Сергей Якимов - САГА О ТОРАНЕ
– Что это может быть? – спросила Гресса.
– Следы черных сил.
– Но ведь Черный Повелитель повержен!..
– Он повержен, а сила притаилась, чтобы появиться вновь.
– И Повелитель может воскреснуть вновь?!
– Если уже не воскрес!
…Вскоре колдунья и ее дочь вышли из леса и оказались на берегу залива. Слева, ближе всего к ним был дом Арбахама, а прямо – его привязанные лодки. Амана уверенно направилась к ним, внимательно следя за розой. У самой воды лепестки потемнели.
На желтом прибрежном песке увидела Амана темное, почти коричневое пятно, а в центре его – превратившийся в несколько мутных капель стекла песок.
– Вы что-нибудь ищете? – услышали они вдруг за своей спиной голос и, вздрогнув от неожиданности, обернулись.
2. Прольется кровь
Возле них стоял Тхар, глаза его не выражали особоого интереса. Сердце Аманы почему-то учащенно забилось в груди, но она постаралась не выдать своего волнения.
– Мы ищем тебя, – сказала она, вглядываясь в лицо юноши, но не находя там ответа на свои вопросы. – Ты уже хорошо себя чувствуешь?
Тхар лишь кивнул в ответ головой.
– Возьми эту розу, – Амана протянула ему цветок, – поставь ее у себя в комнате, она оградит тебя от черных сил.
– Черных сил? – равнодушно переспросил Тхар, без интереса глядя на розу.
– Возьми ее.
Амана протянула ему цветок. Еле заметно, словно от сильного волнения, подрагивала ее рука.
Тхар взял в руку цветок, и Амана облегченно вздохнула: с лепестками розы ничего не произошло.
Попрощавшись, колдунья и ее дочь отправились домой.
– Ты ведь специально дала ему розу? – спросила Гресса. – Ты хотела его проверить?
– Да, роза бы завяла в руках у черного человека.
А на берегу залива, глядя им вслед и держа в руках розу, неподвижно стоял Тхар. Как только они скрылись из виду, опустил он глаза и посмотрел на цветок. Тут же потемнели его лепестки, зеленый стебель пожелтел и надломился, увядшая роза упала на песок и полностью почернела, не оставив и следа от былой красоты. Тхар смотрел на нее и улыбался краешком рта. В глазах его появился огонек, пока еще слабый, но разгорающийся с каждой минутой. Он наступил на увядшую розу и затоптал ее в песок.
…Тхар шел по прибрежному лесу, прислушиваясь к настороженному шепоту ветра в листве. Он шел и улыбался, но не человеческой, а странной и пугающей улыбкой. Иногда он дотрагивался до цветов, и она увядали от его прикосновения, листья сворачивались под его рукой, как от огня. Но он мог делать и так, чтобы ничего этого не происходило. Птицы замолкали при его приближении и поскорее улетали прочь. Тхар шел и наслаждался всем этим.
Он увидел гнездо, спрятанное под кустом, и наклонился над ним. Улыбнулся и пошел дальше, твердо зная, что из этих яиц никогда не появятся на свет птенцы.
Наконец, вышел он на песчаную косу, тянущуюся вдоль берега, прошел ее всю и остановился у самой кромки воды. Волны притихли и как-то со страхом стали накатываться на берег, боясь коснуться ног Тхара. Тот стоял, глядя вдаль, – туда, где небо сливалось с морем, – прислушиваясь к чему-то и будто стараясь услышать чей-то зов.
Однако вместо него услышал он шуршание шагов за спиной и обернулся. К нему шли трое и всех троих он прекрасно знал. На них были закатанные до колен штаны из грубого полотна и распахнутые рубахи, на поясе каждого висел короткий кинжал без ножен. Это были Нах и его друзья из соседнего поселка. Нах подошел к Тхару вплотную, он был выше и крупнее его и смотрел на него сверху вниз с написанным на лице превосходством.
– Ты снова здесь! – негромко сказал Нах в лицо Тхару. – Или ты забыл нашу последнюю встречу? Так я могу напомнить! Я не хочу, чтобы ты появлялся тут! Ты понял?
Тхар молчал, будто и не слышал вопроса, будто и не чувствовал угрозы в голосе говорившего.
– Ты что, оглох? Ты понял?
Лицо Наха скривилось, и он с силой толкнул Тхара от себя, отчего тот чуть не упал, с трудом удержавшись на ногах и ступив в воду.
– Я ведь могу прочистить тебе уши!
Нах ткнул его пальцем в грудь и грубым движением приподнял его голову, заглянув Тхару в глаза.
В тот же миг он, словно обжегшись, отдернул руку и отступил на шаг, с ужасом глядя на Тхара. Лицо того напряглось, верхняя губа подрагивала, а в расширенных глазах горел нечеловеческий огонь. Нах отступил еще, с подозрением и страхом глядя на Тхара.
– Что же ты отходишь? – спросил тот глухим утробным голосом, почти не шевеля губами. – Ты ведь хотел мне что-то сказать?
Так говори! Можешь даже прочистить мне уши, чтобы я мог лучше слышать, а я могу удлинить тебе язык, чтобы ты мог лучше говорить!
И чем дальше говорил Тхар, тем тише и зловещей становился его глухой голос. Он вышел из воды, и ноги его были сухи, ни одна капля не упала на песок с его штанов.
Нах и его друзья в страхе попятились назад, не понимая, что происходит.
– Обернитесь! – заставив их вздрогнуть, вскричал Тхар и, вскинув руку, указал на что-то за их спинами.
Те опасливо обернулись и замерли, парализованные ужасом.
Шагах в пяти от них стоял огромный почти совершенно черный волк с пылающими красными глазами и раскрытой пастью, где сверкали своей белизной большие острые клыки.
Волк глухо зарычал и прыгнул. Черная смертоносная тень налетела на парализованного Наха и повалила наземь. Острые клыки впились в его горло, оборвав полный ужаса и отчаянья крик.
Кровь брызнула на песок, и крик перешел в предсмертный хрип, который затих, когда жизнь оставила тело Наха.
Друзья его бросились бежать, один из них споткнулся на непослушных ногах и упал. Обернулся и последнее, что увидел, была огромная раскрытая пасть, заслонившая собой весь мир.
Оставшийся юноша бежал, подгоняемый смертельным ужасом. Он слышал глухое рычание за своей спиной и тихое шуршание лап о песок. Он понимал, что не успеет добежать до конца косы, да и на берегу ему не было спасения. В отчаянье прыгнул в воду, нырнул и поплыл под водой. В нем зародилась слабая надежда, что волк не станет преследовать его в воде, и он плыл, пока не стал задыхаться. Вынырнул и сразу же увидел тень, мелькнувшую на поверхности. В следующий миг что-то тяжелое упало на него и погрузило под воду, острая нестерпимая боль пронзила горло, он закричал и в его открытый рот хлынула окрашенная его же кровью вода.
Волк медленно вышел из воды, его черная блестящая шерсть была суха.
Тхар все еще стоял в конце косы, глядя на идущего к нему зверя и дрожа от возбуждения. Волк подошел, поставил передние лапы на грудь мертвого Наха и посмотрел прямо в глаза Тхару своими пылающими красным огнем глазами. Так стояли они несколько минут, пока Тхар наконец не вознес руки к небу и не прошептал:
– Теперь я знаю! Я знаю, кто я!
На чистом безоблачном небе сверкнула молния, смолкли птицы в лесу и где-то далеко завыла собака, будто почувствовав дуновение черных сил.
Тхар не услышал, как хрустнула ветка под ногой убегающего человека, но волк повернул голову в направлении звука и увидел мелькнувший среди деревьев силуэт.
Тяжело дыша, бежала Амана по лесу, не замечая, как задевают ее ветки, а перед глазами ее стоял обагренный кровью песок косы, огромный волк, зависший в прыжке, чтобы в следующую секунду вцепиться в горло человека. Хоть была она далеко от страшного места, но показалось ей, что видела она улыбку на на губах Тхара, и улыбка эта была нечеловеческой; показалось ей, что видела она огонь в его глазах, и огонь этот тоже не мог гореть в глазах человека.
Амана бежала, и страшные мысли кружились у нее в голове, как листья, подхваченные ветром. Роза не завяла в руках у Тхара, но она собственными глазами видела, на что тот способен. Значит, он смог скрыть свою черную сущность! Но какой черной силой должен обладать он, чтобы скрыть это?! Только Черный Повелитель…
Амана даже остановилась, пораженная догадкой, а потом побежала еще быстрее.
Она не могла знать, что два злых глаза неотрывно следят за ней, а мощные черные лапы бесшумно и быстро ступают по траве, не отставая и не приближаясь к ней.
– Что случилось? – встревоженно спросила Гресса, когда ее мать, тяжело дыша, с бледным, без единой кровинки, лицом вбежала в дом.
– Вчера Тхару в глаз попала не просто песчинка, – с трудом отдышавшись, сказала Амана. – Крупица черных сил – вот что это было!
И Амана рассказала дочери обо всем, что видела. Когда она закончила, им показалось, что в жоме стало как-то темнее, и зловещие тени притаились в углах.
– Гроза ведь вчера была потому, что Торан сражался в королевском замке с Повелитлем Тьмы, – сказала Гресса.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Повелителя ведь уже раз убивали, но он воскресал. Может быть и на этот раз…
