Андрей Геласимов - Десять историй о любви (сборник)
– Что? – сказал Виктор, с трудом соображая.
– Откуда ты взялся?
Виктор потряс головой и сжал виски руками.
– Я из банка… Валютный отдел…
– Не знаю я никаких отделов. Сам видишь – девушек здесь нет. Так что, давай, собирайся.
Виктор продолжал молча сидеть на табурете.
– Чего расселся? Иди откуда пришел.
– Я не могу, – наконец медленно сказал Виктор.
– Как это – не могу? Ноги, что ли, у тебя отвалились?
– Мне надо ее найти. Скажите – где она прячется. Я поговорю с ней – и сразу уйду. Я вам обещаю.
– Он обещает! Пришел среди ночи – а я ему девушек ищи! Говорю тебе – нет у меня никаких девушек и не было отродясь.
– Я не уйду.
Старуха постояла молча напротив него, а потом сплюнула прямо на пол.
– Чтоб ты сдох!
Она подошла к входной двери, закрыла ее, еще раз посмотрела на него и, наконец, исчезла в другой комнате.
Вскоре он потерял ощущение времени. Иногда ему казалось, что минуты летят стремительным потоком и вот уже скоро за окнами начнет светать, а потом его взгляд вдруг останавливался на мухе, которая ползала по краю стола, и тогда ему казалось, что проходит целая вечность, пока муха переберется от одного узора на скатерти до другого.
Старуха в своей комнате еще некоторое время шуршала чем-то, но потом затихла, и весь дом погрузился в полную тишину. Виктор с онемевшей от неподвижности спиной продолжал сидеть на табурете. Часы у него на руке показывали половину второго.
Около трех часов он задремал. Ему даже начал сниться какой-то сон, но он вдруг пошевелился и едва не упал на пол. Спина у него совсем затекла.
Стараясь двигаться абсолютно бесшумно, он с трудом встал с табурета и перебрался на огромный топчан. Свет он оставил включенным.
Из сна его выбросило мощным толчком. В комнате было темно. Прямо напротив него стояла в чем-то длинном и белом старуха.
– Вы что? – прошептал Виктор, чувствуя, как по спине у него побежал озноб.
Старуха не отвечала. Раздвинув руки и подняв к потолку незрячее лицо с широко открытыми, но лишенными зрачков глазами, она двигалась прямо к нему.
– Вам чего? – задыхаясь, прошептал Виктор.
Старуха продолжала медленно приближаться. Подойдя совсем близко, она протянула руки и стала на ощупь искать скрючившегося на топчане Виктора.
Некоторое время он молча уклонялся от ее рук, отодвигаясь все дальше к стене, но, когда места уже совсем не осталось, он попытался нырнуть ей под локоть. С невероятным проворством старуха поймала его за волосы и начала сильно тянуть к себе. Несколько секунд в полном молчании он пытался освободиться от ее хватки. Чем дольше она тянула его за волосы, тем острее он ощущал, как силы покидают его. Он даже представить себе не мог, что старуха окажется такой сильной. Изнемогая от боли, он вдруг почувствовал, как ее вторая рука легла ему на лицо. Через секунду он уже не мог дышать. В ужасе Виктор изогнулся всем телом. Задыхаясь, он впился зубами в ее ладонь и из последних сил попытался вырваться из рук старухи. На мгновение ее хватка ослабла. Он еще сильнее сжал зубы и почувствовал, как что-то хрустнуло у нее в руке. Старуха по-прежнему не издавала ни звука.
Последним усилием Виктор рванул ее на себя, и они оба покатились на пол. Освободившись от ее рук, он как сумасшедший начал бить ее кулаками. Дикий зверь, который проснулся в нем, наслаждался этой накатившей волной ярости и заставлял его наносить удары по чужому хрупкому телу все сильней и сильней. Наконец он схватил ее за горло и сжал его изо всех сил. Свет луны, падавший из окна, освещал ее мертвеющее лицо.
Наконец она захрипела, и откуда-то из-подо лба у нее выкатились зрачки. Лицо ее вздрогнуло и вдруг изменилось.
Не веря своим глазам, Виктор смотрел на то, как старуха превращается в ту девушку, которую он так долго искал. Перед ним было самое красивое лицо из всех, какие он видел.
– Хома, – прошептала она. – Поцелуй меня.
Голова у него закружилась, он склонился к ней и припал губами к ее губам, понимая, что гибнет навеки.
– Теперь ты мой, – еле слышно шепнула она. – Еще раз.
Он снова прильнул к ней долгим поцелуем, пока не ощутил, как прямо под сердце между ребер в него входит нож.
* * *Сознание вернулось к нему как вспышка.
– Тихо! Тихо! – говорил ему бородатый человек в пятнистом комбинезоне, пока он лихорадочно хватал себя за грудь. – Сказився?
– Где это? Где? – лихорадочно повторял Виктор, пытаясь найти рану.
– Та що где? Що тоби надо? Що ты хлопочешь?
Поняв, что никакой раны на груди у него нет, Виктор перестал рваться из его рук и в изумлении посмотрел на человека с густой бородой.
– А вы кто? Вы откуда? Старуха где?
– Какая старуха? Вин точно сказився. Немае старух тут, хлопчик. Одни казаки.
Виктор повернул голову, застонал от боли в висках и тут же замолчал. Из комнаты в комнату ходили люди в маскировочных комбинезонах. У каждого за спиной висел автомат Калашникова. На груди у многих были закреплены гранаты.
– Ну шо? Очухавси? – наклонился к Виктору один из них. – Молодец. Если бы не ты, мы бы сюда еще не скоро заглянули. Батько велел благодарность тоби объявить.
– Какой батька?
– Вин еще батьку не видел! Сейчас он сам к тоби подойдет. Эй, хлопци! А ну, покличьте батьку. Вин к бэтээру пошел до рации.
Виктор беспомощно переводил взгляд с одного вооруженного человека на другого. Все они быстро входили и выходили из комнаты.
– Не бойся теперь, – сказал ему тот, который подошел вторым. – Одного здесь не бросим. Будем к Полтаве пробиваться. У нас еще танк есть.
– А где… старуха? – тихо спросил Виктор.
– Далась ему эта старуха, – усмехнулся первый. – Вин про нее уже один раз спрашивал. Не очухавси, видно, до конца еще.
– Очухается.
В этот момент в комнату с улицы вошел высокий коротко стриженный человек лет сорока пяти с седыми усами. На нем тоже была военная форма. Все остальные замерли, когда он вошел.
– Батько, – сказал тот, кого Виктор увидел первым. – Вин очнувси. Только слабый еще.
Высокий человек приблизился к Виктору, осторожно взял его за руку и с чувством пожал ее.
– Спасибо тебе, сынок. Если бы ты нам не позвонил три дня назад, мы бы ничего не узнали.
– Я никому не звонил.
Бородатый покачал головой.
– Я же говорю, батько, вин еще слабый. Заговаривается еще.
– Ничего. Мы тебя, сынок, подлечим. А ты просто полежи пока.
– Я ничего не помню, – еле слышно произнес Виктор. – Я не знаю вас. Где старуха?
– Я понимаю, что тебе тут довелось пережить, – сказал тот, кого называли «батькой». – Три дня пытался ее спасти. Без докторов. Извини, что долго к тебе пробивались. Пришлось двигаться далеко в обход. Кругом минные поля, и еще два раза наткнулись на колонну танков.
– Я не понимаю, – прошептал Виктор.
– Надо же, как его! – сказал бородатый. – Начисто память отшибло.
– А чего ты хотел? – ответил ему второй. – Когда б у тоби невеста померла, ты б еще не так горевал.
– Какая невеста? – сказал Виктор.
– От, бедный, – покачал головой бородатый. – Сотника нашего дочь. Панночка. Твоя ж невеста. Два года тому назад в Москве обручились. Еще до войны. Покажь ему фотки, батько.
Высокий расстегнул нагрудный карман и вынул оттуда несколько фотографий. Виктор молча перебирал их одну за другой. По спине у него пробегал озноб. В голове вспышками мелькали обрывки страшной ночи. На каждой фотографии он узнавал себя.
А рядом с ним улыбалась его ночная гостья.
– Красавица она у меня была, – вздохнул высокий. – Но сердце слабое. Врачи еще в детстве сказали – долго не проживет. Хорошо, что тебя встретила. Хоть кого-то успела полюбить.
Он отвернулся, и все остальные в комнате опустили головы.
– Эх, если б не эта танковая колонна! – скрежетнул зубами сотник. – Я бы сам к ней успел.
– Не убивайся, батько, – сказал бородатый. – Что Богом решено, того не изменишь.
– Ладно, собираться пора, – сказал сотник. – Грузите хлопчика в БТР. Если их разведка нас тут засечет, придется уходить с боем.
– Почему с боем? – сказал Виктор. – Что происходит?
– Война, сынок. Война происходит.
– Война? На Украине? Война же в Чечне.
– Да, видимо, туго тебе здесь пришлось. Нет, сынок. Война идет на Украине. Полтора года уже. А в Чечне войны никогда не было.
– Батько, – сказал еще один человек, входя с улицы. – Все готово. Можем уходить.
Виктор посмотрел на того, кто это сказал, и голова у него закружилась. У двери стоял человек, с которым он ехал в поезде из Москвы в Киев. Виктор хотел что-то сказать, но в следующее мгновение его затошнило, и он снова погрузился в темноту.
* * *– Неужели так ничего и не помните? – говорил ему сидевший рядом с ним в бэтээре человек.
– Вас помню, – слабым голосом отвечал Виктор. – Мы с вами вместе ехали из Москвы.
– Да я вам уже в сотый раз повторяю, что этого не может быть. Поезда на Украине давно не ходят. Я вас спрашиваю совсем о другом. Неужели вы правда не слышали о войне? В Москве ведь, наверное, постоянно в «Новостях» показывают.
