Александр Молчанов - Дип
Мерецков приезжает в Прагу. Он работает в тесном сотрудничестве с местной милицией и сотрудниками КГБ. От КГБ дело курирует полковник Золотов, человек наглый и самоуверенный. Однако успехов у Золотова немного.
Мерецков считает, что, прежде всего, нужно отслеживать доллары. И он оказывается прав. Маленький мальчик принес в детсад стодолларовую купюру. Оказалось – выменял во дворе у соседского мальчика на двух оловянных солдатиков. Находят соседского мальчика. Это сын грузчика, того самого, который нашел чемодан в холодильнике и успел хватануть пригоршню долларов.
Правду про найденный в холодильнике чемодан из грузчика вытрясли быстро. Золотов, надо отдать ему должное, умел развязывать языки. Зацепились, прошли по цепочке, узнали остальное – и про общежитие и про драку и про психушку. Мерецков поговорил с психиатром, узнал о пациенте с амнезией, посещении Нестерова, который спрашивал у пациента про чемодан и о том, что в ночь после этого посещения пациент сбежал.
Золотов и другие товарищи из КГБ уверены, что Нестеров и Фома заодно. А Мерецков думает, что, возможно, Нестеров идет по следу Фомы и хочет вернуть груз.
Мерецков решает связаться с Нестеровым. Но как? Мерецков летит в Москву и находит Марину. Марина в очень плохом состоянии. Руки исколоты, голова не соображает.
Мерецков ставит ее под ледяной душ, потом заставляет переодеться, отвозит ее на радио и записывает в ее исполнении песню про «скакал кузнечика маленького коленочками назад».
Песню передают по чешскому радио. И рассказывают, что эта песня для ее мужа, который пропал без вести. Конечно, называют другое имя и другую фамилию, но указывают настоящий телефон, по которому он может позвонить, если услышит песню.
Песня звучит повсюду. Вот водитель ремонтирует машину, а в кабине на всю катушку играет радио. Нестеров, спрятавшийся поблизости, слышит песню и понимает, что это сообщение для него.
Он идет к телефону-автомату, звонит по указанному номеру. Отвечает Мерецков. Он предлагает Ивану свою помощь.
– Я вам не верю, – говорит Нестеров, – я знаю, где Фома и сам заберу у него вализу.
Короткие гудки. Мерецков задумался и забыл положить трубку. Так и сидел, прикрыв глаза. Вспоминал лето 1944 года, когда он три с половиной месяца охотился за диверсантом Францем Хеккером, да так его и не поймал. За это время диверсант взорвал склад с боеприпасами и два поезда. В одном из этих поездов везли раненых с фронта. Раненых сопровождала молодая медсестра, Нина Мерецкова…
Из задумчивости Мерецкова вывел голос Золотова:
– Все, можете положить трубку. Мы отследили звонок.
Золотов расстелил на столе карту Праги.
– Здесь.
Ткнул в серое пятно на восточной окраине города.
Не прошло и часа, как начали выставлять оцепление вокруг промзоны и готовиться прочесывать гаражи.
Фома замечает сотрудников милиции и забрасывает чемодан в кузов выезжающего из гаражей грузовика. Но сам запрыгнуть не успел. Догнали, скрутили, ткнули разик под ребра кулаком, чтобы успокоился.
Нестеров видит, что Фома задержан. Но еще он видит, что чемодан с вализой уезжает. Он кидается в погоню за грузовиком.
Задержанного подвели к Золотову.
– Где деньги?
Фома разводит руками:
– Помощник мой забрал. Нестеров.
– Что ты мелешь? Какой он тебе помощник? – взорвался Мерецков, – зачем парня топишь?
– А вместе тонуть веселее, – лыбится Фома.
– Поймаем и помощника, – проворчал Золотов.
Нестеров угоняет мотоцикл, настигает грузовик, перепрыгивает в кузов и забирает чемодан.
Перекрыли улицы, грузовик задержали. В кузове пусто. Нестеров успел спрыгнуть вместе с чемоданом.
Золотов орет на Мерецкова:
– Это вы виноваты, поверили этому мерзавцу Нестерову! А он вас обвел вокруг пальца!
В это время Нестеров в драном, перемазанном грязью и кровью спортивном костюме входит в дорогой отель. В его руках – чемодан. Портье хотел было его остановить, но посмотрел ему в глаза – и отступил, а как только он прошел – потянулся к телефону.
Нестеров поднимается в номер и передает посылку адресатам. Это два негра в дорогих костюмах – те самые, на которых с завистью глазел Герасимов. Один из них достает несколько нитей с узелками и, пересчитывая узелки, набирает код на замке чемодана. Чемодан открывается. Внутри – пачки долларов. Негр жадно хватает несколько пачек. Второй начинает кричать на него. Негры ругаются на незнакомом языке, забыв о Нестерове. Он тихонько выходит из номера.
И тут же у дверей его берут под руки двое крепких ребят в штатском. От стены отделяется тень. Золотов.
– Иван Алексеевич, пройдемте с нами. И без глупостей.
На следующий день в просторном кабинете с видом на Вацлавскую площадь за столом сидели двое. Один – следователь Мерецков, второй – полковник КГБ Золотов.
Разговор идет трудный.
– Зачем вам надо его выгораживать? Парень нелегально перешел границу, отказался сдаться, вину не признает. Смотрите, как бы ваше упрямство и на вашей карьере не сказалось…
– Нестеров не просто невиновен. Он герой. И я это докажу.
– Ну попробуйте, – вздохнул Золотов, – попробуйте. А мы посмотрим, как это у вас получится.
Конечно, звезду героя Нестерову не дали. Но обвинения сняли. Правда, взяли подписку о неразглашении. А Мерецкова по-тихому спровадили на пенсию. Он живет вместе с дочерью и зятем, квартиру они так и не разменяли. Мерецков жалеет только об одном – что не удалось поговорить по душам с задержанным Францем Хеккером. В глаза ему посмотреть.
5 февраля 1972 года. Ваганьковское кладбище. Толпа людей в строгих костюмах возлагает цветы. У оградки стоят семь фотографий в черных траурных рамках.
– Васильев, Старикова, Смирнов, Ласковой, Власов, Зябликов… Романов.
Среди людей с цветами – Иван Нестеров. У выхода с кладбища его ждет жена с коляской. Они уходят вместе.
Москва – Доброта, 2014–2015.
