Юлия Андреева - Предсказание
Счастливый своим внезапным избавлением из плена квартиры, Алексей наслаждался свободой и свежим воздухом.
Они погрузились в уже привычную «скорую», и, включив для верности мигалку, полетели на Васильевский. По дороге Ольга сообразила, что не спросила о самочувствии Лады, и быть может, везет ребенка в дом, где прямо в этот момент лежит с медяками на глазах его любимая тетя. Ольга посмотрела в сторону Чудовища, объясняющего водителю самый с его точки зрения безопасный путь, и махнула рукой. Почему-то этот лохматый верзила былей симпатичен. Возможно, потому что он не лез к ней с идиотскими идеями как улучшить ее дело, не пытался поразить воображение широтой интеллекта, расходуя свои силы лишь на самые неуклюжие ухаживания, какие только возможно было представить себе.
«Да. Похоже, это именно тот тип мужчины, который мне и нужен, – подумала она. – Алешка нашел бы в нем лучшего друга, а я могла бы просто расслабиться и побыть собой, не жестокой и роковой Дан, а обычной, почти даже домашней женщиной.
Хотя нет, домашней – это уже слишком. Вполне достаточно подъезжая к подъезду, еще с улицы увидеть горящее окно гостиной, или нет, такое Чудовище не будет экономить на свете и зажжет его сразу же, где только можно. Ну и пусть, пусть будет каждый день как праздник. Лада говорила, что он никогда не работал. Но это же даже к лучшему. Значит, у него не будет подозрительных собраний на ночь глядя, командировок и дежурств в неурочное время. Он не знает, что такое зарабатывать деньги – ну и чудненько, я справлюсь с этим лучше любого мужика. Не мешайте, и Бог с вами. Только одно, – она снова посмотрела на болтающее о чем-то Чудовище. – Он такой богатырь, а я совсем не умею готовить. Так что прислуге придется приходить уже каждый день. Нужно будет разузнать у Руфь его рацион и, если понадобиться, брать еду прямо из ресторана. Такой заказ явно пойдет по оптовой цене, или повар будет приходить на дом».
Занятая своими мыслями, Ольга не заметила, как машина остановилась, и очнулась лишь когда добрые руки Чудовища протянулись к ней из-за двери «скорой», помогая спуститься на землю. Вопреки обыкновению, она не оттолкнула его, продолжая принимать ухаживания.
Следом за «скорой» во дворик въехало такси, из которого проворно выскочили Шлиман и Сергей. При виде вездесущего Ольгиного зама, Чудовище сделался мрачнее тучи, и, взвалив на себя весь скарб и поминутно бросая на свою даму жалобные взгляды, вошел в подъезд, следом за ним летел Алешка.
– Как там дела с очисткой каналов? – Ольга тряхнула головой, отгоняя неуместную влюбленность и подошла к Сергею. – Я подумала, Бог знает, что там, на дне можно найти, так что пришли-ка нескольких антикваров и охрану, глупо бросать мясо. Потом мне нужна бригада мастеров в квартиру, можно тех, что делали ремонт в прошлый раз. А вообще, как дела?
Вслед за Чудовищем и охраной они поднялись наверх, где их встречала здоровая и вполне счастливая Лада.
– Ты зачем встала?! – накинулась на сестру Ольга. – Осложнений хочешь?! А ну, быстро в кровать!
– Ничего не будет, – навстречу гостям вышли улыбающийся Питер и сын Агасфера. Питер помог Ольге снять куртку.
– Проходите, у нас хорошие новости, – приветствовала гостей Руфь.
Как зачарованные, Сергей и Шлиман последовали за влюбленной парой. По случаю прибытия гостей, коридор Агасферской квартиры заметно расширился, и на стенах появились шестирожковые канделябры с электрическими свечками. Одетая в длинное ситцевое платье и меховую телогрейку Руфь помогала Чудовищу развешивать в шкафу вещи Ольги и Алексея, для которых были предоставлены пара смежных комнат, для большего удобства гостей оснащенные компьютерами, телефоном и факсом. В комнате справа от Ольгиных апартаментов разместилась охрана, а слева располагалась берлога самого Чудовища, от которой он, однако, готов был отказаться в надежде, что ему позволят спать на коврике у двери своей госпожи.
Алешка бегал по всей квартире, открывая одну за другой попадающиеся ему на пути двери, которых, к радости ребенка, становилось все больше и больше.
Глава 36
Наконец, все собрались на кухне возле огромного капустного пирога, который подавала на стол Руфь. Ольга вкратце рассказала о бое в ее квартире, ранении Агасфера и последующем предложении сил Тьмы и, улучив мгновение, когда мужчины занялись обсуждением деталей сражения, мигнула сестре, мол, нужно пошептаться. Вместе они вышли в соседнюю еще пустую комнату.
– Что произошло? Как ты выкарабкалась? – набросилась она на Ладу. – Утром спрашиваю о твоем здоровье, – говорят, ты при смерти, а сейчас цветешь и пахнешь.
– Так ведь Агасфер, Питер, Боги и духи! Сама-то сообрази, для них же законы не писаны!
Ольга пожала плечами:
– Может, и не писаны, но еще вчера ты…
– Вчера – другое дело, и Агасфер ничего такого не собирался. Думал, что я сама выберусь. А сегодня, когда совсем плохо стало, он возьми да и раздобудь мне лекарство.
– Какое лекарство? – Ольга вцепилась в локоть сестры, и одновременно оттянула ворот платья, обнажая плечо. Белый затянувшийся шрам смотрелся как след на мраморе.
– Да я по чем знаю, какое. На вкус так вода водой, Агасфер мне его в чаше такой старой принес, деревянной. Я еще подумала, Руфь мне питье приносила в кружке или стакане, а он в чаше.
– Как выглядела чаша?! – между сестрами буквально вклинился Сергей. – Деревянная чаша?
– Ну да, деревянная, круглая, совсем черная. Выглядит как орех или…
– А как он тебе сам объяснил, что ты пила?
– Ничего не объяснял. Когда он что-нибудь объяснял? Сказал, пей, я и выпила.
– А потом что?! – Сергей неожиданно перешел на крик. – Какое действие? Что ты почувствовала?
– Потом я вырубилась, – Лада вздохнула. – Боль прошла, я откинулась на подушки, расслабилась. Кайф. Столько времени боль да стихи, кровь, и снова стихи. Образы всякие, рыцари, дамы, крестовые походы, алхимики, вся история от распятья до наших дней, и все это через меня течет лавиной. И не говорить не могу. Замолчишь – так оно тебя словно изнутри разрывает. Стихи, проза, потом снова стихи, проза, потом стихи переходящие в прозу, потом проза, которую можно петь, точно стихи. Вот, например, послушай, она достала из кармана листок и выразительно начала читать:
Питер – пиитов град
Питер – пиитов град. Рифмопад в сияющую своими белостишьями призрачную ночь. Петербургскую ночь с ее обнаженными и полуобнаженными богинями в Летнем саду, с ее ступенями на спусках к воде, словно приглашающих продолжить свое знакомство с городом по его водным магистралям. По рекам с отражением все того же Питера.
Поэтического города, энергетического центра земли, месте силы пиитов.
Здесь они кормятся от сосцов Большой Медведицы, крестятся то Южным, то Северным Крестами, шепчут, ругаются, ворожат. Поэты заполняют этот город сверху донизу, шелестят страницами, скрипят перьями, щелкают на клавиатурах компьютеров.
Поэты любят этот город, и город любит свих поэтов. Не материнской всепобеждающей, всепрощающей любовью и нежностью, а так, как может любить ревнивый, закомплексованный невротик. – Лада усмехнулась, покосившись на притихшего в дверях Питера, – а так как может любить ревнивый, закомплексованный невротик, желающий чтобы предмет его воздыханий – поэт – принадлежал единственно ему. Чтобы сопереживал, вникал и поклонялся этому извергу – городу, построенному вопреки логике и здравому смыслу, а основываясь единственно только на поэтических видениях, мистических откровениях, на снах, бреде. Да по причине, чтобы было красиво…
Это Блок его заколдовал белыми ночами, это Достоевский припечатал непонятными страхами, клаустрофобией доходных домов, сквозными ранами переулков. Это Гоголь наложил на него заклятье любви и восторга, и Геннадий Алексеев показал лазейки, сквозь которые можно вдруг скользнуть в прошлое, где ждет тебя любовь единственная.
Питер – пиитов град, со всеми своими статуями, песнями и спешащими куда-то прототипами будущих, еще не воплощенных, не сотворенных в этом мире героев.
Питер – болезнь моя, мечта, надежда и отрада.
– Лада. Любовь моя единственная, – Питер обнял Ладу, оторвав ее от земли и закружив по комнате.
Значит, старая чаша? Древняя? – Сергей встряхнул Ладу за плечи, отрывая ее от любимого.
– Полно тебе, оставь ее! – Шлиман схватил Сергея за руки и оттащил в сторону. – Она-то здесь при чем? Ей дали, она выпила. Какие претензии?
К ней никаких, но вот к тебе, к Агасферу, вообще ко всей этой вашей веселой компании! – Сергей вырвался, и со всей силы съездил приятеля по щеке. – Ты мог бы мне и сказать, что у Агасфера хранится Святой Грааль! Или вы считали, что я похищу его у вас? Или?..
– Какой еще Грааль? В чем тут вообще дело? – Ольга переводила взгляд со Шлимана на своего прежде тихого и спокойного, а теперь точно сорвавшегося с цепи заместителя.
