Ольга Лукас - Золушки на грани
На следующее утро пятно появилось снова. Тогда девочка протёрла стол средством для выведения пятен.
Но еще через день пятно опять появилось, и было оно даже жирнее и больше, чем раньше. Тогда девочка удалила его при помощи суперсредства для выведения пятен.
Еще через день пятно обнаружилось не только на столе, но и на каждом Важном Документе тоже.
Девочка очень испугалась и побежала к своему начальнику.
– Я не хотел вас пугать, – сказал начальник, – Но жирное пятно на столе появляется каждый день, и мы с ним ничего не можем поделать. Раньше это был мой кабинет, но у меня там запачкались все секретные бумаги, и я перебрался в бывшую кладовку, где мы с вами, собственно, и находимся.
– Ничего такая кладовочка, – одобрила девочка.
Она была очень смелая и больная на голову. Вечером, когда все ушли с работы, девочка по привычке вытерла пятно, спряталась в шкаф и стала ждать, что будет дальше.
Полная луна освещала чистый стол. За стенкой завывал не выключенный кем-то кондиционер.
И вот в 12 часов ночи в коридоре раздались гулкие и страшные шаги, дверь в кабинет отворилась и вошел Черный Человек.
В руках он нес Черную Сковородку. Это был охранник, который вместо того, чтобы сторожить Крутую Компанию, каждую ночь приходил в самый лучший кабинет играть в компьютерные игры. А так как он был очень прожорливый, при нем всегда была его верная чугунная сковородка, полная еды.
Девочка вылезла из шкафа и охранник влюбился в нее с первого взгляда. И чтобы добиться ее расположения решил похудеть и перестал жрать по ночам. Так что жирное пятно на столе с тех пор больше не появлялось. Когда начальник об этом узнал, он пересадил девочку в кладовку, а сам опять занял крутой кабинет.
Буквы, знаки и слова
Буквы были главные. Особенно – заглавные. Особенно – заглавные гласные.
«Я» было местоимением, то есть, настоящим полноценным словом. Да не просто словом, а Словом! «Я» означало целого человека, который что-то говорил о себе. «О» «Е» «У» были междометиями. «А», «И» – союзами. Даже «Ы», бесперспективная буква сомнительной гласности, заключила договор с вопросительным знаком и глумливо вопрошала то и дело: «Ы?»
Но даже строчные согласные, ничего поодиночке не обозначавшие, да что там – даже почти бестелесные твёрдый и мягкий знак считали себя главнее цифр.
– Что вы хотите от нас, цифры арабские? – надменно вопрошала прописная буква «Я», – Нам милее – римские. Они появились на свет из букв латинского алфавита, значит, нам они – родня.
Со знаками препинания вовсе не считались. Ну, точка – вечный труженик. Редкое предложение обойдётся без неё, а она всегда стоит в конце, и не требует большего, стало быть, большего и не достойна. Запятая то и дело оказывается не на своём месте – то забудут, то поставят не туда, она уже и сама не уверена, где оно – её место. Восклицательный знак не может воскликнуть. Вопросительный – вопросить. Двоеточия, тире, скобки всякие – низшие среди низших, о них даже не думали буквы.
Собравшись в группы, буквы составляли слова. «Только мы можем быть словами!» – утверждали они. Цифры не соглашались.
– Мы тоже можем. Я, например, могу быть словом девять, – возражала цифра «9», – Одна могу заменить сразу шесть букв!
– А я могу заменить пять букв! – услышав своё имя, вступала цифра «6».
– А я вообще могу быть тремя словами: «один», «единица», а также – «раз»! – добавляла цифра «1».
– По одному-то вы может что-то и значите. Только слабо вам, цифрам, объединяться в целые слова! – усмехнулись прописная «В» и строчные «о» и «н».
– И ничего не слабо! Шестьсот девяносто один! – хором сказали цифры «6», «9» и «1».
– А слово «Солнце» можете показать? – поинтересовалась заглавная «С».
Цифры потоптались на месте, и, обняв друг друга за плечи, ушли в уголок – шушукаться. Сначала оттуда доносились уверенные голоса: «Температура Солнца! Они поймут!» «Расстояние до Солнца! Они сосчитают!» Но постепенно эти выкрики стихли. Не поймут, не сосчитают. И кроме того – при чём тут Солнце? Солнце – это всё-таки не расстояние и не температура.
Знаки препинания слушали эти споры, но не принимали в них участия. Сами по себе они ничего не означали.
До тех пор, пока не появились компьютеры. А точнее говоря – Интернет. А ещё точнее – общение с помощью Интернета.
– А я могу одна заменить шесть букв! – начала очередной спор цифра «8», – А когда я сплю, то вообще – тринадцать.
– Не надо жульничать только! – вмешался знак «Бесконечность», – Вы – это вы, а я – это я. У меня бесконечное терпение, но эту шутку вы повторяли уже раз десять, любезная восьмёрка.
– Кстати о цифре десять, – вмешалась латинская буква «Икс», гостившая у своих кириллических собратьев, – Я одна могу заменить сразу две цифры: единицу и ноль. И при этом я – буква, вполне востребованная многими словами.
– А мы вдвоём можем заменить шесть букв, – сделали шаг вперёд двоеточие и закрывающая скобка.
Буквы и цифры схватились за бока и захохотали. Такого ещё не было. Знаки препинания метят в значимые члены общества!
– Только не шесть, а пять, – поправила латинская буква «Икс», – Потому что Smile.
– А если так – то получится не «улыбка», а «грусть», – грустно сказала открывающая скобка и поменялась местами с коллегой.
– «Улыбка», «грусть» – тьфу! А «экзистенциальную тоску» можете показать? Ы? – ухмыльнулась буква «Ы».
Знаки препинания потоптались на месте. Двоеточие уверенно шагнуло вперёд. Вслед за ним гуськом встали пять дефисов. Завершила композицию знакомая нам открывающая скобка. Даже цифры экзистенциально затосковали при виде такой унылой вытянутой физиономии.
– А это – цветок! А это – злость! А это – весёлый каннибал, танцующий румбу, – меняясь местами, выкрикивали знаки препинания.
– Ну ладно, ладно, – махнула ножкой прописная «Я», – Вы, выходит, тоже на что-то годитесь. Резвитесь уж в своём Интернете. Но вот в документы, или там в книги вас вряд ли кто-то допустит. Так что не займёте вы наше место, и не сравняетесь с нами, даже не надейтесь.
–:), – беспечно улыбнулись в ответ двоеточие и закрывающая скобка.
По мановению волшебной палочки
Во вторник вечером Фея взмахнула волшебной палочкой, и Золушка превратилась в принцессу. Она танцевала с принцем на балу, а в двенадцать часов ночи снова превратилась в Золушку, спустилась в метро и поехала к себе в Кузьминки.
В среду вечером Фея взмахнула волшебной палочкой, и Золушка превратилась в безобразную ведьму. Она хотела помешать принцу жениться на принцессе, но не смогла, и в двенадцать часов ночи снова превратилась в Золушку.
В четверг вечером Фея взмахнула волшебной палочкой, и Золушка превратилась в принца, который выращивал Розу и сражался с баобабами. В двенадцать часов ночи принц превратился обратно в Золушку.
В пятницу вечером Фея взмахнула волшебной палочкой, и Золушка превратилась в Золушку, потом в принцессу, потом в Золушку, потом в принцессу… В двенадцать часов ночи она, как всегда, спускалась по эскалатору в метро.
В субботу Фея взмахнула волшебной палочкой утром, и Золушка превратилась в принцессу, потом Фея взмахнула волшебной палочкой днём, и Золушка превратилась в ведьму. Не дожидаясь полуночи, за Золушкой заехала подруга, и отвезла её на вечер одноклассников.
В воскресенье Фея взмахнула волшебной палочкой утром, но к Золушке это не имело отношения. Фея взмахнула волшебной палочкой днём – и Золушка превратилась в Снегурочку. Потом был чей-то день рождения и она чуть не растаяла… Потом Золушка спускалась в метро…
В понедельник в детском музыкальном театре был выходной, и Золушка ни в кого превращаться не стала. Она сидела дома и перебирала гречневую крупу. А заслуженному дирижеру Фее Людвиговне Шпиц опять не дали отдохнуть и пригласили её принять участие в ток-шоу на телеканале «Культура».
![Джордж Ланжелан - Муха [= Муха с белой головой / The Fly (La Mouche)]](/uploads/posts/books/65247/65247.jpg)
