KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Русская современная проза » Виктория Токарева - Короткие гудки (сборник)

Виктория Токарева - Короткие гудки (сборник)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Виктория Токарева, "Короткие гудки (сборник)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Подобные платформы уже давно существовали на Западе, но на наших железных дорогах – другой размер рельс. Значит, и платформы должны быть шире, и, значит, нужен перерасчет.

Семик нашел нужных людей, усовершенствовал конструкцию и сделал ноги этому начинанию. Автомобили поплыли нескончаемой лентой, и деньги потекли рекой.

Кое-кто спохватился: как это так – деньги текут рекой в чужой карман… У Семы хотели отобрать бизнес, но не тут-то было. Сема устоял. Правда, заплатил инфарктом. Сердце надорвалось. Сема мог бы сдаться, все отдать, но для Семы деньги не менее важны, чем собственное сердце.

Деньги – это победа, это свобода, это запах богатства, это самооценка. А сердце можно вылечить, в конце концов. Говорят, здоровье не купишь. За хорошие деньги купишь и здоровье.

Сема разбогател. Сколько у него денег – никто не знал, кроме Зюмы, разумеется. Зюма все знала, отслеживала и правильно распоряжалась деньгами.

Основное вложение – в недвижимость.

Сема любил дорогие машины. Но машины – это как раз движимость, легко угоняются, их можно разбить, и даже вместе с собой, и потерять все разом: и деньги, и здоровье, и даже жизнь.

Недвижимость – это дома, то, что крепко стоит на месте, глубоко врыто в землю. Фундамент – полтора метра, если не глубже. В доме можно жить, его можно сдать за деньги. Если хороший дом, то за хорошие деньги. А если несколько домов в разных странах, на море и в горах, – можно жить до старости и ни о чем не беспокоиться. И дети с внуками – тот же Илья и его потомство – тоже жить и ни о чем не беспокоиться.

Зюма стала покупать дома. В Черногории – вот где красота, как в сказке. В Подмосковье – тоже красота, но другая. На Лазурном Берегу, но не дом, а квартиру. Удобно. Уехала и закрыла дверь на ключ. Ключ отдала консьержке. Никто не обворует.

Зюма стала богатой женщиной – по факту, но не по ментальности.

Она продолжала экономить, не позволяла себе роскоши, например – шубу из рыси. Ей было жалко молодую красивую рысь, которую убивают из-за шкуры. И зачем тратить большие деньги на шмотки? Мода меняется. Вещи надоедают. Тратить деньги на одежду – значит выкидывать в форточку.

Единственное – позволяла себе летать бизнес-классом. Совсем другое впечатление: время проходит незаметно, тебя обслуживают, как в ресторане, дают плед, показывают кино. Зюма сидела в удобном кресле и думала: неужели это я – та голодная девочка с нарывами на стопах, дрожащая под байковым одеялом? Неужели та и эта – одно?


Единственное, что тревожило, – семейное неустройство Семы. О своем неустройстве она не думала. Зюме уже не хотелось замуж. Не хотелось никого обслуживать и никому подчиняться. Вот если бы любовь… если бы ее опалило чувство… Но время шло. Стоящие мужики ищут двадцатилетних, а нестоящие не нужны и даром.

Попался один. Владик. Пенис тяжелый, как маленькая гантеля, и он умел с ним обращаться. Специалист. Но все время норовил поесть за ее счет. Не жалко, но противу правил. Настоящий мужик ведет себя иначе.

Зюма заворачивала ему бутерброды с копченой колбасой. Он злился. Рассчитывал на полноценный обед.

Кончилось тем, что Владик бросил Зюму, как прогоревшее предприятие. Зюма огорчалась какое-то время, потом смирилась. Не замуж же за него выходить.

Зюма и Семик жили вместе и врозь.

Зюма предпочитала загородный дом, который она возвела в нашем поселке. (На деньги Семика, разумеется.) А Семик жил в их московской квартире, в тихом центре, поскольку квартира находилась рядом с его работой.

У Семы был свой офис и свой штат.

В офисе – столовая. Сначала брали еду из ресторана, а потом наняли повариху, нашли через агентство молодую хохлушку Оксану. Она была чистоплотная и рукастая, с легким характером. Готовила вкусно, но вредно. Все на сале. Борщ со старым салом, отбивная – на сале. Сплошной холестерин, который забивает кровеносные сосуды.

Зюма уговорила Оксану готовить на растительном масле, а еще лучше совсем без масла, на пару. Оксана воспринимала рекомендации Зюмы как бред сивой кобылы. Что за борщ без сала и без пампушек с чесноком? Это не борщ, а моча. И что за отбивная на пару? А корочка? А запах?

Зюма жаловалась Семе. Оксана испуганно моргала. Все кончилось тем, что Сема убрал Оксану из столовой и перевел к себе в дом. Положил хорошую зарплату с питанием и проживанием.

Оксана складывала деньги в коробку из-под обуви и задвигала под кровать. И раз в три месяца отправляла в свою Ростовскую область, поселок Шолохово, – там у нее жили родители и шестилетняя дочка Маечка.

Родители были счастливы свалившимся достатком. Оксана дорожила местом и старалась изо всех сил.

Утро начиналось с того, что Оксана делала влажную уборку с лимонным «Ванишем». В доме становилось свежо, ветер шевелил на окнах чистые занавески.

Зюма озаботилась новой идеей: надо Семика женить, пока она жива. Не дай бог помрет, с кем останется Семик, любимый до мурашек? Несмотря на то что он вырос, и даже разбогател, и даже слегка постарел, все равно в нем светился ребенок – тот, дальний, с голубыми глазками и широкими бровками. Маленький Семик был как будто спрятан в большом, как матрешка в матрешке. И Зюма, глядя на брата, видела их всех одновременно: ребенка, отрока, юношу, мужчину и начинающего старика. И когда целовала Семика в лысеющую голову, она целовала их всех одновременно.

Зюма начала подгонять Семику невест. Они являлись: молодые и средние, красивые и так себе. Зюме больше всего нравилась Люся – скромная и состоятельная. Не будет зариться на чужие деньги, у нее есть свои. Замужем не была ни разу. Засиделась в девках, писала диссертацию. Образованная, культурная, со знанием языков.

Семик ходил с Люсей в театр и на выставки. Домой не приглашал. Зюму беспокоило то, что Семик ни разу не предложил Люсе остаться переночевать, хотя Люся была не прочь и ждала этого же самого. Сема тянул.

Зюма прямо спросила: почему? Откуда такая целомудренность? Семик уклонился от ответа, но ларчик просто открывался. Семик спал по ночам с Оксаной, и ему это очень нравилось. У Оксаны было круглое личико, круглая попка и глаза как вишни. И ничего другого Семик не хотел. Ему не нужна была ни диссертация, ни иностранные языки. Он уставал, как загнанный конь, и единственное, чего он хотел, – это покой, борщ со старым салом и молодая нежная Оксана. Все.

Известно, что Сталин имел в любовницах солисток Большого театра, но находил отдохновение со своей домработницей Валечкой. Она его в свою очередь тоже очень любила и горько оплакивала его смерть.

Сема стеснялся Люсю, боялся сказать глупость, боялся, что не встанет. Он уставал от своих опасений. А с Оксаной он ничего не боялся, ему было спокойно, как под мышкой у Зюмы. Плюс мужские радости. И больше ничего не надо.


Однажды Зюма достала три билета на модный спектакль: Люсе, Семику и себе.

Люся пойти не смогла – важное совещание. Семик пришел с Оксаной. На Оксане была турецкая кофточка с люрексом. Не модно, конечно. Но ничего. Потолок не упал, пол не провалился. Сели и посмотрели спектакль.

Зюма была в чем-то темненьком, в облипочку. Главное – не выделяться. Она и не выделялась, терялась в толпе. Хороший вкус – это не бросаться в глаза. А Оксана сверкала турецким люрексом и висячими клипсами, которые качались у плеча.

По тому, как Сема и Оксана переговаривались между собой, была видна близость и взаимопонимание.

Зюма обо всем догадалась, но не возражала. Если Семику ЭТО надо, пусть будет. Оксана – обслуживающий персонал, пусть обслуживает комплексно: гастрономически и сексуально. До тех пор пока Сема не женится на ровне. Не к проституткам же ему идти. Здесь все дома, все под рукой.

Но время шло. Сема не хотел жениться на ровне. Он купил Оксане одежду, для чего пришлось съездить в Италию. Они вернулись веселые и загорелые. На Оксане была шуба из рыси с капюшоном. Из той самой рыси. Шуба короткая, попка наружу, но Сема сказал, что короткая шуба удобна в машине.

– В какой машине? – не поняла Зюма.

Оказывается, у Оксаны уже была машина и шофер, поскольку она не водила.

– У нее гуманитарные мозги, – объяснил Сема.

– У нее вообще никаких мозгов, – уточнила Зюма. – Тупня.

Оксана разговаривала с украинским акцентом, путала падежи и не любила инородцев. Семе это не мешало, а Зюма приходила в отчаяние. Жена – вывеска мужа. А такая примитивная вывеска, как Оксана, делала Сему проще, практически обесценивала. И Зюму тоже обесценивала, поскольку Зюма входила в один комплект с Семиком.

– А если она родит? – испугалась Зюма.

– Пусть рожает, – спокойно отреагировал Семик.

– Но у нее уже есть ребенок там… в деревне.

– Будет два.

– И эти жлобские дети – наследники? – ужасалась Зюма.

– Ты же не собираешься жить вечно? – спросил Сема.

Зюма вытаращилась на брата, не понимая вопроса.

– Мы когда-нибудь умрем, дома останутся. Мы же не заберем их на тот свет.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*