Наталья Пяткина-Тархнишвили - Гаманчо (сборник)
– Скажи, что жить негде. Типа жила у мужа, теперь некуда будет переходить. Что скажет? Человек богатый. Если виды имеет, квартиру снимет.
– Да это как-то не по-моему. Хотя чего тянуть. Может, ты и права. Так и скажу. Всё сразу встанет на свои места.
– Только не по телефону, встретитесь и говори. Принарядись, как любит.
Встретились после его тренировки, три раза в неделю он тренировался, где и все богачи, в «Планете Фитнес». После тренировки он почти всегда хотел её видеть, с двадцати одного до двадцати трёх пили чай, кофе или соки, обнимались, говорили друг другу разные прелести. Один раз он пришёл весь в блёстках.
– Петь, ты весь искришься. Ты что, прижимался к кому-то на тренировке?
– Да нет, мне знакомая крем подарила, там, наверное, блёстки. Неужели сильно блещу?
– Как из стрип-клуба. Ты всё-таки бабник! Тебе там ещё и подарки дарят.
– Дарят, понимаешь. Туда же ходит тренироваться масса одиноких баб. Я же видный мужчина. Оля, зайчишка, с тобой никто не сравнится. Ты же знаешь. Иди ко мне. Мой любимый размерчик! – говорил Пётр, трогая Олю за грудь.
Так и сидели, пили безалкогольные напитки и целовались. Потом разъезжались. Это была сказочная, лёгкая история!
Олина знакомая, психолог Светлана, тоже работавшая в издательстве, в отделе прикладной литературы, как-то рассказывала на обеде: «Мужчины после сорока пяти – им больше не секс нужен, а посидеть, поговорить, кофе выпить, поласкаться, поэтому отношения дружбы с ними очень гармоничны, тестостерон уже не тот, да и с простатой, понимаете ли… В общем, девчонки, если ещё и в туалет бегает, имейте в виду. С ними лаской надо, разговорами». Оля всё это имела в виду, наблюдая, как Пётр до начала спектакля, в антракте и после бегает в туалет, как любит сидеть в кафе. Но его образ, его чудесное появление в её жизни принесли ей покой и какую-то уверенность в будущем, убеждённость, что всё впереди. За это она ему была бесконечно благодарна. Он казался ей большим белым ангелом, как это было ни комично. Несмотря ни на что, не нёс он зла. Он нёс преобразование, и это было невозможно не оценить.
– Петя, мне у родителей не очень. Не привыкла как-то с родителями. Мы же в его квартире жили, тогда, конечно, нашей.
– Да, зайчишка. Привыкай, ничего, поживёшь у родителей. Потом посмотрим, посмотрим.
К этому разговору, тогда достаточно неприятному для Оли, вернулись через месяц, когда после прогулки в Петродворце провели всю ночь вместе, выпивая вино у него на кухне и закусывая наивкуснейшим мясом, которое он мастерски приготовил на какой-то передовой плите. Каждая прогулка с ним была каким-то чудом – эстетическим, эмоциональным, психологическим. Он её восстанавливал, необъяснимым образом стабилизировал её душевное состояние, не прилагая огромных усилий.
– Оля, зайчишечка, я могу все твои проблемы решить, но ты сначала полюби меня, ничего не требуя взамен, тогда посмотрим. Я недавно подарил одной женщине машину – и что? Я с ней больше не встречаюсь. Понимаешь? У меня же и дом есть в Испании, и квартиры – и в Питере, и в Москве. Когда ты подстрижёшься, как я люблю? Я же просил тебя. Ты пойми, я для твоего удовольствия. Тебе же хорошо со мной? Ну и славно.
Оля подстриглась. Стала носить то, что нравилось ему. Цветные вещи были вообще исключены из Олиного гардероба. Только белый, серый и чёрный цвета. Всё продолжалось в том же ключе. Постепенно Оля стала относиться ко всему этому с юмором, хотя не оценить моральную поддержку и вообще психологическую роль Петра в своей ситуации она не могла. Она понимала, что она нравится, её самооценка росла и крепла. А это сейчас было ей нужнее всего. Его статус владельца солидного производственного комбината подтверждал это. Нет ничего психологически более сильного, чем подкреплённая кем-то или чем-то уверенность. Обладая этим, мы способны на многое. Её новый образ ей тоже нравился. Исчезло лишнее.
В общем, истории любви с Серёжей просто не было и не могло быть. Секс с ним ей нравился. Сергей действовал как охотник – ловко, стремительно, технично. Она дразнила его, он её ловил. Секс их объединял, они гурманили и некоторое количество часов после встречи переписывались, лёжа каждый в своей постели. Переписка была пошлой, весёлой, страстной, нежной и возбуждающей. Встречаться с ним Оля предпочитала немного выпив. Так, ужин с вином, потом остальное. Серёжа тоже так любил. Они начинали играть ещё в ресторане. На трезвую голову Оле нечего было ему сказать, лучше пусть будет пошленько и весело, думала она. Вариантов нет. Для здоровья. Да и любовник он был лучший из всех имеющихся на этот, сегодняшний момент её жизни.
Серёжа часто внимательно смотрел на неё. Она знала эти моменты. Смотрел, но ничего не говорил, отводил глаза. Оля понимала этот взгляд. Он всегда отмечал малейшее изменение в её облике – по-новому накрашенные глаза, новый оттенок волос. Чувствовал её настроение, знал о деталях и обстановке на работе, фамилии коллег. Часто давал советы.
Советы. Good sensible advise. Бесплатные советы. Все их любят раздавать. Это нам легко даётся, без труда, без денег. Оля рассказывала Сергею обо всём, о чём он спрашивал. Встречались они очень нерегулярно. Полнедели он проводил в области, в своих лесах. С охоты или рыбалки, подвыпив, писал ей обвинительные эсэмэски: «Эх ты, глупая ты женщина. Я рядом, а ты меня не любишь. Всё по мужикам». Она отшучивалась. «Спи уже, я дома, чего выдумываешь». Легко сказать «рядом». Даже как-то красиво сказано – «я рядом».
Оля его понимала, по-женски оправдывала и тем самым успокаивала себя. «Если бы я его любила, он, наверное, помогал бы, дарил подарки». Подарки… На праздники его никогда не было. Ни цветочка, ни флакончика духов, ни ресторана. Только поздравительные эсэмэски, типа посланной на Восьмое марта: «С праздником, вредная девушка».
Через полгода, летом, у Оли украли сумку со всем, что было в ней. Телефон, ключи от машины и квартиры, косметичка, кошелёк, в котором, правда, денег было немного, тысячи полторы. Оля сидела с приятельницей в кафе, заехала ей передать кое-какие бумаги. Болтали, пили чай с пирожными, через час Оля спохватилась, что никто не пишет, не звонит, – сумки уже не было. Как она могла так легкомысленно повесить её на спинку стула! Сначала было жалко только телефон – всё-таки новый смартфон, контакты, сообщения, фотографии. Осмыслив, поняла, что придётся и ключи новые заказывать, и замок в квартире менять, и сигнализацию в машине переустанавливать – в кошельке были квитанции с адресом, в телефоне фото с номером машины. Наутро стало совсем себя жалко. Косметичку и всё содержимое в ней оценила в пять тысяч. Вспомнила про сумку. Покупала весной, хорошая прямоугольная сумка, удобно носить формат А4, TG-collection, ещё восемь с половиной.
Серёжа позвонил через день день после происшествия.
– Ну, мать, ты даёшь!
Наверное, он так жену называл, потому что в последнее время Оля заметила, что он её так называет – «мать», но не поправляла его.
– Вот нечего ходить по заведениям! Не грусти, это дело наживное. Я, Ольчик, на охоту уезжаю. На пять дней. Смотри, пиши мне. А то приеду – накажу.
В принципе, Оля ничего от него и не ждала. Ему так было удобно – есть жена, есть любовница. Никто особо не напрягает.
Самое неприятное и нелепое качество у женщины – не напрягать. Не напрягаешь – значит, делаешь сама, справляешься. А как же женская слабость? Видимость беспомощности, то, что так нравится мужчинам. И умная женщина, и сильная может быть слабой, казаться ею.
Что ему нужно от жены? Дом, чистое бельё, еда, дети, проверенные уроки, тренировки, летние заготовки и молчание вечером, от Оли – секс, эмоции, беззаботный смех, эсэмэски, звонки.
Особой любви Оля не выказывала, не было её. Была скорее дружба, свидания ради страстного, спортивного секса. Даже ужины в ресторанах почти упразднились. Серёжа всё делал на бегу, это было стилем его жизни. «А так хочется романтики!» – вспомнила Оля слова Миши, того знакомого «дипломата» из Филармонии, с которым познакомились ещё с Мариной. Серёже романтика была нужна, но дистанционная.
«Забавный у меня роман, – думала Оля. – Бывают же женщины, которым дарят драгоценности, машины, квартиры. Почему он мне ничего не дарит, не предлагает что-нибудь купить? Недогадливый? Но в самом начале он был так понятлив, обещал помощь. Вот тебе твоя независимость, внешнее благополучие. Но он же знает и размер зарплаты, и необходимые платежи. И то, что машина в кредит. В конце концов, может, мне юбка нужна, джинсы или новые туфли. Хотя бы новые духи. Вот встретимся, буду на юбку намекать. Как мне хочется купить юбку в магазине Армани!»
Серёжа с охоты продолжал её упрекать в эсэмэске: «Я думал, ты умная, а ты обыкновенная женщина. Обыкновенная глупая женщина. Задумайся. Пью водку, небо синее-синее. Дура ты. Думаю о тебе».
