только официальное открытие: фантасты с удивлением обнаружили в тесном зале ХЭПУ незнакомых людей с пригласительными билетами, пришедших не иначе просто послушать симфоническую музыку на халявку, но писатели не огорчились особенно, а пошли общаться на крылечко. Зато, когда запел под гитару писатель Евгений Лукин, в зале произошла ротация.
Наибольший интерес вызвали доклады. Так, Олди превратили свое выступление, озаглавленное «Я б кулаком гармонию поверил…», в спарринг. Они провели параллель между литературным творчеством и карате. Оказалось много общего. Например, три возраста: «ли» – юность, период наработки мастерства, много активного действия, фантазия; «ци» – зрелость, период мастерства и изящества; и третий период, когда нехватка энергии компенсируется силой и высотами духа. Олди учили собравшихся, как победить в уличной драке и как преуспеть в писательском ремесле – выходило похоже: и там, и там победа за тем, кто первым «озвереет».
