Владимир Гурвич - Баловень судьбы
До дороги оставалось метров пятьдесят. Я даже видел стоящую на обочине машину. Правда, разглядеть есть ли кто в салоне, никак не удавалось. Внезапно ветка под чьими-то ногами громко хрустнула столь близко, что в первое мгновение мне показалось, что раздался выстрел.
Я затаился за стволом дерева. Я увидел, как в мою сторону шагает крепкий парень с пистолетом в руке. Если бы он смотрел прямо перед собой, то непременно бы заметил меня, но он глазел по сторонам.
Он подошел так близко ко мне, что я мог бы дотронуться до него, не сходя с места. Внезапно он что-то почувствовал, резко повернулся, и наши глаза встретились.
Я выстрелил, и он повалился прямо на меня. Мне ничего не оставалось, как подхватить в миг обессилевшего тело. И, как ни странно меня спас тот, кто хотел меня убить. Он стал моим щитом. Показался еще один из моих преследователей. Увидев эту сцену, он тут же стал палить из пистолета. Но пули впивались не в меня, а в его умирающего товарища. Я тоже сделал выстрел, угодив стрелявшему прямо в сердце.
Пригибаясь, как можно ниже к земле, я двигался в сторону дороги. Мои преследователи, понеся серьезные потери, теперь опасались открыто меня преследовать. Не жалея патронов, они палили во все стороны света. Но это не было прицельной стрельбой, так как они стреляли скорей для острастки.
Тем временем я подошел вплотную к дороге. Машина, на которой приехала вся эта свора, находилась в каких-то пятидесяти метрах от меня. Я разглядел сидящего за рулем человека. Судя по его жестам, он сильно нервничал. Я решил, что будет нелишним, если это его нервное состояние дойдет до критической отметки.
Я выстрелил два раза так, чтобы пули взметнули землю рядом с колесами. Нервы его окончательно сдали, он выпрыгнул из автомобиля и с громким криком бросился в лес на то ли помощь своим, то ли спасаясь от меня. Этого мне только и было надо, что есть силы я помчался к машине.
Этот парень так спешил, что даже не вынул ключи из автомобиля. Я вскочил в машину и стал заводить ее. Но шум мотора выдал мое местонахождение, двое потерявших меня преследователей выбежали из леса и открыли по мне стрельбу. Одна пуля разбила ветровое стекло и, пролетев сквозь салон, через заднее стекло вырвалась наружу. Но в этот момент джип тронулся с места, я круто повернул руль, и что есть силы надавил на газ.
Автомобиль от такого противоестественного маневра едва не перевернулся, но в свое время конструкторы снабдили его замечательной подвеской, что и позволило удержаться на дороге. Я развернул машину и понесся по шоссе, быстро удаляясь от тех, кто так жаждал моей крови.
Не снижая скорости, я промчался километров сорок. И лишь убедившись, что меня никто не преследует, замедлил ход. Это выглядело совершенно неправдоподобно, но я снова уцелел в ситуации, когда уцелеть было практически невозможно. Кажется, Обозинцев назвал меня баловнем судьбы. После такого невероятного везения начинаешь в это верить.
Оставшуюся часть пути я доехал без осложнений. В городе я остановил машину возле дома моего дяди.
За стеклянным ограждением сидел все тот же вахтер. Когда он меня увидел, то на его лице появилось такое странное выражение, словно бы перед ним материализовалось приведение. Впрочем, я был столь измучен, что ровным счетом не обратил ни на него самого, ни на выражение его лица никакого внимания. Вернее, мой мозг никак не отреагировал на его странное поведение.
С целью конспирации я не предупреждал Таисию Прокофьевну о своем прибытии. А потому отворив дверь, она была поражена моим появлением. Но и не меньше обрадована. Я даже не ожидал, что мой приезд способно хотя бы у одного живого существа вызвать целый вихрь положительных эмоций. Старушка даже обняла меня и поцеловала, оросив при этом своими слезами воротник моей куртки.
Она начала расспрашивать про мои дела, но мне было не до разговоров, я хотел лишь одного – прийти в себя. Заряд пережитого нервного напряжения был таким мощным, что у меня почти не оставалось ни на что больше сил. Я даже отказался от еды, прошел в спальню и, не раздеваясь, рухнул на широкую двуспальную кровать.
Проспал я никак не меньше трех часов. Зато сон вернул мне бодрость в тело и ясность в мысли. Я стал обдумывать ситуацию. И чем больше я размышлял, тем мрачнее она мне представлялась. Я не мог отделаться от ощущения, что на меня развернута настоящая охота. Даже здесь, под охраной бдительного вахтера и толстой стальной дверной плиты, я не чувствовал себя в безопасности.
Я вышел их комнаты, Таисия Прокопьевна тут же захлопотала на счет еды. Я спросил ее не наведывался ли кто-нибудь сюда в мое отсутствии, но она ничего об этом не знала.
У моей поездки было две цели: провести переговоры по поводу заказа мебели и найти Антона. Ему было пора давно выходить на связь. И его судьба с каждым часом вызывала у меня все большую тревогу.
Я позвонил по телефону, которым меня снабдил Гессен и договорился о встрече. По голосу моего невидимого собеседника я почувствовал, что он отлично представляет, с кем говорит. Из этого факта я сделал вывод, что моя известность в крае становится все шире. Затем я стал звонить Антону. Но безучастный к моим волнениям автоматический голос оператора сотовой связи раз за разом безучастно повторял, что абонент не доступен.
В этот день на мою долю выпали трудные переговоры. Это я понял едва ли не с первых произнесенных моим собеседником фраз. Предстоит напряженная борьба за заказ, уже поступило несколько предложений. И администрация будущей гостиницы намерена выбрать того поставщика, который предложит наиболее выгодные условия при высоком качестве продукции. Впрочем, если бы дело ограничилось только такими условиями.
Холеный и важный господин – руководитель проекта явно не доверял моим пламенным речам. Судя по всему, они не производили на него должного впечатления. Он молча слушал мой рассказ о том, что скоро мы оснастим свою фабрику первоклассным оборудованием и будем на нем выпускать мебель не хуже, чем в Европе.
Проинструктированный Гессеном, я подробно и, как мне представлялось, весьма убедительно, излагал наши аргументы. Однако я видел, что пока они не производят должного впечатления. После того, как источник моего красноречия иссяк, холеный господин некоторое время ничего не говорил, наслаждаясь дымком ароматной сигары. Затем пристально взглянул на меня.
– То, что вы мне рассказали, господин Рунов, весьма впечатляет, однако по моим сведениям ваша кампания скоро обанкротится. – Он выжидательно посмотрел на меня, словно приглашая к ответу.
Я стал горячо опровергать это, как выразился я «нелепое утверждение». Однако мои слова и мои мысли шли разными путями; я думал о том, что кто-то сознательно распускает слухи о нашем скором крахе. И я далеко не был уверен, что делают это непосредственные конкуренты, задача здесь ставится более грандиозная, нежели чем просто не дать получить нам этот заказ. Авторы этих вымыслов стремятся погубить всю компанию, дабы скупить ее затем по дешевке.
Было уже совсем темно, когда я вышел из офиса. Я сел в трофейный джип и отправился домой.
Я поставил его во дворе, а сам направился к подъезду. Внезапно неизвестно откуда прямо перед моим носом вырос какой-то человек.
Не сомневаясь, что это очередная попытка расправиться со мной, я бросился на него и попытался повалить на землю. Но противник оказался сильным и хорошо натренированным, он ловко меня подсек, и на асфальте растянулся не он, а я. Он навалился на меня всей своей немалой массой, не давая мне ни малейшей возможности для дальнейшего сопротивления. Я понял, что на этот раз мне не избежать смерти. И в самом деле, не может же все время вести человеку, к сегодняшнему вечеру я исчерпал, словно банковский счет, лимит на удачу.
– Евгений Викторович, это же я Антон, – вдруг вместо выстрела или удара ножом услышал я шепот.
– Антон? – еще не до конца поверил я неслыханному счастью. Я пригляделся, это был, в самом деле, он.
Антон помог мне встать.
– Пойдемте скорей домой, пока нас никто не увидел, – так же тихо проговорил он.
Мне не надо было дважды этого повторять, мы быстро направились к подъезду.
За стеклянной перегородкой сидел все тот же вахтер. Он сопровождал нас взглядом все то время, пока мы двигались к лифту.
Таисия Прокофьевна нисколечко не удивилась позднему гостю, зато она выразительно посмотрела на мой костюм. Я тоже взглянул на себя и обнаружил, что я весь покрыт пылью и грязью.
– Я упал, – соврал я. – Накормите нас, мы оба жутко голодны.
Пока Таисия Прокопьевна хлопотала на кухне, мы уединились с ним в кабинете.
– Я тебе звонил много раз, но твой телефон не отвечал, – сказал я.
– Я его отключил, – сообщил Антон.
– Зачем?
– На всякий случай, мобильные телефоны многих сгубили.
Я оценил его предусмотрительность, кажется, мне повезло, так как Антон весьма сообразительный парень.
