Вячеслав Прах - Дешевый роман
– А как мне его найти?
Человек в костюме развернулся, чтобы уходить.
– А как находят своих героев? Сами входят в книгу!
Рита осторожно коснулась плеча. Я обернулся.
– Что это за странный тип?
– Не знаю, но в чем-то он прав.
* * *Мы еще долго обсуждали с Ритой этого незнакомца, который заглянул в меня и прочитал, словно открытую книгу. Еще мне не давала покоя фраза о ценности писательской души, он ведь прав по-своему. Но как он стал таким реалистом? После чего? Что толкнуло его посмотреть на мир с такой стороны? Или кто?
– Все думаешь о нем?
Рита, оказывается, не спала.
– Да. Я не могу забыть его слова.
– Какие именно?
– Ты будешь стоить на несколько центов дороже.
– Если с этой стороны посмотреть на вещи, то ты сейчас не стоишь ничего. А я – и того меньше.
– Ты права, но все же… Кто он и почему появился так вовремя и внезапно?
– Я не знаю, но не стоит так доверять первому встречному. Возможно, там была не его книга, и он это все выдумал, чтобы хоть как-то развлечься.
– Возможно, Рита, возможно. Но мне кажется, что та книга была написана им.
* * *– Габриэль, можно тебя попросить?
– Да, Рита, я уже освободился.
– Можешь повесить эту полку, я бы хотела поставить на нее свои украшения и нашу фотографию?
Показала мне на странную вещь.
– А как ее повесить?
Растерялся я.
Она посмотрела на меня с удивлением, но ничего не ответила.
Я пошел к соседу, чтобы попросить у него молоток и гвоздь. И на этом можно закончить удивительную историю под названием «Габриэль и полка».
Она перематывала мне палец бинтом, а я отвернулся в сторону, чтобы не смотреть на свою кровь. Я не могу на нее смотреть, а писать о ней могу. На самом деле, мне стыдно, Рита это уже поняла и старалась не затрагивать больную тему, разговаривая о новинках в мире моды, о шелковых платьях, о сильных мира сего, о выдающихся книгах и их авторах.
– Прости, Рита. Мне как-то неловко.
– Ничего, это просто не твое. Ты не создан для этого. У тебя красивые руки и прекрасно получается писать, а остальное – не важно.
Эти слова меня почему-то задели. Мне стало обидно, что за двадцать два года я всего несколько раз держал молоток в руках. Это было в детстве, когда отец просил меня его принести. Для людей талантливых, творческих не существует слова «молоток», в их мире полки вешаются сами, чинится сам по себе кран и лампочки не перегорают, ведь у них есть особенность – они горят вечно.
– А если в комнату сейчас вломится грабитель, то защищать тебя я буду ручкой и листом?
– Да кому мы нужны? Габриэль, я не понимаю, почему ты сердишься на меня.
– Я сержусь на себя.
Мне нужно было срочно что-то сделать, чтобы восстановить свое мужское достоинство перед Ритой, и я сел писать…
«Наступал рассвет, а Юлия сидела у окна своей спальни, она во что-то верила, во что-то абсолютно нереальное. Ее глаза были полны надежды, на губах застыла улыбка, а на лице успокоение. Что так переменило ее настроение или кто?»
Стук. Через секунду он повторился. Я обернулся, а Рита довольно осматривала плод своих трудов. Она повесила эту прелестную, белую полку. Ох, как она вписалась в интерьер.
Я оделся, не обращая никакого внимания на Риту. Нет, в тот момент я считал себя пустым местом. Второпях я выбежал из комнаты. Я купил новую полку, переспросил у продавца, как правильно ее вешать, он на меня так странно посмотрел, словно я спрашивал у него, как обезвредить бомбу. Я внимательно выслушал и вернулся домой. Теперь, вместо одной полки, на стене висело две. Мне показалось, что там я смог бы хранить свои запонки, это было бы лучшим местом для них.
Рита меня довольно целовала, а я даже не сопротивлялся, мне доставляло удовольствие гордиться тем, что я смог это сделать.
– Я еще смогу починить кран, если он потечет. И лампу повесить, да все, что угодно.
– Габриэль, ты прекрасен.
* * *Этим утром мне вдруг срочно вздумалось найти того странного человека, с которым мы встретились в книжном. Я не знаю зачем, но мне хотелось с ним поговорить, услышать его мнение о моих трех главах, задать ему несколько вопросов. Он меня каким-то неизвестным образом очаровал. Это было впервые, чтобы человек реалист, циничного склада ума, для которого люди – это всего лишь их органы, расположил меня к себе. Я хотел стать его другом. Да, это маловероятно, я бы даже сказал – невероятно, что он будет в этом книжном именно сейчас. Но вдруг и он в эту минуту ищет меня?
Риту будить я не стал. Она так прекрасна, когда спит, так невинна и чиста. Поцеловал ее в медовую щеку и тихо вышел из комнаты.
Шел дождь. Хотя нет, не было дождя. В любом случае я его не чувствовал.
Я нашел этот книжный и вошел внутрь. Продавец хотел предложить свою помощь, но я прекрасно знал, что ищу. А вернее, кого. Он стоял на том самом месте, где мы с ним встретились впервые, он листал свою книгу и время от времени довольно улыбался. Я стоял в стороне и смотрел на него, не боясь подойти, заговорить с ним первым.
– Какое прекрасное утро, не правда ли? И давно ты на меня смотришь?
Он ни на секунду не оторвался от своей книги, мне казалось, что он смотрит в книгу, а видит меня.
– Несколько минут, – признался я.
– Хорошо.
Он еще секунд десять читал свою книгу, а затем закрыл ее.
– Что тебя привело ко мне? Как тебя… – начал вспоминать.
– Габриэль. Я не представился тогда при встрече.
– Да, Габриэль.
Он смотрел на меня с вопросом.
– Я принес свою книгу, а точнее, несколько глав. Мне бы хотелось узнать твое мнение.
Не знаю, как так получилось, но я перешел с ним на «ты», это его не смутило.
– Мнение о книге? – рассмеялся писатель. – Ты хочешь узнать критику у человека, мнение которого стоит два доллара и восемьдесят пять центов? А не слишком ли дешево ты оцениваешь свою работу, Габриэль?
Да, вот этим он мне и понравился.
– Нет, не слишком, – мягко ответил я.
– Как знаешь, друг, как знаешь.
Он сделал шаг мне навстречу, я отдал ему свою рукопись. Он достал зажигалку и щелкнул кремнем.
– Не подходи, а иначе я ее сожгу.
Вся моя жизнь пролетела перед глазами, ком подступил к горлу, в нем же и застрял. Я не мог выдавить из себя слово. Щеки горели. Глаза наливались слезами. Руки охватывало пламя ярости. Я готов был его убить без промедления. И если бы в руке моей был нож, я всадил бы его прямо в горло. Разочарование, обида и страх. Я пытался что-то сказать, но у меня это не получалось. Эта рукопись – это все для меня.
– Да, я вижу, ты ее и вправду любишь, свою работу.
Он спрятал зажигалку, подошел и толкнул в грудь, прикладывая мои листы к солнечному сплетению. Надавил.
– Ты узнал свое мнение об этой работе, а теперь уходи. И никому не позволяй очернять ее критикой. Ты меня понял?
– Понял.
Он ослабил хватку.
– Пошел вон.
* * *Я наполняюсь ежеминутно неизвестной мне силой, энергией, такое чувство, что через меня проходят все мои герои, я ощущаю их вибрации, они пользуются моей кожей, чтобы зачитать свою историю, моими губами, они хотят быть услышанными, понятыми, им хочется иметь собственный вес. Моими словами они строят предложения, медленно перетекающие в главы, они знают все обо мне – а я о них ничего, они знают места, в которые следует меня отвести, чтобы я увидел, услышал и рассказал. Каким-то странным образом мои герои меня поглощают, словно я не их автор, а всего лишь смертный, один из них.
Кто ты, пион? Почему же ты выбрал меня автором своей судьбы? Твой мир – это окно гостиной, но ведь мои глаза смотрят шире твоих, я могу увидеть двор, открыть ворота и выйти на улицу, я могу все, чего ты лишен. Мои руки не связаны. Мой рот не зашит. Позволь же мне прочитать твои мысли и обрести твое тело, не касаясь твоей души.
«У меня ощущение, что я подо льдом. Я не могу сделать вдох, а следует – в этом месте нет воздуха, я изо всех сил разбиваю свои кулаки об эту холодную, твердую поверхность. Я кричу, но не слышу свой голос, как не слышат его другие во сне. Я не сплю, раз я могу об этом так долго рассуждать, меня не выбрасывает одним мгновением в мою теплую, мягкую кровать. Я будто сделан из камня и у меня одно только чувство, что я лежу подо льдом…
Моя жена сверху. Я не знаю толщину этого льда, но ее голос слышно не четко, едва ли я могу расслышать слова. «Спаси меня!» Я кричал громко, видимо, слишком толстый слой, все напрасно, она меня не услышит. Затихла, прошло секунд пять, раздался другой голос. Я долго пытался вспомнить, кому он мог принадлежать, я где-то уже его слышал. Кто ты и почему Юлия на тебя кричит, что ты делаешь там с ней, сверху? «Оставь ее!» Я бился о лед до тех пор, пока во мне не образовалась трещина…»
– Что ты сейчас делаешь?
Не сдержалась Рита.
– Я собираю пазл. Одну часть за другой, не спеша. Только мне известно, какую картину увидят мои зрители в итоге, а пока я от них скрываю все отстальные части этого пазла.
