Татьяна Казакова - Чем черт не шутит
– Так икона здесь? – Изумленно спросила бабушка. Я кивнула. – А где же она? – Не дав мне подняться, Наташка принесла икону и положила ее перед бабушкой.
– Мы думали, это клад, а оказалось вот это, – с сожалением произнесла она.
– Боже мой, Натали, это же настоящий клад, – Ольга Андреевна с восторгом смотрела на икону, потом погладила ее и сказала, – да ей цены нет. Это же семнадцатый век. Писал ее один человек, который в своей жизни работал только над фресками. Это была его единственная икона, поэтому она и дорога нам и принадлежала она изначально нашей семье. Какое счастье, что она нашлась.
– Вы сделали какой-то вывод. Да? – Тихо спросила бабушка.
– Мы думаем, что это Вера, – осторожно сказала Лариска, опустив глаза.
– Я тоже так думаю, – бабушка была спокойна, только руки крепко сцепила. У меня защемило сердце. Представляю, как ей тяжело. Ведь Вера близкий человек, член семьи, и вдруг такое разочарование.
– Ну, что ж, я думаю, мы потом это обсудим и решим, как быть с иконой и с Верой, – она вздохнула.
– Раз это семейная икона, значит, она должна остаться в семье, – сделала вывод Наташка.
– Все верно, Натали, но Вера тоже член нашей семьи, так что икону придется продать и отдать ей часть денег, впрочем, послушаю, что скажут Илья и Саша, – она замолчала, мы тоже притихли, настроение упало. Ольга Андреевна окинула нас взглядом и оптимистично продолжала – А насчет клада вы зря разочаровываетесь. Я думаю, что он есть. Надо продолжать поиск.
– Точно! – Оживилась Наташка. – Мы будем искать дальше. Птичка! Ну, можно уже есть вон ту вкуснятину? Пахнет так завлекательно, – мы развеселились, я подала грудки. Запах, и правда, был восхитительный, но вдруг на вкус окажется гадость, мне даже страшно стало.
– Фу, отрава, – Наташка скривилась. Ну вот, так и знала. Выброшу сейчас все к чертовой матери. Я встала и схватила блюдо.
– Ты что? Ненормальная! – Остановила меня Наташка. – Я пошутила. Такая обидчивая стала, уж и сказать ничего нельзя.
– Птичка, – жмурясь от удовольствия, сказала Лариска, – такая вкуснота, не обращай внимания на эту дуру. – Наташка зыркнула в ее сторону, но промолчала.
– Ланочка, как называется сей кулинарный шедевр? – Бабушка уписывала за обе щеки.
– В общем, никак. Просто утиные грудки в меду с вином и апельсинами, – я, наконец, тоже попробовала кусочек и осталась довольна.
– Давайте назовем его «Птичкина радость», – предложила бабушка.
– Ты куда лезешь? Это для Саши, – одернула я Наташку, которая уже прицелилась к кастрюле.
– Конечно, как нам, так картошка с селедкой. Ну и ладно, а то всю форму из-за вашей «радости» потеряю, – и, помолчав, добавила, – Правда, Наум Григорьевич будет этому очень рад. – Мы засмеялись, представив себе, как Наум будет охать над Наташкиными формами.
– Девочки, а как дела со стриптизом? – Поинтересовалась бабушка.
– Ой, даже не знаем теперь, когда ремонт закончится, – затараторила Наташка, – и с мужиками плохо, в смысле, со стриптизерами. Женщин – пожалуйста, хоть пруд пруди, а вот с мужчинами – напряженка. Как назло, никаких знакомых в шоу-бизнесе. Свет, а может Илью Алексеевича попросить, или Сашу?
– Илью Алексеевича просить об этом неудобно, а Саша…Ты представляешь, что с ним будет, если я лишь заикнусь об этом. – О! меня появилась идея, – я приняла загадочный вид и замолчала. Надо держать паузу. Первой не выдержала бабушка.
– Возможно, ты поделишься с нами своими соображениями.
– Я вспомнила, что в той фирме, где я раньше работала, у нас заказывали буклеты и визитки некоторые телеведущие. Поговорю с Маргаритой, наверняка у нее остались связи. Заодно узнаю, кто мной интересовался с усами и в очках.
– Правильно! Так и сделай! – Наташка поставила чайник. – Что же мы про торт забыли? Ты своей селедкой нажралась, а Лариска, бедная, ждет, мучается. Она у нас беременна, – сообщила доверительно бабушке.
– Как это замечательно, – откликнулась та, – Ну, а вы, что же? – Обратилась она к нам с Наташкой.
– Лично я сегодня же займусь этим вопросом, а Птичка, кажется, не спешит. – Наташка отрезала огромный кусок торта. Лариска протянула тарелку, но Наташка в задумчивости положила кусок себе.
– Нет! Вы посмотрите на эту нахалку. Она только собирается забеременеть, а ведет себя как…как… – от возмущения она никак не могла подобрать слова.
– Да ладно тебе, Ларис. Я просто в образ вошла и задумалась. Не нервничай, тебе вредно, – и она отрезала такой же огромный кусок для подруги.
В это время позвонили в дверь. Это пришел Саша и привел врача, чтобы тот осмотрел мои ноги. Ничего страшного там не оказалось, так, небольшие порезы. Он их чем-то обработал, забинтовал и велел пару дней никуда не ходить, чтобы ноги были в покое. Саша проводил его и, вернувшись в спальню, набросился на меня как коршун на добычу, нет, как гиена на…Вроде гиена падалью питается, тогда выходит, что падаль это я? Ладно, проехали.
– Ты что, обалдел? Там же девчонки.
– Плевал я на девчонок.
– Там еще и бабушка. – На бабушку он плевать поостерегся, лишь скорчил недовольную гримасу. – Так и быть, потерплю до вечера. Может, съездим куда-нибудь, поедим?
– Мне же нельзя никуда ходить.
– Я тебя на руках понесу.
Как здорово! Что-то раньше у него не возникало такого желания. Я готова было согласиться, представив себе, как элегантный Саша в смокинге входит в шикарный ресторан, неся на руках прекрасную девушку с забинтованными ногами. У девушки, то есть, у меня длинные светлые волосы свешиваются красивыми волнами. Она обнимает его, вся такая трепетная и беззащитная, но необыкновенно прекрасная. Черт!! Совсем забыла.
– Я же обед приготовила! – От обиды даже слезы навернулись.
– Но это же замечательно! Не понимаю, почему ты вдруг загрустила? – Растерялся Саша.
– Почему, почему? Потому что в кои веки ты захотел нести меня на руках, и я представила себе, как это будет красиво. – Не успела я договорить, как Саша молча подхватил меня на руки и внес на кухню.
– Вот это да! – Восхищенно выдохнула Наташка.
Бабушка зааплодировала, Лариска подхватила. Я млела от счастья. Саша опустил меня на стул, и сам сел рядом, и сразу обо мне забыли. Вот женская суть! Лишь только появляется мужчина, все женщины начинают за ним ухаживать. Мой муж сиял как тульский пряник, нет, пряники не сияют. А, вспомнила, как самовар. Он сиял, а я сидела рядом всеми забытая. Конечно, если бы мы пошли в ресторан, все было бы по-другому. Перед глазами встала картина. Меня усаживают в кресло, под раненые ноги подставляю скамеечку. Я сижу, вся такая красивая и томная, все мужики пялятся на меня и впадают в экстаз, а женщины от зависти мрут как мухи. Я с сожалением вздохнула. Ничего, у меня еще пара дней в запасе, потом бинты придется снять, и эффект будет не тот. Кстати от грязных бинтов эффекта вообще не будет. Еще надо подумать, что лучше надеть?
– Ку-ку! Очнись! – Наташка махала перед моим носом. Что за манера? Вот почему мне иногда хочется ее удавить.
– А сейчас, – торжественно объявила Лариска, – фирменное блюдо «Птичкина радость»!
Она красиво выложила на тарелку грудку, украсив дольками апельсина и зеленью, и подала Саше. У него от удивления глаза на лоб полезли.
– Я и не знал, что у тебя есть фирменное блюдо. – Он попробовал кусочек и недоверчиво воззрился на меня. – Неужели, правда? Ты сама делала?
– Конечно, сама. Что тут удивительного? – Я передернула плечами. – Просто мои таланты раскрываются постепенно, – я скромно потупила глазки.
– Извините, – поднялась Лариска, – нам пора. Спасибо, все было очень вкусно, но надо еще на работу заехать.
– А что нам с Русланом делать? – Озабоченно спросила Наташка. – Жалко его увольнять, бармен он отличный.
– Это смазливый такой? – Вмешался Саша. – Гнать его в шею!
– Не горячись, mon cher, – вступилась бабушка. – Он, действительно красив, не отрицай. Но, как я успела заметить, вокруг него всегда много женщин, а это хорошо для бизнеса. Так что выгонять его не разумно. В конце концов, это всегда не поздно сделать.
Саша нехотя согласился и пошел провожать девчонок. Бабушка не дала мне ничего делать, сама все убрала со стола и удалилась к себе. Саша подкрался сзади, обнял меня и поцеловал в шею, жутко щекотно. А потом отнес в спальню и раздевал меня нарочно медленно, зато я раздела его в три секунды, и мы любили друг друга до звона в ушах, и потом лежали как два трупа. Нет, что это я? Какие трупы? Как два голубка. Когда пошла в ванную, ноги пришлось разбинтовать, и по этому поводу я очень потужила. Кто теперь так красиво забинтует мне ноги, а с неаккуратными повязками я вряд ли рискну появиться в ресторане. Ну и черт с ним! В конце концов, на ногах красивее смотрятся туфли, а не бинты.
Утром за бабушкой приехал водитель от Ильи Алексеевича, оказывается, она договорилась с ним заранее и просила ее забрать. Я стала уговаривать ее остаться, но она, заявила, что не хочет нам мешать.
