KnigaRead.com/

Василий Сретенский - Йестердэй

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Василий Сретенский, "Йестердэй" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

(Ап. I; 5).

Более того, по Иустину, козни демонов привели к тому, что Иисуса не узнали, поскольку его первое пришествие в мир затерялось среди мифологических «сынов божьих»:

...

«Те, которые преподают баснословные сказания поэтов, не представляют учащимся юношам никакого доказательства; и я сказываю, что все то было говорено для обмана и развращения рода человеческого, по действию злых демонов. Они, услышавши предсказания пророков о том, что придет Христос, и люди нечестивые наказаны будут огнем, сделали то, что многие назывались сынами, происшедшими от Зевеса, думая тем произвести такое действие, чтобы люди сказания о Христе почитали за чудесные сказки, подобные тем, которые были рассказаны поэтами».

(Ап. I; 54).

Среди этих ложных сынов бога Иустин называет Диониса, Геракла, Беллерофонта, Персея, Эскулапа. Мифологическое их происхождения для Иустина очевидно. А нужны эти мифы были для того, чтобы люди «поработившись страстями и прихотями», приносили демонам как можно больше «жертвоприношений, курений и возлияний» (Ап. II; 5).

Иустину вторит апологет Марк Минуций Феликс, в своем трактате «Октавий»:

...

«Есть лживые нечистые духи, ниспадшие с небесной чистоты в тину земных страстей. Эти духи лишились чистоты своей природы, осквернив себя пороками, и для утешения себя в несчастии – сами уже погибшие не перестают губить других, сами поврежденные стараются распространить гибельное заблуждение, и отчужденные от Бога усиливаются всех удалить от Бога, вводя между людьми ложные религии. Что эти духи суть демоны, это знают поэты, это говорят философы, это признавал и Сократ, который принимался за дела или откладывал их по внушению присутствовавшего при нем демона».

(XXVI)

Еще один из ранних апологетов христианства – Аристид – разделил всех людей, по их вере, на три группы. Большинство верят в «аллегории и мифы» почитая литературные образы богами. Это первая группа. Вторая группа – иудеи. Зная истинного Бога, они совершили страшную ошибку – «хотя в мыслях своих думали, что служат Богу, по делам оказывалось, что служение их относится к ангелам, а не к Богу». И только христиане – третья группа – верят так как следует, «ибо они познали Бога Творца и устроителя всяческих и кроме Его не почитают никакого иного Бога».

Вот, собственно и все: переворот завершен, жертвоприношения отменены. Все чувства людей обращены к единому Богу. Остальные боги отменены. Их ведь и не было никогда, правда? А те, кто был и есть – то отступники, падшие ангелы, демоны, недостойные никаких чувств, кроме отвращения и презрения. Теперь можно и отдохнуть. Почти как в день седьмой.

Кассета 17. Цвет – красный

«Гуж – петля, веночек, кольцо, калачик, мочка, глухая перевязь». Во как. Это почему же я с Маратом гужеваться собрался? Дальше смотрим: «В упряжи, кожаная глухая петля, укрепляемая в хомутных клешнях». Ну, вот. Уже яснее. Знать бы только что такое хомутные клешни. «Гуж обносится по верх оглобли, и в него вставляется нагнетом конец дуги». А вот это очень похоже на то состояние, в которое я пришел, выходя из дома Марата, Ей-богу, что-то во мне стояло нагнетом.

[пауза]

«Хорошо когда хорошо, – любил повторять Федор Поликарпыч Мендякин, пребывая в по утрам в хрупкой стеклянной задумчивости. – Но так плохо, когда плохо». Только сейчас я начинаю проникать в некоторые пласты его прозрачной души. Мудрый был человек.

[пауза]

Плохо было мне. Так плохо, что совсем плохо. До сих пор отойти не могу. Как и что со мной случилось, я и сейчас понимаю не до конца, а Арина до объяснений не снисходит.

Вот что помню. Во время нашего с Маратом разговора, стало мне как-то не по себе. Тяжело. Так, что еле-еле язык во рту ворочался. Потом стали тяжелыми руки. Ноги тоже, но это уже когда на улицу вышел. Там меня Арина от стены дома отлепила, сложила пополам и запихнула на сиденье своей машинки. Что она мне говорила, не осталось в памяти, как и сама дорога, только привезла она меня в Ямки очень быстро. И все в зеркальце смотрелась. Я и не знал, что у нее в пудренице зеркальце есть. Никогда раньше не видел.

Дома она меня сначала в коридоре положила. Отдышалась. Пустила воду в ванну, спасибо теплую. Перевалила меня туда, прямо в одежде, только кроссовки сняла.

Вот вспомнил, пока вода наливалась, он мне все в нос кроссовку тыкала, хотела узнать, почему в ней стельки нет. А я знаю? Когда уходил из дома, стелька была. Кажется.

А потом процедуры начались. Вода еще не до конца набралась, а Арина посмотрела в зеркальце, потом на ноготь большого пальца, да как мокнет меня с головой. И еще держала секунд несколько. Ну, хоть бы предупредила сначала. Или в следующий раз. Или в следующий. Я бы воздуха успел набрать. А в перерывах между моканиями, она успела мою вторую стельку на кухне сжечь.

Вот так. Был заяц сухой с одной стелькой кроссовках, а стал мокрый и без стелек. Но зато живой.

[пауза]

Олл май бест мемориез

Кам бэк клиэрли ту ми

Сам кэн ивен мэйк ми край

Джаст лайк бефорррр

Итс йестердей анс моррррр

Припев:

Эври ша-ла-ла-ла

Эври воу-во-во

Стил шайнс…

[пауза]

Никакой она конечно не детектив. Она народный целитель. Аква-стелько-терапевт. А я ее подопытный заяц. Кролик. Она на мне новые приемы стелькотерапии отрабатывает.

[пауза]

[звонок телефона]

Привет мам. Я как раз… Да. Как раз собирался звонить. Нет. А что мириться, если мы не ссорились. Нет. Не хочу мешать. Скоро. Нет. Да. Поливаю каждый день. А как? Хорошо, ладно, так и буду. Ем. Передам. Ладно. Нет, о машине придется пока забыть. Не волнуйся. Заработаю. Ладно. Пока.

[Из файлов Василия Сретенского] К***** [продолжение]

<звонок>

К***** позвонила через год после своей свадьбы. Не день в день конечно, но примерно. За этот год он привык думать, что больше никогда с ней не встретится. И даже несколько раз не видел ее во сне. И даже два раза влюблялся. По крайней мере, ему хотелось так думать.

А она позвонила. Позвонила не ему, а его другу, у которого он был в эту самую минуту. И попросила дать ему трубку. Почему так, он никогда не знал, потому что не спрашивал. Может быть, просто потому что у друга его в то время застать было проще, чем дома. А может еще почему.

Она пригласила его на закрытый просмотр фильма. Какого, он не помнит, да и не важно это, как оказалось. Он согласился пойти, прежде чем успел подумать, зачем ему это надо.

Фильм они смотрели минут пять. Точнее, он смотрел минут пять, а потом она предложила пойти прогуляться. Почему нет, в Москве лето. Что интересно, со времени ее звонка прошли сутки, а он так и не успел подумать, зачем ему это надо. Они шли по пыльной тихой улице, он привычно смотрел под ноги, он говорила. Говорила те слова, что он потом много раз слышал от других женщин, правда без таких последствий. Что с мужем-художником ей трудно. Что год назад они все время смеялись. Ездили в Ленинград, в Талин. Жили в Москве, в съемной квартире. Им было очень хорошо вдвоем. Легко. Весело. Что сейчас он все время с ней спорит. Не дает ни слова сказать. Чтобы она не делала, он недоволен. Она устала, вернулась к маме. Он молчал, слушал. Это же в первый раз было, он не зал что в таких случаях говорят. И делают.

К***** предложила «быть вместе». О любви говорить, как-то не получалось. Она все знала про него. Он теперь – про нее. «Почему я»? – только спросил он. «Ты мне нужен, – сказал она. – Ты надежный».

Ну, нужен, так нужен.

<розы>

На следующее утро, часов в семь, он вошел в подъезд ее дома, поднялся на третий этаж, прикрепил к ручке двери ее квартиры большой букет роз и ушел. Потом они говорили по телефону, вечером встречались в городе, но про цветы она молчала. На следующий день и еще пять дней он привозил ей букеты роз, оставляя их у двери. Очень романтично. Наступило воскресенье, они договорились пойти куда-то вместе. Он заехал за ней, поднялся на третий этаж, позвонил, и ему открыла незнакомая девушка. Он перепутал. К***** жила на четвертом этаже.

<ночь>

Вот так все и пошло наперекосяк. Она жила у мамы, отказывалась разводиться. Он жил у своих родителей, пытаясь найти квартиру или комнату, но так чтобы не снимать. Ему как будто присмотрели какую-то дальнюю тетушку с двухкомнатной квартирой. Родня решала, что лучше: разменять двушку или поселить его с К***** у этой тетушки.

Он дарил ей цветы, уже без всяких фокусов, они ходили в кафе и кино. И так почти полгода. Он давно уже понял, что не может даже поцеловать ее. То есть может, она не против, но не хочет. То есть хочет, конечно же, но то, что она только не против, лишало его желание всякого смысла. Так что его желание окуклилось. Он просто был рядом с ней: добрый, веселый, грустный, отзывчивый. И все. К*****, казалось, чего-то все время ждала от него. А он уже давно собирался серьезно подумать о том, чтобы решиться собраться что-нибудь предпринять.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*