Алексей Ручий - Наркопьянь
Правда, была еще электричка до станции с прекрасным названием Чернь: согласно висевшей тут же схеме движения пригородных поездов, это было в том же направлении, и шла она как раз утром. Я решил, что мы поедем на ней. Наверняка от этой самой Черни идет электричка до Орла. С тем я и вернулся на место нашего ночлега.
До утра я уже не спал – не хотелось. Растолкал Панка перед электричкой.
– Пойдем, – сказал я, протирающему глаза товарищу, – мы едем в Чернь.
– Куда?
– Увидишь.
Электричку уже подали, когда мы вышли из здания вокзала. Она стояла на ближайшей к зданию вокзала платформе – там же, где и ночной севастопольский поезд. Покурив, мы забрались в вагон. Панк тут же снова уснул. Я, впрочем, тоже.
Проснулись мы почти одновременно, когда электричка неслась между покрытых перелесками холмов и заросших мелким кустарником оврагов, – по вагону шли контролеры.
Пришлось предпринимать наш обычный маневр. Перебегать, правда, было крайне неудобно – после Москвы станции с высокими платформами почти не попадались. Вернувшись в вагон, мы принялись созерцать открывавшиеся за окном пейзажи. Незаметно пролетели три часа пути.
Станция Чернь оказалась богом забытым местом. Из электрички, помимо нас с Панком, вышли еще человека три и тут же куда-то исчезли. На станции не было ни души. Мы пошли осматриваться.
Надпись на здании станции гласила, что здесь когда-то побывал великий русский писатель Лев Николаевич Толстой. Правда, более подробный осмотр здания станции и близлежащей территории показал, что с тех пор тут больше ничего и не происходило, да и людей было мало. Согласно расписанию через пять часов шла проходящая электричка от станции Скуратово до Орла. Что ж опять придется ждать.
– Может, попробуем автостопом доехать? – предложил Панк.
– Давай попробуем, – я был согласен, ждать не хотелось, – осталось только тут найти автостраду.
Под яблонями за зданием станции стоял самодельный столик, за которым сидело трое мужиков. Они выпивали и играли в домино.
– Мужики, – обратился к ним Панк, – где тут у вас трасса?
Мужики оторвались от игры и повернулись к нам.
– Трассы нет, есть дорога до Мценска.
– Где она? – на сей раз вопрос задал я.
– Да так и идите, – один из мужиков махнул рукой, – там увидите.
Мы пошли. Приближался полдень, и солнце начинало припекать. На такой жаре делать ничего не хотелось. К тому же сказывался недосып – в электричках да на вокзалах все же нормально не выспишься. Но мы крепились.
Дорога оказалась пустынным шоссе, тянущимся сквозь поля и петляющим по холмам, – его было видно до самого горизонта. И ни одной машины на нем. Как, впрочем, и ни одной живой души вокруг. Мы принялись ждать.
Где-то минут через двадцать из-за поворота показался трактор – его мы отвергли сразу. Еще минут через десять вынырнул старый «Москвич», но его водитель не обратил никакого внимания на наши сигналы. Потом проехали два грузовика. Тоже безрезультатно. Так прошло около часа. После грузовиков транспорта не было вообще.
– Бесперспективное занятие, – подытожил я наши успехи, – пойдем назад на станцию.
– Пойдем, – смирился Панк.
На станции мы нашли одинокую скамейку в тени и растянулись на ней. До электрички оставалось еще почти четыре часа. Можно было и поспать.
Где-то радостно щебетали птицы, ветер пробегал легкой волной по верхушкам деревьев, вызывая тихий шелест, похожий на человеческий шепот. Мимо прошли две старухи, негромко разговаривая. Потихоньку я провалился в теплую полуденную дрему…
…Разбудил меня порыв холодного ветра. Я поежился. Из-за леса, начинавшегося за железнодорожными путями, надвигалась темная грозовая туча. Этого только не хватало.
Я взглянул на часы. До электрички оставалось полчаса.
Панк тоже проснулся. Мы прогулялись вокруг станции, справили нужду в близлежащих кустах и покурили. На землю упали первые капли дождя.
– Погода испортилась, – констатировал Панк.
– Я это заметил.
На наше счастье минут через пять появилась электричка. Дождь по-прежнему нехотя ложился на асфальт редкими тяжелыми каплями воды. Мы забрались в вагон и сели у окна. Кроме нас в вагон сели еще человек пять.
Вскоре электричка тронулась. Мелькнуло мимо здание станции и скамейка, на которой мы спали. Почти тут же небо обрушилось на землю мощным летним ливнем.
Еще минут через пятнадцать пошли контролеры. Мы с Панком перебежали пару вагонов на ближайшей платформе, находившейся в каком-то овраге, скользя по размокшему гравию и траве. С неба на наши головы низвергались холодные струи воды. Сели в вагоне.
Но тут на нашу беду контролеры появились снова – видимо, в этой электричке они ходили туда-сюда на всем пути следования. Женщина-контролер направилась к нам.
– Ваши билеты, – сказала она, поравнявшись с нашей скамейкой.
– Так мы ж уже показывали, – не растерялся я.
Женщина замялась.
– А можно еще раз взглянуть?
– Пожалуйста, – стараясь не терять самообладания, я полез в карман и достал мятые билеты, купленные на станции Царицино в Москве – я хотел выкинуть их еще в Туле, но по счастливому стечению обстоятельств не сделал этого. Женщина скользнула взглядом по билетам.
– Спасибо, – сказала она и пошла дальше. Пронесло.
Мимо пронесся город Мценск, обильно политый небесной водой. Народу в вагоне прибавилось. Дальше понеслись поля, изрытые оврагами и бугрящиеся поросшими лесом холмами. Мы приближались к сердцу России.
Через полчаса дождь за окном закончился. А еще через полчаса мы подъезжали к Орлу. Очередная точка нашего маршрута. Сквозь тучи наконец-то прорвалось солнце, и его лучи заскользили по вагону. Хороший знак. Светлый. Как эта жизнь.
На вокзале в Орле мы сразу же направились искать расписание электричек. Я хотел быть этим вечером в Курске.
– Черт, – прокричал Панк, стоя у расписания, – электричка до Курска уходит через три минуты!
Мы побежали на улицу, прорываясь сквозь толпу. Электричка стояла на ближайшей к зданию вокзала платформе, и мы запрыгнули в первый же вагон. Через минуту пневматические двери с шипением закрылись. Мы провели в Орле от силы пять минут. Так бы всегда…
Рано или поздно это должно было случиться. Все-таки нас высадили. Мы перебежали вагон с контролерами и запрыгнули в соседний, но кто же мог знать, что там тоже будут контролеры? В общем, нам пришлось сойти с поезда, чтобы поближе познакомиться с российской глубинкой. Словно в насмешку станция называлась Светлая жизнь.
– И что делать будем? – спросил Панк, когда мы оказались на пустынной платформе.
Я посмотрел по сторонам: с обеих сторон от железной дороги простирался лес, но где-то за деревьями был слышен шум шоссе.
– Радоваться жизни, – ответил ему я, доставая сигарету – последнюю – и сминая пустую пачку, – у нас сигареты кончились.
– Ага. Еще и жрать охота.
– Пойдем, – там за деревьями шумят автомобили, там дорога – может, поймаем попутку…
– Уже ловили…
Я подумал, что он чертовски прав – вспомнилась дорога в Черни – но делать что-то все равно надо было. Сигарету скурили по-братски на двоих. И таки двинулись в сторону шоссе.
Полоса леса оказалась небольшой, метров через сто показалось шоссе, а за ним поле с небольшим хутором посреди него. Метрах в двухстах от того места, где мы вышли из леса, была расположена автозаправочная станция. Туда мы и направились в надежде найти там магазин – я выгреб оставшуюся мелочь из карманов, на пачку сигарет должно было хватить.
Магазин там действительно оказался, и мы разжились пачкой дешевых сигарет. После этого отошли от автозаправочной станции метров на пятьдесят и принялись голосовать.
Машин здесь было немного больше, чем на дороге в Черни, но останавливались они неохотно. Нам удалось тормознуть две-три, но все водители на нашу просьбу подбросить куда-нибудь в сторону Курска, и при этом совершенно безвозмездно, ответили отказом. Видимо, в обычаи местного населения не входило подвозить нищих оборванцев.
Лишь четвертый водитель оказался более-менее приятным малым и объяснил нам, что вообще-то ловить машину в сторону Курска надо на другой дороге, и находится она километрах в трех отсюда за железнодорожной платформой, если двигаться от нее в направлении, обратном тому, каким мы пошли изначально. Мы поблагодарили его, и пошли назад на платформу.
– Вот уроды! – ругнулся Панк.
– Ты о ком?
– Да о тех уродах, что деньги просили, а на самом деле вообще дорога не та.
– Да уж… мир не без добрых людей.
Мы вернулись на платформу. Она по-прежнему была пустынна. Мы прошли металлический навес со сломанной скамейкой и сели на следующую скамейку – без навеса, но целую. Оставалось надеяться, что до ночи на Курск пойдет еще одна электричка – ночевать здесь не хотелось, да и негде было.
