Алексей Вилков - Запад – Восток
– Им некуда звонить, – отрезала Катрин, вглядываясь в бесконечность раскаленной пустыни. – Твои наложницы – потерянные создания, их никто не ждет. Они как призраки с затонувшего корабля, погребенные в его недрах, не имея сил выбраться на поверхность.
Сафар поднялся с постели, размял затекшие суставы и закряхтел от боли.
– Постарайся увидеть плюсы, – настаивал он. – Ты об этом мечтала, не так ли? Не зря ты бросила мать и рванула в неизвестность с первым встречным. Тогда ты чем думала, головой или другим местом? Надеялась купаться в золоте? Желание исполнилось: золота – бери не хочу! Подумай над моими словами. Я трачу на тебя уйму времени, обхаживаю, сюсюкаюсь, прощаю твои пакости – я все для тебя делаю, любой каприз. Ты получаешь то, чего не получают многие, тебе завидует любая из моих жен. Разве этого мало? Изволь прислушаться к моим словам, мое терпение не безгранично.
«Повезло, что он меня не убил! Иногда он проявляет великодушие, – с облегчением поняла Катрин. – А я бы не простила, я жестокое создание. Но способна ли я на убийство, вот в чем вопрос».
– Я хочу остаться одна.
– Воля ваша, – обиженно произнес Сафар, подавляя желание, и оставил ее одну.
Катрин легла на живот, уткнулась в подушку и навзрыд заревела, но ее плач отчаяния никто не услышал.
11
Дни в неволе протекали скучно и однообразно. Катрин постепенно свыклась с условиями быта и сдружилась с некоторыми женами принца. Похожие судьбы, стремление к неизведанному, а в итоге они попадали в отстойник золота и алмазов. Каждая не находила себе места в родных краях, каждая хотела уйти и уходила. Что-то притягивало их в одну географическую точку. Они стекались сюда, как в Бермудский треугольник, их кружил водоворот страстей, и они погружались в сыпучие пески Сахары.
Катрин находила много общего в их судьбах. Одна чрезмерно сутулая и меланхоличная невольница из Германии очень походила на нее саму. У нее было приличное образование и хорошие привычки, она владела тремя языками, как и Катрин, мечтала об олигархе, и ее мечта сбылась. Но девушка не отличалась привлекательностью и неизвестно чем приглянулась Сафару. Не секрет, что в Западной Европе почти не осталось красивых невест – всех сожгли на кострах или сбросили с мостов в бурлящие реки в Средние века. Во времена «Молота ведьм» инквизиция исправно отрабатывала свое жалованье.
Но немка была чертовски обаятельна, с ней легко находились общие темы. Пожалуй, она была самая грамотная особа в гареме. Но Катрин виделась с ней редко, не желая признаваться, что они похожи как две капли воды – не очень приятно встречаться лицом к лицу с двойником. Иногда она общалась с легкомысленной блондинкой из Греции, которая любила перевирать славную мифологию своей страны и путать имена богов.
Иной раз Катрин казалось, что Сафар собрал в одном месте весь земной шар, устраивая вояжи по мировым столицам в поисках новых претенденток на его сердце. Когда не хватало свободного времени, он пользовался услугами таких подонков, как Клод де Ронсар, которые по его просьбе продавали или даже дарили ему любую понравившуюся куколку. Из двадцати пяти наложниц Катрин знала около десяти. С пятью она была знакома лично, но чаще всего общалась с Черри, которая привлекала ее духовно и физически.
Не забывая о будущем плане побега, Катрин продолжала обрабатывать Джебраила. Постепенно под ее натиском он избавился от роли молчаливого наблюдателя и все чаще непринужденно общался с ней, нарушая обещание, данное своему господину. Катрин заметила, что он постепенно привязывается к ней. Он мог тайком оставить у порога пышный букет цветов и разрешал ей гулять по самым заповедным уголкам, куда ей не следовало заходить без ведома Сафара. По ее просьбе он достал антикварный проигрыватель с десятком пластинок: Моцарт, Шуберт, Шопен, ранние альбомы Te Beatles и Лучано Паваротти. Кроме того, он подарил ей диск с любимой этнической музыкой и попросил обязательно послушать его и дать свое заключение. Катрин как могла оценила пластинку, и Джебраил остался доволен.
Через день ее посещал Сафар, интересовался ее самочувствием и отмечал, что она все больше походит на его идеал. Он больше не делал попыток наброситься на нее, а терпеливо ждал. Невольнику сладко грезилось, что пройдет несколько томительных дней и Катрин сама упадет в его объятия. Девушка же считала, что он излишне самонадеянный, и сомневалась в его неповторимости. Сафар не догадывался, что Катрин на дух не переносит обросших волосатых брюнетов. Не знал об этом и Джебраил, втайне надеявшийся и молившийся в мечети, что в один прекрасный день на него снизойдет неземное счастье в лице Катрин.
Однако суровый страж грезил не одной ей. За время службы он успел соблазнить нескольких любвеобильных наложниц принца. И если бы господин знал, чем на самом деле занимается его верный слуга, то давно бы предал его смерти, казнив на главной площади при всеобщем обозрении. Джебраил понимал, чем грозит его распутство и непослушание, и надеялся когда-нибудь сбежать от хозяина, но для этого нужны деньги, которых у него не водилось. Перед побегом слуга замыслил покорить Катрин, наивно считая, что она увлечена им сильнее, чем он ей. Естественно, он не предполагал, насколько коварными бывают женщины, в частности его непокорная дама сердца. Он смотрел на Катрин сквозь розовые очки.
Сафар часто бывал в разъездах и появлялся с сопровождением во дворце лишь под вечер. Катрин заметила, что его внимания не хватает на всех, поэтому он наведывался к ней не каждый день. Кроме нее его желали как минимум два десятка тоскующих пассий. Это обстоятельство утешало, и она готовила тщательный план побега. В этом ей мог помочь только Джебраил, однажды сообщивший месторасположение дворца – пригород Эр-Рияда. Значит, до аэропорта ехать около часа.
В одну тихую лунную ночь, когда Джебраил провожал Катрин до спальни, она рискнула посвятить его в свои планы. Чтобы не вызвать лишних подозрений, по дороге он по обыкновению молчал, лишь у порога спальни немного разговорился. Катрин замечала, как ему тяжело, с каким трудом он сдерживает свою похоть. Последнее терпение скоро иссякнет, а она и так ходит по лезвию. Страж сорвется и набросится на нее – тогда Сафар убьет его, а ее план пойдет насмарку. Натягивать тугую струну до предела не имело смысла.
Момент истины настал.
– Джебраил! Ты же друг мне? – начала она откровенный разговор.
– Я твой друг и слуга.
– Но ты служишь Сафару, как я могу тебе доверять?
– Поверь, я не доношу ему о твоих шалостях. Мне наплевать на Сафара, я собираюсь бросить эту работу. Мне осточертело наблюдать, как он упивается властью и держит в неволе столько красивых женщин.
– То есть ты на моей стороне?
– Безусловно. Я готов украсть тебя! Отправишься со мной в Мекку? Там он нас не отыщет. Мне плевать на его деньги, я не марионетка, чтобы изображать из себя раба.
– Тише, не заводись! Хочешь, я открою тебе свое тайное желание? Тебе и только тебе. Я уверена, что могу тебе полностью довериться, ты заслужил это. Ты верный друг, мой самый близкий и милый друг.
Джебраил огляделся по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии слежки. Он не был столь наивен и догадывался, что и у стен есть уши. Но очарование русской француженки заставило его забыть о мерах предосторожности.
– Я сохраню твою тайну! Клянусь пророком, клянусь своей матерью!
– Не знаю почему, но я тебе верю, – искренно сказала Катрин. Ей было известно выражение: «Кто не рискует, тот не пьет шампанского». Вина она напилась сполна, а рискнуть стоило, ведь это, возможно, ее последний шанс.
– Откройся мне! Ты не пожалеешь, – настаивал страж.
– Единственное мое желание – вернуться домой и увидеть маму. Только ты один на белом свете сможешь мне помочь, мне больше не на кого положиться. Ты мой единственный друг и моя последняя надежда!
– Но я обычный охранник…
– А я всего лишь последняя заложница слуги дьявола. Думаешь, он правоверный мусульманин? Истинные верующие так не поступают. Она ведет себя как последний грешник, и ты видишь это не хуже меня.
– Еще бы, он главный развратник во всей Аравии! Но у него высокое положение и связи на самом верху, я не окажу ему сопротивления.
– Но ты постараешься помочь мне сбежать, одна я не справлюсь. Ты мое спасение, Джебраил! Ангел, посланный мне Всевышним – не зря мудрая мать нарекла тебя этим именем. Подумай о ней, как ей будет горько осознавать, что она потеряла тебя навсегда. Ты ведь навещаешь ее, не так ли? А моя мать лишена этой милости. Ты понимаешь меня? Ты мой ангел! Ради нашей крепкой дружбы, пожалуйста.
– Дружбы? Я надеялся получить нечто большее!
– Потерпи. Я не отдалась Сафару, потому что хочу принадлежать только тебе. Кто может этим похвастаться? Никто. Все остальные раздвигают ноги по первому его требованию, и только я не сдаюсь и сдерживаю его натиск. Думаешь, это легко? Это непосильно, но я пока терплю, хотя мои силы на исходе. Не сегодня, так завтра я сдамся и отдамся Сафару. Он мучает меня! Он победит, добьется своего и укротит меня.
