Мария Назарова - Хост пожарче
– Ахах, знаешь, даже возражать не буду.
– То-то же, ну, что? Я включаю компьютер?
– Ага!
– О, смотри! У тебя уже новая заявка в друзья появилась, – крикнула мне подруга, когда я расплачивалась с Дашей за созданную красоту.
– От кого? – уже закрывая дверь за мастером, переспросила я.
– От попа Иванова!
– Чего?
– Да от Димки твоего!
– Что? А он-то меня как нашел?
– Молча и руками!
– Ну, Люба!
– Что? Я-то откуда знаю! О, смотри, уже тебе красивой лайк поставил. Видишь, не зря фотографию обновили!
– Ой, сообщение. Дай отвечу!
– Держи, только мне тоже покажи.
– От Димы! Спрашивает, приду ли я сегодня.
– Напиши – приду, и это, поцелуйчик поставь.
– Зачем?
– Затем.
– Да, ну, Люб, это же по-детски!
– Делай говорю!
– Ну, ладно.
– О, ответил! Пишет, что ждет!
– Ну, вот видишь! Попроси его такси заказать.
– Люб, мы чего сами безрукие что ли?
– Безруков Сергей, а ты леди, так что давай.
– Ладно, а он не подумает, что я какая-нибудь нахлебница?
– Ответил. Посмотри что.
– Пишет, что вызвал.
– Ну, вот видишь!
– А-а, Любка, неужели это все и вправду происходит со мной?!
Пышная (насколько это позволяют габариты скромного провинциального городка) красиво украшенная зала ресторана ослепляла светло-желтым светом прожекторов, темно-синие шторы с незамысловатым завитковым узором украшали все оконные проемы, миниатюрные кругленькие столики, раставленные в хаотичном порядке и придававшие дополнительный уют, встретили нас очень дружелюбно. Маленькое освобожденное пространство в середине залы уже кипело волнительной музыкой – шла репетиция.
– Ксюша, – окликнул меня за спиной басистый мужской голос.
– Дима? – я тут же обернулась, но вопреки своим романтическим мечтаниям увидела байкерского Вову и, не желая продолжать разговор с этим молодым человеком, тут же наступила Любе на ногу, символизируя сигнал о помощи.
– Вовчик, дорогой! Как я рада тебя видеть! – спасла ситуацию быстро распознавшая моя намеки подруга.
– А я-то как рад! Очаровательно выглядите!
– Спасибо!
Не желая слушать продолжения милой, но крайне скучной для меня беседы, я пошла по направлению к импровизированной сцене.
– Ты пришла! – с ненаигранной радостью бросился ко мне Дима.
– Я же пообещала, – улыбнулась я, растекаясь в сильных руках гитариста.
Он улыбнулся, взял меня на руки и закружил. В этот момент я почувствовала на себе чей-то напористый взгляд, и, обернувшись, я увидела пожирающего меня глазами Вову.
– Ты такая красивая! – шептал мне на ушко мой мужчина.
– Правда? А еще какая?
– Вот хитрюшка! А еще уверенная, обворожительная, шикарная, неподражаемая, звездная… Мне продолжать?
– Да! Не останавливайся! – на этих словах Дима обнял меня еще крепче.
– Хорошего выступления!
– Как? Ты уже пойдешь? Побудь со мной еще немножко!
– Мне нужно занять столик, а то придется весь вечер простоять на ногах.
– Об этом я уже позаботился! – улыбнулся мой молодой человек, показывая рукой на свободные передние места.
– Да ты мой сладкий!
– А еще какой? – передразнил меня гитарист.
– Дима, будь добр, начни работать, – строгим тоном приказал главарь-Вова.
– Ну, Вован, ты че? Дай набраться энергетики перед выступлением?
– Пять минут, – отрезал главный.
– А правда, что ты выступаешь без футболки? – мне вспомнились слова подруги.
– Вообще да, а ты против?
– Нет, что ты, я не могу тебе возражать!
– Ты что, башкой стукнулась? Ведешь себя как пятнадцатилетняя девчонка! – жужжала над ухом Люба.
– Да.
– Что да-то? Что да?
– Да, девчонка! Думаешь, неправильно? Думаешь, слишком быстро? Да, я десять лет никому не доверяла! Десять лет ждала, верила в какое-то непонятное даже мне самой чудо! А может, зря я это делала? Может, Дима – моя судьба? Просто, знаешь, когда мне утром Настя напомнила про возраст, я жутко обиделась, готова была ей глаза выцарапать! А сейчас понимаю, что она права! Мне уже тридцать два года, куда еще ждать-то? Я уже детей хочу, понимаешь, маленьких, шаловливых! И боюсь сейчас только одного. Заешь, чего? Дров наломать! Вот как брошусь в омут с головой, доверюсь, а выйдет как в тот раз! Но, мне кажется, Дима не такой. Хотя, черт его знает… Просто, понимаешь, я впервые за десять лет реально смогла хоть что-то испытать к мужчине. Меня ведь раньше никто не волновал. Вообще никто! Кроме одного, конечно… Кроме Игоря. Но Игоря нет, он исчез, бросил меня и моего ребенка на произвол судьбы и все… Ни слова, ни полслова… Вообще ничего… – с этими словами я упала на стул, а из глаз ринули слезы, Люба, явно не ожидавшая такой бурной реакции, тут же принялась меня успокаивать, говорить какие-то слова, но я ее не слышала, мои мысли играли другое кино, в главной роли которого был Игорь – четкий, веселый, яркий, словно новая фотография, но с каждой минутой этот снимок отдалялся от меня, старея, желтея, теряя насыщенность красок… А потом и вовсе превратился в чистый лист бумаги и улетел… Но через пару секунд изображение сменилось, показывая мне уже новые черты – Димины. Я смотрела на них и не могла налюбоваться, я даже забыла об Игоре, о Любе, о концерте – обо всех. Я просто сидела с закрытыми глазами и представляла Диму. Знаешь, дневничок, а ведь это так глупо звучит, особенно из уст такой зрелой женщины, как я… Но мне все равно. Правда. Уже все равно…
– Следующую песню я бы хотел посвятить конкретной девушке, – вырвал меня из мечтания громкий Димин голос. – Текст не посвящен ей, слова не рассказывают о нашей любви, но эта глубокая волна любовного напряжения, которое, я надеюсь, вы все почувствуете, эта искренняя дрожь в коленках, которую мы постараемся передать вам, окутывают меня при каждой встрече… Мы познакомились совсем недавно, но мне уже кажется, что я знаю ее вечно. Многие влюбленные клянутся, что дышат одним воздухом на двоих. Так вот, у нас не так. Я не дышу воздухом, я дышу ей… Ксюша, эта песня для тебя…
А может, все закончится, ведь мы же не такие.
Мы отдаем себе отчет, живем, не как другие.
Мы можем долго молчать, потом устало крикнуть.
Мы можем долго любить, а потом взять отвыкнуть.
Весь год строили планы, меняли даты, числа,
Но как-то передумали, опережая мысли.
Кто виноват? Ты? Я? Никто? А может, сразу оба?
Но только уже час стоим, не перейдя порога.
Кому мы врем, зачем нам эта лотерея?
Мы думаем, что ложь – наша панацея.
Но ведь мы не больны, а значит, не излечимся.
Но мы с тобой не ангелы, хотя ночами светимся.
Я от тебя зависим, но мне с тобой отвратно.
И ты меня любила, но и тебе несладко.
И ложь как ритуал. Сказать нам правду – праздник.
И весь этот обман уже как часть, как пазлик.
Но только врем неправильно. Тебя я обманув,
Вдруг перестану чувствовать, как будто утонув.
И ты вся извиваешься, чтобы я не узнал.
И каждый день с работы я будто опоздал.
Кому мы врем, зачем нам эта лотерея?
Мы думаем, что ложь – наша панацея.
Но ведь мы небольны, а значит, не излечимся.
Но мы с тобой не ангелы, хотя ночами светимся.
– Это, кстати, моя любимая их песня о любви. Знаю, грубовата немножко, островата, чуть-чуть не в тему, но все же для тебя – цени по достоинству, – шепнула мне на ухо Люба.
– Вот именно. Не по теме, – отрезала я, несмотря на подругу.
– А ты чего хочешь? Романтику? Мемуары? Это хип-хоп, это всегда боль, всегда издержки.
– То есть он нам такого же желает?
– Ну, что за бред? Нет, конечно! Ну, другой у них стиль музыки, вот и все. Улыбнись давай!
– Думаешь?
– Знаю! Я с Вовой уже пять лет общаюсь, мне поначалу вообще их музыка не нравилась, но потом свыклась, поняла, что такое хип-хоп в их понимании и сейчас могу тебя смело заверить, ты Диме небезразлична.
– Знаю, – тихо прошептала я, расплываясь в неимоверно искренней улыбке.
– Так-то лучше, – послышались сбоку тихие слова подруги.
– И это была наша последняя песня, спасибо всем за концерт! Слушайте нашу музыку, следите за нашим творчеством, приходите на наши мероприятия! Всем пока! – пробасил в микрофон Вова.
– Ну, как? – легонько приобнял меня Дима.
– Здорово!
– Тебе правда понравилось?
– Конечно!
– Ксюша, а можно тебя на минуточку? – ворвался в разговор Вова.
– Мне кажется, девушке не о чем с тобой разговаривать, – оборвал его вопрос мой мужчина.
– Дим, все нормально, – улыбнулась я растерянным глазам гитариста и подошла к Вове.
– Как тебе выступление? – отводя глаза, промямлил Вова.
– Спасибо, хорошо. Это все? – удивляясь его стеснению, спросила я.
– Нет. Слушай, Ксюш, – он попытался взять меня за руку, но я не позволила. – Будь аккуратнее с Димой, пожалуйста.
– Ну, хорошо, – на этот растерялась я.
– Что он от тебя хотел? – суровым тоном спросил меня гитарист.
