Антон Кротков - Я – пират
– В том то и дело, Принц, что свидетелей достаточно – уныло развёл руками полицейский. – Мальчишки видели, как этот человек (сержант кивнул в мою сторону) шёл по улице примерно в то же время, когда месье Мартель вышел из увеселительного заведения. Но главное, что некоторые «девочки», работающие при ресторане, слышали, как рыжая Марго «по секрету» трепалась, что это русский доктор с её помощью разобрался жирным французом. Вы же знаете, молодой капитан, что деревенские всегда жили в мире с вашими моряками. Но раз уж речь зашла о соблюдении древних законов их племени, они пойдут до конца.
– Вот что сержант – внушительно заговорил Нино. – Мы не хотим сориться с жителями Порт-Рояла. Но русский нужен моему отцу. Поэтому, если с ним что-нибудь случиться, вам лучше самому пустить себе пулю в лоб. Вы меня поняли?
Полицейский энергично затряс головой, непослушными руками пытаясь расстегнуть внезапно сдавивший ему шею ворот рубашки. На смену кашлю пришло заикание.
– Я всё с-сделаю как вы с-скажите!
– Конечно, сделаете – усмехнулся Нино. – Вы же умный человек. Поэтому незаметно отведите моего гостя в свою контору, заприте его в самую надёжную камеру и до самого утра охраняйте заключённого, как залог вашей обеспеченной старости. А землякам посоветуйте спросить у одной из жён Мартеля, зачем её пьяного мужа понесло сегодня оправляться на берег реки. Пускай они хорошенько поищут рядом с речным туалетом.
Оставшуюся ночь я провёл на земляном полу в камере полицейского участка. Сквозь сон я слышал несколько близких хлопков, похожих на взрывы. Но утром я решил, что странные звуки были частью моего тревожного сновидения.
Сержант накормил меня завтраком, который, по его словам, специально для меня приготовила его жена.
– Вы можете спокойно сидеть в этой камере хоть десять лет, никто из деревенских вас и пальцем не тронет! – обнадёжил меня полицейский. Я поблагодарил исполнительного служаку за добрые слова, хотя мне совсем не улыбалась перспектива провести так много времени в тюремных стенах.
К моей большой радости скоро в участок пожаловал Нино.
– Свободу невиновному! – услышал я задорный голос молодого итальянца.
Нино пришёл освобождать меня со свитой из пяти боевиков. Охранники ожидали его у входа в участок. Когда мы вышли, один из людей Принца разлил по бокалам шампанское. Нино поднял свой бокал и предложил выпить за моё освобождение и вступление в экипаж:
– У нас в таких случаях говорят: «Добро пожаловать на борт!».
Мы осушили бокалы.
Нино стал рассказывать мне, как по его наводке была добыта улика, убедившая местных жителей в моей невиновности. Оказывается, один из мальчишек нашёл на берегу реки чуть ниже по её течению мужской ботинок с фрагментом человеческой ноги. На ботинке чётко отпечатались следы крокодильих зубов. Обувь такого маленького размера носил в деревне только один человек – пропавший Пьер Мартель.
– Теперь деревенские говорят, что француз сам навлёк на себя гнев хозяина реки, когда изгнал из селения крокодильего колдуна и пытался убить «Белого крока», то есть вас. Аборигены считают вас героем, вернувшим им могущественного защитника, умеющего договариваться с добрыми духами и злыми демонами.
Я вдруг вспомнил про странные хлопки, которые слышал во сне и спросил Нино, действительно ли ночью поблизости что-то взорвалось. Лицо юноши просияло:
– Скажите мне спасибо, дружище, что я увёл вас ночевать к себе. Ночью кто-то кинул три гранаты в окно вашего сарая. Спавшего там повара разорвало на части…
Через несколько дней я стал свидетелем триумфального возвращения Хунгу в деревню. Колдун появился из леса в костюме крокодила: на нём была длиннополая накидка из мешковины, на которую были нашиты разноцветные шнуры, бусы из ракушек, зубов хищников, пучки травы.
У деревенской околицы мужа встречала стоящая на коленях Маха. Увидев её я даже не поверил, что это та самая коварная колдунья, которая когда-то изменила мужу с французским доктором. Лицо Махи воплощало покорность и кротость. Она демонстрировала соплеменникам и бывшему супругу своё полное раскаяние, высунув на всеобщее обозрение проколотый острыми маленькими дротиками язык. Вероятно, это означало, что жена клялась больше никогда не произносить хулу на своего единственного по-настоящему любимого супруга.
Подойдя к стоящей на коленях жене, Хунгу несколько раз стеганул её по лицу пучком ветвей, подёргал за торчащие из языка изменницы дротики, потаскал её за волосы. Немного отведя душу, колдун двинулся дальше, а Маха покорно поплелась за ним следом. Проходя мимо меня, Хунгу на секунду остановился и под восторженный гул соплеменников повесил мне на шею ожерелье из крокодильих зубов…
Глава 25
И вот наступил день выхода в море. Мы покидали базу в безлунную ночь -по-воровски, то есть с выключенными ходовыми огнями. Думаю, что Дуче специально подгадал со временем, чтобы максимально незаметно для нежелательных наблюдателей выскользнуть из гавани.
Сухогруз уже подходил к входу в канал, а я всё стоял возле борта и вглядывался в едва различимые очертания деревенской пристани. Мы ушли так внезапно, что я даже не успел проститься с Алиет. Хорошо ещё, что незадолго до этого я сумел вынести с корабля кое-какие лекарства и передать ей. Конечно же голландка не могла знать о нашем внезапном выходе в море, но, вглядываясь в удаляющийся берег, я представлял, как она машет мне платком. Я повторял про себя слова обещания, которое дал Алиет – вытащить её с этой тропической каторги и вернуть домой.
Первые несколько дней плавания прошли без каких-либо особых происшествий. После разгульной жизни на берегу, пираты привыкали заново к корабельному существованию в режиме рабочих вахт.
В первые же дни плавания я обратил внимание, что Дуче увеличил свой экипаж примерно вдвое. Скорей всего он одолжил людей у другого капитана, чьё судно одновременно с нами стояло в Порт-Рояле. И видимо, сделано это было с какой-то определённой целью. Ведь лишних людей на корабле не было. Каждый являлся специалистом в своём деле. В обязанность одних входило судовождение и обслуживание различных корабельных систем. Особняком стояли профессиональные наёмные солдаты Майора и Нино – главная ударная сила в руках Дуче. Хотя в серьёзных абордажах, как правило, участвовали все пираты, включая радистов, механиков и даже коков. Ещё были сотрудники личной канцелярии капитана: бухгалтер и делопроизводитель.
Отдельной – самой низшей категорией морских разбойников являлись завербованные за гроши жители прибрежных рыбацких деревень. Свою долю от дележа добычи – призовые деньги они не получали. Эти китайцы, индийцы или филиппинцы занимались на судне самой грязной работой наравне с рабами. На рискованные абордажи их бросали первыми как дешёвое пушечное мясо. Впрочем, некоторым рыбакам со временем удавалось войти в состав основной команды. Именно о такой «ослепительной» карьере и мечтал мой приятель Ши Тао.
После окончания специальных работ сухогруз сильно изменился. Теперь он выглядел как совершенно другой корабль и назывался «Сан-Франциско». Зная биографию Дуче, я мог предположить, что сицилиец так назвал судно в честь города, который продолжительное время манил его к себе через тюремные решётки во времена пребывания молодого мафиози на острове Алькатрас. Капитан явно был сентиментальным человеком.
На мне по-прежнему лежали обязанности судового врача. Только теперь я являлся полноправным членом экипажа. Поэтому на тяжёлые судовые работы меня не назначали.
Мой давний приятель китаец Ши Тао вновь стал регулярно заходить ко мне в санчасть. В дни пребывания в Порт-Рояле мы виделись всего несколько раз. Как я теперь узнал, он проходил военную подготовку в специальном тренировочном лагере под руководством опытных инструкторов.
Однажды в коридоре я столкнулся с Майором. Он посмотрел на меня своим твёрдым холодным взглядом, но ничего не сказав, прошёл мимо. Я понял, что наёмник при первой же возможности обязательно отомстит мне за своего погибшего родственника.
Шёл шестой день плавания. Я обедал в столовой рядового состава. Как я уже сказал, после «увольнения» Мартеля я пользовался всеми те ми же правами, что и другие члены экипажа. Итак, я сидел за одним столом с несколькими пиратами и ел. Неожиданно взвыла сирена аварийной тревоги. Все, кто находился в столовой, за исключением сотрудников кухни, бросились на свои посты. Только я один остался на месте. Пока не началась стрельба и не появились первые раненые, я мог не спешить возвращаться к себе в санчасть. Поэтому я спокойно доел свою курицу с пюре и перешёл к пицце. Но тут в столовой появился посланец от Дуче:
