ЛюдМила Митрохина - Уроки тьмы
Он дотронулся до человека, идущего рядом, деликатно придержав его за рукав, и спросил:
– Скажите, пожалуйста, переход впереди? Мне к трамваю надо.
– Да, да! Идите прямо, ещё метров сто до перехода, – сказала женщина и пропала.
Что произошло через несколько секунд, он так и не понял. Очнулся лёжа на влажной земле лидом вниз. Пронзила резкая поясничная боль. Было жуткое ощущение, что тело распилили пополам, вдоль поясницы, будто его переехала машина или трамвай. Почему-то не хотелось шевелиться, звать на помощь, напрягаться на этой вязкой земле, пытаясь вылезти. Он пытался понять, что произошло с ним. Резкий переход от радостного настроения к какому-то мистическому, болезненному падению привёл его в шоковое состояние. Боль постепенно затихала, но сковывала движения тела в яме.
– А вставать-то будешь? – услышал он мужской голос над собой и почувствовал чьи-то сильные руки, помогающие ему подняться из ямы, которая, как оказалось, стояла без всяких ограждений и была размером два на два метра, глубиной метра полтора. Мужчина помог ему выбраться из этой западни. Олег, как мог, почистил себя носовым платком и сел в трамвай. Все, кто случайно стали свидетелями этого падения, охали и ахали вокруг него, сочувствуя, но более всего страшась за себя, утешаясь тем, что они-то видят и им это не грозит. Открытая яма жила сама по себе без всяких ограждений уж не один день, открыв свой алчный зев, как притаившийся хищник, готовый проглотить любую живность.
Любое деяние возвращается к человеку бумерангом. Выкопал яму, не зарыл, не оградил, не подумал, не ахотел – попадёшь в другую, вырытую бездумно таким же, как ты. На весах судьбы и вечности всё сбалансировано: сколько дал – столько и взял, сколько сделал – столько и получил, сколько дней чёрных выпало – столько дней светлых придёт, сколько зла посеял другим – столько и вырастет у тебя под носом, сколько доброты проявил – столько тебе и вернётся.
Только дома, поставив в вазу на удивление не сломанную лилию, Олег почувствовал нервную дрожь, шум в затылке, головную боль и усталость. Повезло, что Валюта не увидела его в таком замызганном виде. Точно заплакала бы, отругала и запретила бы одному выходить в город на долгое время. Он бросил куртку и брюки в ванну, налил воды, насыпал порошок и стал губкой целенаправленно протирать все места. Сполоснул три раза, повесил на плечики и вывесил на балконе. Приготовил на утро спортивную одежду, утеплённый плащ и рюкзачок. Хорошо бы попить чайку, подумал он, только двигаться не хочется. Сейчас бы с Валюшей вдвоём почаёвничать! Завтра, скоро будет завтра, и Валюта будет с ним рядом неотлучно, навсегда, на века. Завтра вернётся счастье, покой, уют, нежность и вдохновение.
Всё будет завтра, а сейчас немного музыки и восстановительный сон для пробега, – решил Олег и поставил в старенький проигрыватель первый попавшийся под руку музыкальный диск. Зазвучало фортепиано. После первых же аккордов он узнал Чайковского «Времена года», даже вспомнил исполнителя – Игоря Лазько. Его любимые волшебные «Времена года» были как нельзя кстати после шести пережитых странно долгих дней, как шесть жизней, в которых всё смешалось – приступ жены, «скорая», одиночество, воспоминания, детство, юность, зрелость, ожившие потери, события разных лет, реальность настоящего и иллюзорность грядущего. Всё, что он пережил в эти дни, всё было в этих аккордах, но только более просветлённых, будто просеянных через сито времени, в котором осталось самое дорогое, близкое, родное, превращённое в нетленность хрупкой жизни, в алмазы непререкаемых истин и вечных ценностей, до которых можно добраться только через страдания и преодоление, не теряя веры и любви к миру. Горячее сердце закаляется от смертельного огня, как сталь. Холодное гасит любое пламя, отторгая от себя всё живое, становясь мёртвым при жизни.
Ах, сколько в этой музыке русской души, щемящей сердце! «Январь» с нарастающей тревогой и снежной тайной, резвая «Масленица», задушевная нежная «Песнь жаворонка». Волнующие «Белые ночи» близки и созвучны его счастливой молодости и любви. «Баркарола» с её перекликающейся мелодией и итальянскими модуляциями уводила в мир фантазий. А в «Песне косаря» и «Жатве» жила народная удаль, радость простого труда, и, слушая эту музыку, он невольно уносился в родные просторы Псковщины и калининские леса. Особенно трогала за душу «Осенняя песня», наполненная божественной грустью созерцания мира, в котором ты всегда будешь гостем, предощущая скоротечность своей жизни. Жизнеутверждающие праздничные «Святки» ставили всё на свои места, гармонизируя минорно-мажорную окраску состояния души и природы гимном вечной жизни.
После музыки откуда-то взялись силы. Олег попил чаю с бутербродом, поставил говорящий будильник на восемь утра и лёг на диван, стараясь ни о чём не думать, пытаясь удержать в застывшем воздухе лирические переливы и мелодии «Времён года».
«Скоро завтра, скоро завтра, завтра, завтра…» – всё тише стучало в голове, постепенно наполняющейся облачными видениями молчаливых снов, окутанных нежным ароматом белых лилий, проникающим из гостиной в его обитель.
День седьмой
Город ещё был погружён в предрассветное ожидание нового дня с робким мерцанием бликующего света на спящих чёрных окнах. В неосвещённой притихшей квартире слышалось мерное урчание старого холодильника, периодически о чём-то вздыхавшего и беззвучно замирающего на непродолжительное время. За рабочим столом в полной темноте сидел высокий седой мужчина, закутавшийся в лёгкий шерстяной плед. От его одухотворённого лица с неподвижным взором, обращённым к небу, исходил тёплый свет, губы беззвучно шевелились, а чуткие пальцы рук легко и привычно перебирали рельефно-точечные буквы раскрытой перед ним книги. Он прикасался к книге так, будто боялся спугнуть неловким движением то, что чутко улавливал между читаемых строк:
«…И, проходя, увидел человека, слепого от рождения.
2. Ученики Его спросили у Него: Равви! Кто согрешил, он или родители его, что родился слепым?
3. Иисус отвечал: не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нём явились дела Божии.
4. Мне должно делать дела Пославшего Меня, доколе есть день; приходит ночь, когда никто не может делать.
5. Доколе Я в мире, Я свет миру.
6. Сказав это, Он плюнул на землю, сделал брение из плюновения и помазал брением глаза слепому,
7. и сказал ему: пойди, умойся в купальне Силоам, что значит: посланный. Он пошёл и умылся, и пришёл зрячим.
8. Тут соседи и видевшие прежде, что он был слеп, говорили: не тот ли это, который сидел и просил милостыни?
9. Иные говорили: это он, а иные: похож на него. Он же говорил: это я.
10. Тогда спрашивали у него: как открылись у тебя глаза?
11. Он сказал в ответ: Человек, называемый Иисус, сделал брение, помазал глаза мои и сказал мне: пойди на купальню Силоам и умойся. Я пошёл, умылся и прозрел.
12. Тогда сказали ему: где Он? Он отвечал: не знаю.
13. Повели сего бывшего слепца к фарисеям.
14. А была суббота, когда Иисус сделал брение и отверз ему очи.
15. Спросили его также и фарисеи, как он прозрел. Он сказал им: брение положил Он на мои глаза, и я умылся, и вижу.
16. Тогда некоторые из фарисеев говорили: не от Бога Этот Человек, потому что не хранит субботы. Другие говорили: как может человек грешный творить такие чудеса? И была между ними распря.
17. Опять говорят слепому: ты что скажешь о Нём, потому что Он отверз тебе очи? Он сказал: это пророк.
18. Тогда Иудеи не поверили, что он был слеп и прозрел, доколе не призвали родителей сего прозревшего
19. и спросили их: это ли сын ваш, о котором вы говорите, что родился слепым? Как же он теперь видит?
20. Родители его сказали им в ответ: мы знаем, что это сын наш и что он родился слепым,
21. а как теперь видит, не знаем, или кто отверз ему очи, мы не знаем. Сам в совершенных летах; самого спросите; пусть сам о себе скажет.
22. Так отвечали родители его, потому что боялись Иудеев; ибо Иудеи сговорились уже, чтобы, кто признает Его за Христа, того отлучать от синагоги.
23. Посему-то родители его и сказали: он в совершенных летах; самого спросите.
24. Итак, вторично призвали человека, который был слеп, и сказали ему: воздай славу Богу; мы знаем, что Человек Тот грешник.
25. Он сказал им в ответ: грешник ли Он, не знаю; одно знаю, что я был слеп, а теперь вижу.
26. Снова спросили его: что сделал Он с тобою? Как отверз твои очи?
27. Отвечал им: я уже сказал вам, и вы не слушали; что ещё хотите слышать? Или и вы хотите сделаться Его учениками?
