Борис Хмельницкий - Интриганы
– Все равно – нет! Распутица, лошадей жалко, – отрезала Диана.
Пришлось отправиться на завод металлоизделий пешком, благо до завода было всего верст пять.
– Куды претесь? Сапожищи сперва оботрите, – остановил их на проходной вахтер. – Это вы у себя в хате можете в грязных сапожищах болтаться. А у нас в заводе, как в аптеке, даже в гальюне чисто.
Сапоги наших героев действительно были облеплены весенней грязью. Старательно очистили обувь и направились к входу, но были вновь задержаны вахтером.
– Пропуска!
Пропусков у них не было.
– Сейчас я директору телефонирую! Он тебе жару задаст, что рабочих на завод не пускаешь! – пригрозил Калигула.
– Звони, дурашка, звони! – подмигнул старик. – В заводе не тока директора, собаки блудливой не сыщешь. Вчера зарплату народу выдали. Где ты видал, чтоб после зарплаты завод работал? Я тут один, охраняю, чтоб такие, как вы, станки не стащили.
– Мы рабочие, а не воры! – возмутился Калигула.
– То-то и оно, что рабочие, – проворчал старик. – Это ваш брат все из завода и тащит, честных воров тут не бывает.
– Зачем же ты заставил нас сапоги чистить? – спросил Самсон, чтобы как-то сменить неприятную тему.
– А для веселья, – объяснил старик и залился хриплым лающим смехом.
Самсону и Калигуле шутка вахтера смешной не показалась, но делать нечего, повернулись и направились на вокзал.
12
На автовокзал от завода тянулась проселочная дорога, вконец разбитая проезжающими по ней автобусами. Дожди, шедшие последние три для беспрерывно, размыли ее до состояния болота.
Они шли по этой дороге, и вновь налипшая на ноги грязь утяжеляла шаги. Самсон устал, отстал от Калигулы. Опустив голову, он, словно со стороны, смотрел на носки своих сапог. Носки утопали, с усилием выпрастывались из грязи и снова утопали. Правый – левый, правый – левый… А в голове вертелась когда-то слышанная песня:
«Мы идем по Африке,
По пыльной жаркой Африке.
И только пыль, пыль, пыль
Из-под бешеных сапог…»
Дальше он не помнил.
Самсон сел на обочину, закрыл глаза, но от видения грязи не избавился, она продолжала стоять у него перед глазами; грязь окутала его всего целиком и словно засосала в себя.
И не стало больше вокруг ничего, кроме этой бесконечной и мерзко хлюпающей в сапогах грязи. Исчезли все краски, и куда-то в вату канул голос Калигулы, бодро напевавшего солдатскую походную. Самсон вдруг очутился в городе, в котором жил с рождения. Город был каким-то бесцветным, серым. На улицах копошились люди. Они заходили в дома, делали покупки в магазинах, сидели в кафе, мужчины обхаживали девиц, дамы сплетничали, молодежь целовалась в подворотнях, бабушки и няни выгуливали детей и собак. Словом, все, как в любом нормальном городе. Только одежда на людях была бесцветной и серой. Да и сами они, казалось, были вылепленными из серой грязи…
– Самсон, что с вами? – раздался голос Калигулы. – Вам плохо?
– Сплошная серость вокруг, – сказал Самсон, открыв глаза. – Кричащая серость. Простите, просто утомился, – добавил он, окончательно придя в себя. – Присел на секунду передохнуть и, видимо, задремал. – Он встал. – Идемте, нас ждут.
На вокзале их действительно ждали.
– Идите в люди, а я быстренько осмотрюсь, – сказал Калигула Самсону, входя в здание вокзала.
– Я постою немного в сторонке, послушаю.
– Подслушивать нехорошо, – осудил его желание Калигула.
– Я не долго. – Самсон укрылся за вокзальным киоском.
– До отправления автобуса на «Веселую» остается пятнадцать минут… – хрипел голос диктора.
– Самсон опаздывает, – сказала Мария.
– И Живчикова тоже еще нет, – откликнулся из тира Бюргер, прижимаясь щекой к прикладу воздушной винтовки. – Придется этот рейс пропустить.
– Ненавижу ждать, – сказала Милочка. – Всегда так нервно, когда не знаешь, что требуется делать на следующей неделе.
– Пахать всегда требуется, – заявил Колунов.
В зале появился Живчиков с тележкой, нагруженной толстыми пачками бумаги.
– Листовки готовы! – Живчиков был возбужден. – Для служащих, для сельских жителей, для проституток и девственниц, для всех! Снял прямо с печатной машины. Вот сигнальные экземпляры! – Он достал из кармана несколько листков, раздал их присутствующим. – Вот, взгляните!
– Не смейте нас соединять с проститутками! – запротестовала Кира Арнольдовна. – Напоминаю, наша партия – это партия лихих девственниц. И прошу в прессе нас обозначать аббревиатурой ЛДПр. «П» заглавное, «р» – строчное. Вместе с «П» означает «Партия».
– Мне не надо. – Мария отвела от себя руку Живчикова с протянутой листовкой. – Читать нет времени, ни днем ни ночью нет отдыха. Даже пообедать некогда. – Причина ее возмущения вырвалась наружу. – Налог в партийную кассу девяносто процентов! Я сутенерам отдавала меньше!
– Терпите, Мария, – сказал Бюргер, чистя свое духовое ружье. – Продавая себя, вы служите общему делу. Протестное движение нуждается в средствах.
– Херня! – громко заявил Рыжаков, пробежав глазами текст листовки. – Слова-то какие! Ассимиляция, корреляция, дисбаланс! Вы же пишете для масс, Живчиков! Нечего им засорять мозги чужеродными словами. Необходимо вернуться к исконному русскому языку и исконным традициям! Только так можно сохранить устои в своей первородной чистоте.
– Перестаньте, – попросил Маэстро. – Вы сейчас говорите дикие вещи.
Но просьба Маэстро только подхлестнула Рыжакова.
– Знаю, знаю, вам это не нравится! Конечно! Сидите себе на стуле в центре сцены, закрыв глаза, и пророчите для избранных! А мне гораздо приятнее видеть в зале простые, доверчивые лица, понимающие народный юмор. Да, пошлый, да, площадной! Но люди смеются, когда я голым задом сажусь на утюг, им весело, им хорошо! И паром ссут, когда я рассказываю одесские анекдоты.
– Прекратите! – вскричала Кира Арнольдовна.
– Почему? – удивился ассистент. – Я же не сказал «еврейские».
– Вы сказали… – Кира Арнольдовна не смогла заставить себя повторить это неприятное слово. – Не нужно говорить о физиологии.
– Простите, что опоздали, – сказал Самсон, выходя из-за киоска и улыбаясь. – Задержались на заводе металлоизделий, – не вдаваясь в подробности, объяснил он.
– Чисто, – сказал Калигула, возникший рядом с Самсоном.
– Так о чем витийствовали, господа? – Самсон вышел в центр зала.
– Вот, слышите?! – обрадовано воскликнул Живчиков. – «Витийствовать» тоже сложное слово!
– Господи, как все это надоело, – проговорила Долорес. – Говорим, говорим…
– А ведь, правда! – вскинулся Бюргер. – Всю борьбу извели на словоблудие! Нас почти десять тысяч, Самсон. Десять тысяч человек томятся без настоящего дела. Мы устали ждать, пора переходить к настоящим действиям.
– Что вы имеете в виду? – спросил Самсон.
– В соседней губернии народ вышел на площадь, устроил палатки и выковырял булыжники, – сказала Долорес.
– Зачем?
– Булыжник – оружие пролетариата, – объяснила Долорес.
Калигула улыбнулся: наконец-то! Генерал давно требовал, чтобы блок перешел от слов к вооруженному протесту, и Калигула с нетерпением ждал, когда это желание вызреет в недрах организации. А вслух сказал:
– Зачем же булыжник? Двадцать первый век на дворе, можно и настоящее оружие достать. Чего-чего, а его за прошедшие сто лет наработали много.
– Я против насилия, – воспротивился Самсон. – Если уж на то пошло, выведем массы на улицу и возьмем власть мирным путем.
– Попробуем, конечно, мирным, – согласился Калигула. – Но подстраховаться не мешает.
– Кто еще считает, что нам нужно оружие? – Самсон обвел взглядом присутствующих. И ему показалось, что его единомышленники тоже состоят из грязи.
– Наши люди все так считают! – дружно заявили Юрик и Долорес.
– Мужчины, пахнущие оружием, сексуально очень привлекательны, – сказала крашеная блондинка из партии девственниц.
– И сельчанам сподручнее иметь дело с предметами, чем со словами, – заявил Колунов.
– У нас уже наработан немалый опыт, – заявил Юрик. – Дисциплина, четкость формирований десяток, учебные тренировки. И мы готовы поделиться опытом.
– Меня можете даже не спрашивать, мое отношение к оружию всем известно, – завершил опрос Бюргер.
– Люди вам верят, Самсон, – сказал Калигула. – Решайтесь. Достаточно одного клича, и они пойдут за вами в огонь и в воду.
«Не надо, Самсон», – одним взглядом сказал ясновидец.
Взгляд мага превратился в слова, ворвавшиеся в мозг Самсона. Отсветы пламени вокзальных факелов заплясали на стенах в виде огнедышащих драконов.
Самсон затряс головой, чтобы прервать это видение.
– Для закупки оружия нужны деньги, – слабо сопротивляясь всеобщему напору, проговорил он вслух.
Маэстро грустно улыбнулся.
– Деньги будут, – заявил Калигула. – Я знаю, где их можно взять. Но мне потребуется небольшая помощь.
