Леонид Гришин - Возвращение
Его встретила молодая красивая девушка, которая стала беседовать с Максимом. Она спросила его тогда, внимательно оглядев, какими видами спорта он занимался. Максим ответил, что занимался боксом и штангой.
– Есть ли успехи в боксе? – поинтересовалась она.
– Двадцать три официальных выступления.
– И как?
– Двадцать раз победил, три раза проиграл, – честно сказал Максим.
– Кому? – спросила девушка, с интересом глядя на него.
– Проиграл достойным противникам. Сейчас они уже в сборную России вошли. Поэтому для меня было честью с ними побороться. Правда, они были постарше меня, опытнее… Но это не важно – проиграл так проиграл.
– А почему решили заниматься восточными единоборствами?
– Да я, в общем-то, не знаю. Интересно стало, вот и всё. Про карате слышу часто, а вот чем оно особенно – не знаю. Хотя неудивительно – у нас его то запрещают, то разрешают…
Такой и была первая беседа Максима с Мариной. Позднее он узнал, что она выполняет программу по подготовке тренеров по восточным единоборствам.
Он занимался с большой охотой, что очень радовало Марину. Уже через год она пригласила его стать её помощником и тоже вести секцию. Максим согласился. Вместе они и тренировали до того момента, как Максим закончил институт и переехал обратно в свой родной город, домой.
Максим хотел поступить в военное училище. Он подал документы в Военно-морское училище имени А.С. Попова в Петродворце. Когда он приехал в училище, вахтенный курсант начал задавать ему вопросы, заполнять анкету прибытия. Этот будущий офицер стал спрашивать Максима, кто он такой, откуда родом. Спрашивал он и том, кто его родители. И когда очередь дошла до вопроса об отце, то Максим честно ответил, что не знает, чем занимается его отец.
– Как не знаешь? Что, отца не знаешь?
– Не знаю, – пожал он плечами.
Курсант прищурился и сказал:
– Своих отцов не знают только ублюдки.
Максима это очень задело. Он даже не помнил, как ударил этого курсанта так, что тот ушёл в глубокий нокаут. Финал этой истории оказался вполне предсказуемым: не успев поступить, Максим вылетел из училища. Получив назад свои документы, Максим решил не ехать домой. Он поехал в Ленинград и подал документы в Политехнический институт. В то время экзамены в военных учебных заведениях начинались в июле, а в гражданских – с первого августа. Поэтому Максиму, можно сказать, повезло.
В школе он отличником не был, но аттестат его был довольно приличным. И в институт он поступил без особых проблем – сдал все вступительные экзамены, и его зачислили на первый курс.
В общежитии его поселили на четвёртый этаж в комнату возле лестницы. Помимо него, в комнату заселили ещё трёх ребят. Лишь приехав на Лесной проспект, дом 65, корпус 4 и распаковав вещи в этом пятиэтажном здании с широким лестничным пролётом, Максим узнал, что четвёртый этаж – это женский этаж. Девушек в Политехническом было мало, поэтому они занимали лишь четвёртый этаж. Но девушек не хватило даже на то, чтобы заселить весь этаж, поэтому осталась одна комната, в которой должны были жить Максим, Борис, Вася и Николай. Конечно, студенты завидовали им, находящимся ближе всех к девушкам, но были и другие неудобства. Так, например, умывальной комнатой на этаже Максим воспользоваться не мог по понятным причинам. Приходилось бежать либо на этаж ниже, либо на этаж выше. Но все минусы компенсировал огромный плюс – комната Максима находилась возле лестницы. А субботними вечерами студенты приходили к Максиму и его друзьям, а потом с гитарой и аккордеоном выходили на лестницу и пели бардовские песни. Максим, правда, не отличался ни слухом, ни голосом, но те ребята, которые жили вместе с ним, хорошо играли на гитаре и очень даже неплохо пели.
Максима в общежитии все уважали. Особенно после одного случая…
…В конце сентября, когда Максим был в комнате однокурсника на пятом этаже, в коридоре раздались чьи-то громкие голоса, и дверь в комнату с шумом распахнулась. В дверях стоял невысокий молодой человек. Оглядев комнату, он крикнул куда-то в коридор:
– Ребята, все сюда! Я уже нашёл! Перваки, у вас хороший шкафчик, мы его у вас забираем. Право на это мы имеем, так как нам ещё одну сессию сдать – и всё – диплом!
В этот момент в комнату вошли ещё два студента, которые направились прямиком к шкафу.
– Мы этот берём, а вы возьмите в коридоре, – командовали они.
Максим церемониться не стал, а просто подошёл, взял за грудь парня, который командовал, хотел было ударить, но вспомнил, как был отчислен из училища, в которое почти поступил. Увидев обнажённые бицепсы Максима, который подошёл к нему и взял его за грудь, парень сильно перепугался. Максим молча выставил его за дверь, как и двух других ребят, добавив, что если они сейчас же не уйдут – он рассердится.
Они не стали его сердить, а просто ушли. После случая в училище Максим научился сдерживать себя и ни разу об этом не пожалел.
Глава шестая
От дальнейших воспоминаний его отвлёк стук в дверь.
– Входи! – сказал он.
– Все собрались и ждут, – сказал помощник.
Максим вышел, прошёл вдоль всех собравшихся, обвёл их взглядом. Остановился перед теми, кто утром пострадал от Марины, сказал:
– Ну?! Что молчите? Рассказывайте!
– Что рассказывать? – спросил Костя.
– Всё подробно.
– Ну как, как всегда! Мы пришли на объект. Сегодня день выплаты. Зашли в кабинет, а там вместо того мужика какая-то баба незнакомая. Мы… культурно ей объяснили, что мы крыша и что сегодня день выплаты. Она дурака запустила, что у неё крыша не течёт, что нас она знать не знает. Феликс и сказал, что треснет он её сейчас мордой об стол, она сразу и поумнеет. Она вроде бы испугалась, пошла к сейфу, а потом из сейфа достала… что-то… Может, шокер какой-нибудь ультразвуковой или ещё что-то. Короче, мы отключились. А когда в себя пришли, то бармен с этой Катькой официанткой у нас всё сняли и мобильники забрали. А баба эта сказала, чтобы я набрал твой номер. Я набрал, а дальше ты всё знаешь…
– Ну что, так и было? – спросил Максим у второго, которого звали Феликс.
– Да, ты знаешь, у неё там, наверное, какое-то оружие. Я читал, что есть пушки такие, которые отключают сознание.
– Так может она вас загипнотизировала? – спросил Максим, делая вид, что его действительно интересует ответ на этот вопрос.
– Не, это вряд ли, – не понимая иронии, ответил Феликс.
– Оболтусы! – он обратился ко всем. – Вы слышите эту болтовню? Это самая настоящая болтовня! Сколько раз ещё повторять: учитесь и тренируйтесь! Учитесь и тренируйтесь! Никакие это не шокеры! Их мастер вырубила одного рукой, второго ногой, а они тут сидят, бухтят, басенки какие-то рассказывают! Первый раз встретились с настоящим мастером.
– Это баба, что ли, мастер? Что обоих нас сразу: и меня, и Феликса?! – вмешался Костя.
– Да! Одного ручкой, другого ножкой, – с обидой сказал Максим, – вон один ещё за печень держится, а второй скулу не отпускает. Вот так надо учиться! Это настоящий мастер!
– Виктор, – добавил он, помолчав, – подбери пару ребят поприличнее и поставь охрану возле этого кафе. Чтобы туда ни бомж, ни пьяный никакой не сунулся. Ясно?!
– Ясно.
– Слушай, Максим, а это кто вообще такая? Откуда она здесь появилась? – спросил Феликс.
– Да, откуда появилась вообще эта баба, что ты перед ней шаркаешь? – поддержал его Костя. – Чтобы баба меня своей худенькой «ножкой», а Феликса «ручкой»? Да я в два раза тяжелее её, а Феликс и того более. Что ты заливаешь? У неё точно секретное оружие есть.
– Чтобы я последний раз сегодня слышал, что её «бабой» называли и басни про секретное оружие. Это мой учитель, запомните. И её зовут Марина Ивановна!
Все как по команде встали в стойку. Он распустил их, а сам ушёл к себе в кабинет. Выпил стакан воды и опять погрузился в воспоминания…
… Он вспомнил себя мальчиком, вспомнил своё детство: всё время с мамой. Мама у Максима работала в детском саду воспитательницей, а потому всю неделю он находился рядом с ней: вместе с ней приходил в садик, вместе с ней уходил, всё время почти был с ней рядом…
Во дворе он гулял редко, но когда выходил, то ему сразу становилось грустно и жалко. Жалко себя и маму. Он видел у детей машинки, лопатки, игрушки… А у него ничего этого не было. Временами ему очень хотелось поиграть вместе с другими, но его почему-то не брали в игру. Да и мамы, находившиеся рядом со своими детьми, предлагали ему поиграть в другом месте. Ему обидно было, жалко себя. Он гулял один, никак не мог найти себе приятелей.
Он рано понял разницу между собой и другими детьми: в пять лет они были куда лучше его одеты: у них костюмы, велосипеды, зимой лыжи и коньки.
– Мам, а почему ты мне не купишь, почему у всех есть, а у меня ничего нет? – спросил он однажды.
Мама достала кошелёк, открыла и показала Максиму.
– Вот, смотри, нам с тобой на эти денежки нужно дожить до зарплаты. Нам нужно будет покупать хлеб, молоко, крупу, ещё что-нибудь. А вот эти, – она указала на какую-то купюру, – нужно будет ещё подумать, что тебе на них купить: носочки или варежки… А вот чтобы купить велосипед или коньки – у нас ничего нет, – мама посмотрела сыну в глаза.
