Игорь Леденёв - ТАЙНА ЗОЛОТОГО ОРЛА
– Что это за район? – поинтересовался Дима.
– Подол и Левада, – с гордостью ответила Эльфина.
– Почему они такие, … неузнаваемые?
– Их серьёзно перестроили, – послышался весёлый смех.
– А всадники?
– Это «Набережная всех гетманов».
– Всех гетманов!? Ничего себе! А башня с часами?
– Это новый символ Полтавы – Казацкая вежа. Часы не меньше, чем на «Биг Бене».
– А громада из стекла и бетона?
– «Искусственный океан» и Аквариум.
– Какой, какой … океан?
– Огромный бассейн, с морской водой и километровым пляжем из кварцевого песка. Специальный механизм создаёт настоящий прибой. Можно всколыхнуть даже трёхметровую волну и устраивать соревнования по серфингу. В бассейне купаются круглый год.
Дима смотрел и не мог поверить собственным глазам.
– Дай, я посмотрю! – не выдержал Андрюша.
Добравшись до трубы, Андрей упёрся локтями в парапет, и, млея от удовольствия, уставился на Леваду. Казалось, Дорошенко никогда не насмотрится. Наконец, с большим трудом, его удалось «оторвать» от объектива.
На «Институтской» стороне перед мостом – большой круглый фонтан, с лепной чашей посредине. Вокруг бассейна – удобные лавочки с шумными кампаниями неунывающих студентов.
Храм Веры, Надежды и Любви вблизи кажется настоящим исполином. Друзья переглянулись. С институтской горки хорошо видны строгие силуэты Успенского и Воскресенского соборов, а так же выпуклые крыши и усечённые башни Краеведческого музея. На Николаевской церкви различимы лепные украшения фасада.
– Этот мост называют ещё «Мостом между трёх церквей», – патетическим тоном объявила новая знакомая.
– Вот это да! – с восторгом вымолвил Дима, глядя на частокол башен.
– Сколько сейчас людей живёт в Полтаве? – неожиданно спросил Андрюша.
– Больше миллиона, – ответила девушка.
Вернулись «наши туристы» той же дорогой.
Снова вышли на Октябрьскую улицу. С обеих сторон мостовой блюдца фонтанов переливаются пастельными тонами. Пенные струи весело танцуют в бурлящей, цветной воде. Маленькие скульптурки Ангелов декоративно подсвечены золотым светом.
На всю округу гремит эстрада. Хохолки фонтанчиков подтанцовывают в такт музыке. Выложенный гранитом тротуар, во всю ширину улицы горит точечными лампочками, ритмично мигающими в такт музыке. Между фонтанчиками ярко светятся жидкокристаллические экраны прямоугольных телевизоров, показывая концерт в Октябрьском парке. На ярко освещённой сцене, на фоне полуголого кордебалета, пошло пританцовывает симпатичная певица, в рваной одежде.
– Светомузыкальные фонтаны!? – уточнил Дима, внимательно глядя под ноги. «Наш путешественник» делал аккуратные шажки, стараясь не ступать на круглые огоньки фонариков.
– Да, – весело отозвалась девушка.
– Почему так много скульптурок Ангелов? – поинтересовался Томин.
– Полтавчане считают, что скульптурки Небожителей охраняют от злых сил, поэтому у нас так много защитников. Полтаву ещё называют городом Ангелов.
– Что за концерт? – поинтересовался Андрюша.
– Обычный вечерний концерт в парке, – пожала плечами Эльфина.
– Интересно, получается, – продолжил разговор Дима. – Мы, с этого места, недавно, уже гуляли по Октябрьской, только тогда она называлась Александровской, и это было в 1909 году.
– Ничего себе недавно! – девушка залилась звонким смехом.
– Сейчас какой год? – серьёзно спросил Андрюша.
– Вам лучше не знать, – так же серьёзно ответила новая знакомая. – Прошлое – конкретно, а будущее – неопределённо. Осматривайте лучше город и не задавайте лишних вопросов.
А город изменился до неузнаваемости – всё застроено, повсюду скульптуры на фасадах. На улицах – море огней. Залитые светом фонтаны, словно пролитые на землю капли света, сливаются возле Октябрьского парка в широкое световое озеро.
– Почему скульптуры на домах с разными лицами? – поинтересовался Андрей.
– Причём, необычайно реалистичными, – добавил Дима.
– Очень просто. Наш мэр объявил конкурс – облагородить фасады зданий скульптурами полтавчан, но при одном условии: эти люди не должны курить, или бросить курить и не злоупотреблять спиртным.
– Как это проверяется? – заинтересовался Томин.
– Элементарно! – Эльфина засмеялась, мотнув белокурой головой, отчего, светлые локоны задорно задёргались. – Претенденты на собственное изваяние проходили специальный медицинский тест, по результатам коего отбирали кандидатуры.
– Если курил, но бросил? – не унимался Дима.
– Если бросил вчера – конечно не пройдёт. А если не куришь и не пьёшь много месяцев – могут взять.
– Что, значит, могут взять? – усомнился «невообразимый мечтатель».
– Выстроилась такая очередь!!! – Эльфина снова засмеялась. – Многие хотели запечатлеть себя в мраморе на фасаде, но выбрали самых лучших. Принимали во внимание и внешние данные. Если у тебя не красивая фигура, как же нелепо ты будешь смотреться на здании, открытый взорам бесчисленных прохожих. Над тобой же смеяться будут!
– Кто не прошёл конкурс, что с ними стало? – допытывался Дима.
Эльфина снова засмеялась:
– В Полтаве зданий хватит на всех. Для многих этот почин стал хорошим стимулом заниматься спортом, чтобы улучшить фигуру и попасть на фасад нового здания. Следующий конкурс – через полгода. Так, что время есть, и курить бросить, и фигуру улучшить. Тем временем, наш мэр практически в каждом дворе установил стационарные тренажёры, не говоря о турниках и брусьях. Почти в каждом районе – бассейны, теннисные корты, баскетбольные, волейбольные площадки. Есть горнолыжный слалом и даже «Искусственный океан». Таким образом, Полтава стала зоной здорового образа жизни. Киоски с сигаретами куда-то подевались. Их, конечно, продают, но в строго означенных местах и в ограниченном количестве, и, сами понимаете, спрос на них не велик. То же и со спиртным.
От избытка информации у ребят закружилась голова. Вся Октябрьская пестрела скульптурными фигурами. Мраморные юноши и девушки, зрелые мужчины и женщины, спокойно «лицезрели» прохожих.
Вечерело. Зажглись фонари. Октябрьская засверкала светящимися витринами. Ярче стали переливаться блюдца фонтанов.
– Какой возрастной ценз для отбора на памятник? – продолжал Дима, глядя на такие разные лица скульптур.
– А ценза, собственно говоря, не устанавливали. Просто, после шестидесяти, решились на изваяние всего несколько человек.
Болтая и подшучивая, маленькая компания дошла до перекрёстка, дальше – Октябрьский парк. Дима с Андрюшей увидели настоящее озеро света, словно на огромном круге кто-то разлил сверкающую плазму, и она засветилась, как космический корабль, немыслимыми сочетаниями цветов по всей поверхности, и даже на деревьях.
Заглушая музыку, раздавался шум множества фонтанов. Ребята шли, раскрыв рты. Эльфина посматривала на друзей взглядом опытного психолога. Голубые глаза девушки искрились неподдельной радостью.
– Что за колонна установлена на площади Луначарского? – поинтересовался Дима.
– Памятник вечно юной Полтаве, – пояснила провожатая.
– Оригинальный, – подытожил Андрюша.
В подземном переходе царило бойкое оживление. Стайки весёлых девушек настойчиво продвигались в сторону парка, дружески взявшись под руки. Влюблённые парочки медленно дефилировали по мрамору центрального зала. Везде сновали люди. Сквозь невообразимый гул, слышалась лирическая песня барда, заглушаемая уханьем большого концерта. Из парка доносились гупающие звуки эстрады. Всё слилось в невообразимый, многоголосый шум, название которому – летний вечер в центре города.
– «Злато мiсто» сейчас опоясывает весь парк? – поинтересовался Томин.
– Не только опоясывает, – улыбнулась Эльфина, – ещё и прорезает крест– накрест, соединяясь с переходом на площади Луначарского. Так что получается настоящий подземный город.
– Как это, прорезает? – не понял Андрей.
– Есть два коридора, проложенные под центральными аллеями, – спокойно пояснила девушка. – В месте пересечения подземных переходов – выход на поверхность, возле золотого орла. Оттуда появляются на эстраду исполнители. Внизу оборудованы уборные для артистов. Очень удобно.
– В Полтаве действует метро? – вдруг спросил Дима.
– Конечно. Уже пятую ветку запустили, – с гордостью ответила Эльфина.
– Мы спустимся в подземку? – усмехнулся Андрюша.
– Только не сегодня.
В парке, ребята попали в волшебный мир света. Возле основания памятника разноцветными огнями переливается эстрада. Артисты, сменяя друг друга, исполняют песни, а фонтаны задорно приплясывают в такт музыке. Цвет подсветки меняется, отчего колеблющиеся струи окрашиваются в золотой, серебряный, синий, красный и зелёный цвета. На деревьях – точечная иллюминация, пульсирующая в такт музыке. Выложенные гранитом дорожки весело мигают вмонтированными круглыми лампочками.
