Лидия Реттиева - Игра
Впервые за все время нашего знакомства я вышла Марко навстречу, и он, радостно обхватив меня, потряс – жива! От него веяло морозным воздухом, хотя сам он был разгоряченный и вспотевший от лазания по сугробам.
– Как ты добрался? – спросила я у Марко.
Марко рассмеялся и показал рукой вверх, на небо. Я не поняла. И тут дошло. Он прилетел на вертолете. Но я не слышала шума винтов.
– А где твоя машина?
– В Чепеларе, – ответил Марко, и мне показалось, что мы разговариваем на одном языке. Удивительно, как изменился Марко. Его словно подменили. Я не знаю, кто был тот мужчина поздно ночью во дворе нашего дома. Но после его ночного визита Марко уже не скользил по мне равнодушным взглядом. Кажется, мне удалось произвести на него чем-то впечатление. Ничего не выражающий или несколько ироничный взгляд сменился на пытливый и заинтересованный. Что произошло, с чем это могло быть связано, не знаю. Но уже с утра он стал смотреть на меня совсем по-другому. Если раньше его взгляд ничего кроме иронии, хоть и добродушной, не выражал, то теперь он смотрел на меня с нескрываемым любопытством, словно меня подменили. Нет. Во мне ничего не изменилось. Все такая же. Но что случилось?
Марко снял дубленку, поставил на стол рюкзак и достал из него коробку конфет, два апельсина, бутылку шампанского и коробку свечек. Под его рукой в глубине рюкзака промелькнуло что-то серое – картонная коробка с фотографиями. Бог с ней. Завтра Марко вернет ее на прежнее место. Может, ему удалось что-нибудь узнать? Пока я зажигала свечи, Марко достал бокалы и, беззвучно откупорив бутылку, разлил шампанское. Он сиял от радости. Что за день сегодня?! Я была удивлена поведением Марко. Ах да. Полнолуние, вспомнила я. Кто-то впадает в депрессию, кто-то в эйфорию. Мы, видимо, из второй категории. Словно прочитав мои мысли, Марко спросил, кто я по знаку Зодиака.
– Ты Овен, правда? – скорее утвердительно сказал он.
– Почему ты так думаешь? – спросила я.
– А я догадался. Овен ведь, да? – сказал он, смеясь и заглядывая мне в глаза. – Но ты хорошо умеешь скрывать это.
– Так много плохого, что надо скрывать? – возмутилась я. – Да, – расхохотался Марко. – Я сам Овен! Я твой брат по разуму!
– Марко, ты что, пьяный?
– Нет. Я рад, что ты не умерла здесь от голода и страха.
Все понятно, подумала я, вот бы досталось тебе от того, кто прислал тебя караулить меня. Плохо, очень плохо, господин Стратев, вы справились со своим заданием. Но вместо замечания я спросила у него:
– Марко! Братец мой по разуму! А кто ты на самом деле?
– Брутальная искренность Овнов! – Марко рассмеялся. – Как кто? Кто я по профессии, или…
Пока он подбирал похожие с русским языком понятные мне слова, я спросила:
– Скажи мне, ты мне приятель или неприятель? – Это должно было быть ему понятно.
– Приятел, – без мягкого знака произнес Марко. И все равно это прозвучало мягко.
Я была поглощена соблазнами. И напряжена до предела. Вот он, мой сон с дьявольскими искушениями. То, что происходило сейчас, противоречило моим жизненным устоям. Тем более что впоследствии это могло бы стать грузом, держать в определенной зависимости. Я всегда старалась избегать крайностей. Почему я должна стесняться тех качеств, которыми нас, Овнов, наделили звезды? И почему он считает достоинством умение скрывать свое звездное происхождение? Я даже удивилась. Но не тому, что он высчитал, кто я. Нетрудно было узнать в документах мои личные данные. Хотя я согласна с тем, что старательно скрываю свою импульсивность, горячность, энергичность, во всяком случае, стараюсь обуздывать свой нрав.
– Овна можно узнать по мощной энергетике. И ты очень обаятельна. Ты притягиваешь к себе. И не только мужчин.
– Ну, тогда добро пожаловать в клуб баранов, – сказала я. – Тогда нам нечего скрывать друг от друга свои слабости. За это мы и выпьем – два примитивных, сексуальных, обаятельных, непосредственных, искренних и невыносимо предсказуемых брутальных человека.
То, как вскинул бровь Марко, слушая мою бравурную тираду, выдало его знание русского языка. Я давно подозревала его в этом. С самого первого мига нашего знакомства. А потом просто проверяла, тихонько поругивая его, когда он проходил мимо. А когда он дважды прогонял от ворот раскатывавшего на своем мотоцикле Иллария и спросил у меня потом, кто такой, а я, изобразив смущение, ответила, что всегда была неразборчива в связях с мужчинами, он взорвался он смеха. Просто прикрываясь незнанием языка, он проще уходил от разговоров и лишних расспросов. Я заметила, что Марко продрог. В доме было прохладно, а в гостиной, где ему предстояло спать, было холодно. Не заболел бы. Я велела Марко переодеться в сухую одежду, собрала в охапку его постель, и когда он вернулся переодетый в черный спортивный костюм, который, очевидно, служил ему здесь пижамой, сунула ему в руки одеяло и подушки и скомандовала:
– Будешь спать в моей комнате. Марко молча последовал за мной. Даже в смежном с моей комнатой нетопленом кабинете было теплее, чем внизу, в гостиной. А в моей было даже жарко.
– Ложись здесь, – показала я на свою кровать. – Я не буду к тебе приставать.
Марко никак не отреагировал на сказанное. Я видела по его лицу, что он смертельно устал. Он соврал мне, не было никакого вертолета, он пешком пробирался сюда. Пригревшись под одеялами, которыми я его накрыла, Марко вскоре заснул. Свечу я задувать не стала, чтобы, проснувшись, он не испугался. Спустившись вниз, собрала его задубевшие от снега и морозного ветра бурки, дубленку, принесла их на кухню и разложила на полуостывшую плиту для просушки.
Отношения с Марко были вовсе не романтические. Скорее это была временная эмоциональная ситуация. Но почему сегодняшний день стал в этой ситуации определяющим? И почему Марко пришел именно тогда, когда за моей дверью стоял другой мужчина? С одной стороны это хорошо. Но с другой? И куда пропал мой таинственный друг? Через главный вход он не выходил. Иначе бы Марко столкнулся с ним лоб в лоб. Я смотрела на спящего Марко и любовалась им. В воздухе было нечто такое, отчего голова шла кругом, казалось, что чувство реальности утрачивалось напрочь, и я вбирала в себя это счастливое нечто, получая огромное наслаждение от ситуации. Сумасшествие какое-то!
Я прилегла рядом с ним.
– Ага, – не просыпаясь, сквозь сон сказал Марко.
Нет, не спалось мне. Осторожно, чтобы ничего не задеть, вооружившись фонариком, спустилась вниз, к двери черного хода, где над шкафчиком висели ключи от дома. Моя догадка оправдалась – в связке ключей, полученной от Иорданки, был новенький ключ от сложного замка, ни здесь на стенке, ни в наших с Марко связках ключей такого ключа не было. Я вспомнила про железную дверь с правого торца дома, к которой не вела ни одна тропинка и к которой можно было спуститься лишь по выложенной камнем канавке для ливневой воды. Если он зашел через ту дверь, то должны остаться следы. Я накинула шубейку с капюшоном и вышла посмотреть: следов не было. Значит, он в доме и знает обо всех моих передвижениях. Гулко забилось сердце. «Спокойнее! – скомандовала я себе. – Думай, где он может быть!»
И тут я вспомнила про сквозняк… В последний раз, когда я спускалась в погреб за вином, сильный сквозняк задул свечу. Откуда взяться сквозняку в подвале? Потом я вспомнила, что в левом углу за бочонками я видела старинную низкую дверь с металлическими заклепками. Куда она ведет? В левое крыло дома. В левом торце находится и металлическая дверь.
Погреб. Вот куда я должна пойти! И как я сразу не догадалась. Я достаточно хорошо заделала отверстие в нишу, в которой находятся входы в подсобные помещения. Вот только бы все это не рухнуло на меня под тяжестью снега. Я осторожно пробиралась в темном пространстве созданного мною прохода. Приотворив осторожно дверцу, затаив дыхание, прислушалась. Тишина. Нащупав рукой оставленной мною у входа на бочонке подсвечник и спички, я зажгла свечу. Слабенький язычок пламени осветил лишь небольшое пространство передо мной, оставляя на стене длинные тени. Я подождала, пока разгорится свечка. Осмотревшись по сторонам, не обнаружила никаких явных изменений или перестановки в вещах. Ничего не изменилось с момента моего последнего пребывания здесь. Прислушавшись, я еще раз обвела взглядом помещение и, не заметив, чтобы чего-то стало меньше, сняла с полки темно-зеленую пыльную бутылку вина и вернулась в дом. Я уже поднялась наверх, в свою комнату. И вдруг забеспокоилась. Я и дома по несколько раз перепроверяю, выключила ли свет или плиту. И теперь тоже, спохватившись, задула ли свечу, я снова побежала вниз. И велико было мое удивление, когда, нажав на ручку двери, я поняла, что дверь погреба заперта, и не на ключ, а изнутри, на засов или придерживалась рукой либо телом.
Это было для меня по-настоящему интересно. Обстоятельства усложнялись. Жизнь предложила продолжение захватывающей игре, столько лет занимавшей мой ум. Но я решила пустить сейчас, когда от моего желания мало что зависело, все на самотек. Надеясь на свой опыт, на свою личною историю, ведь та много уже сделано для того, чтобы, наконец, разгадать величайшую загадку моей жизни. И, скорее всего, кульминация должна наступить если не сейчас, то в ближайшем будущем. Я решила не форсировать события. Мне надо терпеливо дождаться утра.
