Анна Эккель - Иллюзия (сборник)
– Похоже, все-таки, это он.
Соня почувствовала, как сползает по стенке, теряя сознание. Когда же очнулась в кабинете врача, тот сочувственным и проникновенным голосом утешил:
– Есть одна возможность помочь Вашей матушке, но это стоит больших денег.
– Сколько?
Была названа гигантская для Сони сумма, но она уточнила:
– Когда платить до или после?
– Конечно же до операции. Сразу после осмотра и принятия решения.
Оглядев девушку и оценив ее платежеспособность, врач сказал, что может порекомендовать отличного риелтора, который в кратчайший срок продаст квартиру и этой суммы хватит, чтобы расплатиться. Она, не думая, согласилась и в ее руке оказалась визитная карточка торговца жильем.
– Желаю успеха. Я уверен, что вы останетесь довольны результатом.
Соня не помнила, как оказалась в метро. Сидя в вагоне, ехала по непрерывной кольцевой линии. Сколько же прошло времени, где и с кем говорила, все вспоминалось с трудом – сплошной туман. В кармане нашла визитку. На одной стороне был напечатан телефон риелтора, на другой, размашистым старинным почерком, чернилами записан телефон медицинского светила.
Эскулап оказался довольно-таки молодым человеком, хирургом, который только что вернулся из-за границы после продолжительной практики. Его звали Михаилом. После консультации он убежденно сказал, что надо сделать операцию – и проблема будет решена. Стопроцентная гарантия. Он врал и давал ложную НАДЕЖДУ. Но в таком горе поверишь кому угодно.
Риелтора звали Юрием. После осмотра квартиры он назвал хорошую цену и пообещал, что сделает им с матушкой однушку в близлежащем пригороде, тем более, что после такой операции лучше жить подальше от задымленного Центра. Даже свозил ее на своей машине за город и показал их будущую квартирку. Парень был прост, заботлив и внушал ВЕРУ во все происходящее. Соня доверилась голубым и честным глазам Юрия и подписала генеральную доверенность.
Сейчас она стоит у лифта на последнем этаже огромного здания Боли и Скорби. В голове пульсирует только одна фраза, сказанная медицинской сестрой:
– А вам, девушка, нужно идти в морг.
Что же лифт не едет? Вдруг она увидела старушку, одетую в старый белый халат. Та, проходя мимо, сунула ей в руку что-то и также таинственно исчезла. Открылись двери лифта. Соня зашла, и он поехал. Машинально разжав ладонь и увидав трогательно-простенький серебряный крестик своей матушки, Соня закричала не своим голосом. Что-то больно рвануло в груди. Она начала биться, как раненная птица, о стенки, не помня себя от горя. Техника не выдержала, и лифт застрял между этажами.
Соню госпитализировали в суицидное отделение с множественными переломами рук и сотрясением мозга.
Два месяца сжались до одного мгновения.
Ее выписали в один из печальных осенних дней. Дождь, не переставая, плакал, падая мелкими каплями на голую умирающую землю. Было холодно. Вдруг она услышала, что ее кто-то зовет, оглянулась и увидела Александра, своего сокурсника. Он быстро подходил к ней, держа в одной руке букет желтых хризантем, в другой большой пакет.
– Ну привет, – сказал он и чмокнул ее в щеку.
– Привет, – удивленно ответила Соня.
Они были знакомы еще со времен поступления в институт и дружили на протяжении всех лет обучения. Александру очень нравилась Рыжая Соня, но она относилась к нему только как к другу.
Он вытащил из пакета теплую куртку и сказал:
– Надевай скорее, а то простынешь. Отлично, и размер угадал. Вот тебе еще и букет.
Она взяла цветы и опустила в них лицо, ее окутал чарующе горьковатый запах любимых цветов ее матушки и Соня навзрыд заплакала. Александр испугался, но проходящий мимо доктор на ходу заметил:
– Заплакала, значит жить будет.
Они начали жить вместе у Александра в однокомнатной хрущобе, доставшейся ему от бабушки. У Сони жилья не было – Юрий оказался на деле квартирным аферистом, и валюта, которой она расплачивалась с врачом Михаилом, тоже была фальшивой, потому что ребята работали в сговоре, зарабатывая свои первые деньги на горе людей, спекулируя на таких святых понятиях, как ВЕРА и НАДЕЖДА.
О, как нам порой необходимо доброе слово, сочувствие и понимание нашего горя! Как нужна поддержка, чтобы пережить страшное время.
Этим и воспользовался Александр. Как увлекающаяся и артистическая натура он смог растопить лед отчуждения Сони. Девушка никак не могла прийти в себя после «атомного взрыва», который разрушил весь ее такой уютный и привычный быт. Она ощущала, что вырвана с корнем из земли и нет опоры для продолжения жизни. Соня смотрела на мир и ничего не узнавала: все другое и все чужое. Душа тосковала и сердце кровоточило после такой утраты.
А рядом любящий Александр с трепетом и терпением ждал своего часа. Соня потянулась к нему, как единственно уцелевшему из ее прошлой жизни. Казалось все правдой, и теперь она страшно боялась потерять его.
Александр уговорил ее взять академический отпуск, ему не хотелось, чтобы про их связь знали в институте, и потом она могла бы полностью посвятить свое время написанию его дипломной работы. Он отсоветовал Соне идти на защиту под предлогом, что будет смущаться и волноваться. Обещал, что они отметят их общую победу вместе дома, потому что никто чужой в такой час им не нужен.
Соня весь день нервничала и ждала обещанного звонка. Пыталась звонить сама, но номер не отвечал, она оправдывала его тем, что он в суматохе забыл включить телефон. Накрыла праздничный стол, поставила свечи и цветы и стала терпеливо ждать.
Защита прошла отлично, Александра поздравлял весь институт, открывалось блестящее будущее. После все поехали отмечать триумф в самый дорогой и престижный ресторан. Это должен быть апофеоз всего. Он занял немалую сумму у своих друзей Михаила и Юрия, которые тоже присутствовали на торжестве. День был самый счастливый и во всех отношениях удачный в его жизни, потому что на вечеринке его познакомили с одной из богатых невест.
У Александра от такого счастья перехватило дыхание, и за спиной выросли крылья.
– Вот она, птица счастья, такой шанс выпадает один раз в жизни, будешь полным дураком, если не воспользуешься им, – прошептал ему Михаил.
Да он и сам все понял – был в ударе. Девушка полностью была им очарована и, как подтверждение того, что рыбка плотно села на крючок, они вместе покинули торжество.
Явился он домой на другой день к вечеру мрачнее тучи. Соня кинулась к нему со слезами:
– Боже, я так боялась, что с тобой что-то случилось!
Он же с усилием разжал руки Сони, которые обнимали его, и, держа ее за плечи, посадил на старый диван.
– Прекрати плакать, – тихо сказал Александр, – и послушай меня. Не буду лукавить, врать, скажу всю правду. Ты сама понимаешь, что после института мне необходимо строить карьеру и как можно быстрее, но для этого надо быть совершенно свободным человеком, поэтому мы с тобой расстаемся.
Соня вздрогнула, словно от удара. Когда опомнилась, стала уговаривать его не делать этого, она согласна жить у него на роли служанки, будет исполнять все, что он скажет. Она залилась слезами.
– Соня, ты не понимаешь и не любишь меня. Ты не хочешь, чтобы я достиг чего-то в жизни. Ты эгоистка и думаешь только о себе.
– Я думаю не только о себе, но и о нашем ребенке тоже.
– Ты с ума сошла! Этого не может быть! Это не мой ребенок!
– Ты негодяй, – прошептала Соня.
Она поняла, что он никогда не любил, а просто так, ради забавы и своей корысти воспользовался ее безвыходным положением.
– Ой, только не надо театра на дому! Соня, давай спокойно и разумно все уладим. У меня есть друзья детства, один из них врач, он поможет тебе избавиться от ребенка, другой работает с недвижимостью, он что-нибудь придумает с жильем.
– Нет. Мне от тебя ничего не надо, – убитым голосом проронила Соня и, осторожно положив ключи от квартиры на стол, ушла.
– О, наконец-то, – выдохнул Александр. С этими словами лег на диван и уже через минуту спал сном младенца.
Так было предано самое чистое чувство – ЛЮБОВЬ.
* * *Странное хобби было у Сыночка. Сейчас он стоял в своей собственной прозекторской у стола, на котором лежал труп молодой женщины. Она была худа и длиннонога и, вероятно, совсем недавно имела прекрасные вьющиеся рыжие волосы, но их успели состричь в морге, и теперь на ее голове был неровный коротенький рыжий ежик.
– Вот подлецы, ничем не гнушаются – все на продажу. Хорошо, что не успели труп вскрыть, а то бы я многого недосчитался.
Вдруг его передернуло – он почувствовал, что здесь что-то не так. Вытянул руки над трупом ладонями вниз и замер.
Картинка возникла сразу, она была четкой и ясной. Ночной город, она идет, не разбирая дороги, выходит на проезжую часть и под дикие сигналы несущихся машин безразлично переходит улицу. На середине ее подминает под себя джип. Звук тормозов, и дикая боль во всем теле. Картинка гаснет.
