Дарья Крупкина - Храм белого дракона
Но иногда нянюшка рассказывала о вполне реальных событиях и людях. В том числе среди них была и Вечная ведьма Мелисса. Ее могущество могло сравниться только с ее красотой, никогда не увядающей и не меркнущей со временем.
Говорили, она заключила договор с демонами Бездны. Другие утверждали, что она сама и есть такой демон, неведомо зачем задержавшийся на земле. Судя по рассказам, Артея никогда не сомневалась, что Мелисса вполне живой человек. И порой в детстве пыталась представить, какого это, когда ты живешь долго, не стареешь и можешь вечно колдовать.
Артея обучалась магии, когда услышала, что теперь Вечную ведьму чаще величают Каламарской шлюхой. Каламар стоял на реке Сеане южнее владений Пятого дома Артеи – достаточно близко, чтобы все шестеро учеников наставника-мага узнавали новости и перед сном шепотом перемывали косточки многим сильным мира сего, в том числе и Мелиссе.
Говорили, что она вышла замуж за какого-то знатного лорда Четвертого дома, и вскоре он скоропостижно умер, оставив свое состояние Мелиссе. Она же предпочла вложить его в старый полуразвалившийся замок посреди Ночного леса.
Но пока достраивался ее замок, Мелисса явилась в Каламар, где умудрилась соблазнить нескольких лордов, так что, по сути, именно она заправляла всеми делами в городе.
В темноте, под одеялами, где они тихонько прятались от храпящего наставника, Артея с интересом слушала сплетни о том, как в покоях Мелиссы в Каламаре предаются запретным удовольствиям, и именно там вовсю пробуют дурманящий нокар и новые его разновидности. Строго запрещенный в Домах, о котором всегда говорили не иначе как шепотом.
А потом Каламар оказался разрушен. Даже на тот момент слухов было слишком много, но все они сходились в одном – это был некий чужеземный маг, который сжег город почти до основания, а потом исчез. Но так как в тот же момент исчезла и Мелисса, Артея даже тогда не сомневалась, что она приложила к этому руку.
И хотя вскоре Артея закончила обучение, а после побывала на острове Тардерин, с которого вернулась вместе с верным Деррином, видившим в ней воплощение своего бога. Несмотря на все это, время от времени Артея продолжала узнавать о Мелиссе.
Но не было ничего интересного. Каламарская шлюха удалилась в свой замок и почти не покидала его. Так, только пару раз, о которых тоже сложили песни. Но большую часть времени Мелисса оставалась в замке.
Продолжая оставаться такой же молодой и могущественной.
И Артея знала, что обязательно должна разгадать ее секрет. Она уже нашла парочку интересных заметок в бумагах Мелиссы, но ничего существенного. Никаких артефактов та с собой, похоже, не возила, только зачарованное перо, которое могло писать без чернил. Повертев его в руках, Артея оценила изящность чар. Но все-таки они были достаточно просты, явно не высшее волшебство.
С другой стороны, если Мелисса так любит писать, значит, стоит искать именно в ее бумагах. Но Артея перебирала листы, а в них не было ничего интересного. Заклинания, конечно же, очень много всевоможных песен и баллад. Часть из них были о самой Мелиссе, часть просто о магах или каких-то событиях. Парочка явно об Акрине. С удивлением Артея увидела несколько бумаг о Каламаре, в том числе какие-то старые финансовые документы оттуда, явно очень старые, и экземпляр старой баллады, что особенно привлек ее внимание.
Однажды Артея слышала «Плач о Каламаре». Очень редкую, явно непопулярную… а возможно, просто слишком грустную для таверн. Заезжий певец тогда очень печальным голосом поведал историю о проклятом городе Каламаре, юном маге, который разрушил его по неосторожности, и древней духе, которая была слишком древней и одинокой, но решила забрать мага с собой, чтобы не коротать эту вечность в одиночестве.
Артея сильно сомневалась, что на самом деле все было так поэтично, но доля правды в песне определенно была. А сама мелодия песни была удивительно глубокой и печальной.
Но Каламар мало волновал Артею. Ее больше интересовали другие секреты Мелиссы, вроде вечной молодости или быстрого передвижения в пространстве. Да и о городе она сразу забыла, когда увидела другие бумаги – много-много рукописных страниц о драконах. Бегло пробежав их глазами, Артея с удивлением увидела, что это что-то вроде истории. Интересно, откуда Мелисса ее узнала. И с чего такой интерес к драконам.
Хотя кого не интересуют драконы!
Отложив бумаги, Артея с унынием осмотрела стол. Похоже, ничего интересного Мелисса с собой не привезла – или все-таки полагала, что самое ценное стоит хранить дома, а не возить с собой.
Только когда Артея убрала все обратно, она уже собиралась уходить прочь из покоев, но случайно заметила висевший на стене гобелен. Она бы не обратила не него внимания в любой другой момент, если б не вспомнила излюбленное место для тайников аристократов своего Пятого дома.
На всякий случай, Артея проверила гобелен, но тот был самым обычным. Тогда женщина встала спиной точно в его центр и зашагала вперед, к противоположной стене, пока не уперлась в ничем не примечательные камни. Артея коснулась одного у себя перед лицом, нажала, но ничего не произошло. Она с трудом подавила разочарование, но вспомнила, что Мелисса повыше нее, а значит, ее лицо… вот где-то здесь.
Камень, на который нажала Артея, легко поддался. Она вытащила его, обнаружив небольшой тайник и шкатулку. Повертев ее в руках, Артея не увидели никаких отверстий для ключа, а сама по себе шкатулка была крепко закрыта. Но похоже, либо сама Мелисса была из Пятого дома, либо какой-то ее любовник, щедро поделившийся с ней секретами.
Беда в том, что отец Артеи активно пользовался теми же уловками. И его дочь отлично знала, какие выпуклости стоит найти на шкатулке, и в какой последовательности нажать.
Внутри оказалось несколько документов. Бегло пробежав по ним глазами, Артея убрала их в корсаж, чтобы ознакомиться позже, в своей комнате. Кроме них в шкатулке лежал еще тонкий стилет, но он даже не был магическим. Артея быстро осмотрела его, но не нашла никаких секретов. Вполне возможно, это действительно обычный стилет, хранимый из сентиментальных побуждений.
– Надо же, – пробормотала Артея, пряча шкатулку на место, – у Мелиссы есть сердце.
Королевские покои были жарко натоплены, окна плотно закрыты, чтобы холод с улицы не мог пробраться внутрь. Мало кто знал, зачем в этот темный вечер король позвал к себе мага и брата – да еще велел всей страже убраться подальше и ни в коем случае не заходить внутрь.
– И что здесь происходит? – Кэртар отказался от предложенного ему кресла и остался стоять, скрестив на груди руки.
Акелон уже был перед камином, оставшись в одних штанах. Он глянул на Акрина, но тот невозмутимо сидел в кресле и потягивал вино. Вновь посмотрв на брата, Акелон понял, что придется ему самому все объяснить:
– Акрин считает, что в моем теле мог остаться тот яд. Который продолжает медленно убивать меня – если только окончательно его не вывести. Маг может это сделать. Но будет больно.
– Ты же говорил, что не знаешь яда, – Кэртар повернулся к Акрину.
– Не знаю. Но видел подобные много раз. Потому ваша сестра и не смогла определить яд – его основа на травах, но они изменены с помощью магии.
– Хочешь сказать, это магический яд?
– Что-то вроде того. На стороне ваших противников есть сильные маги, и это не стоит сбрасывать со счетов.
Кэртар нахмурился. До этого они, конечно же, несколько раз обсуждали, кто мог стоять за отравлением, и кому это нужно. Тем более, подсыпавшего яд слугу вскоре нашли – с перерезанным гордом, за конюшней. С тех пор общепринятой стала версия о каком-то оставшемся мятежном аристократе, который хотел убить Акелона и возвести на трон Вэлриса – тогда тот еще был жив.
– Ты думаешь, за этим стоял не Вэлрис? – удивился Кэртар.
– Может, и он. Но не думаешь же ты, что на стороне Вэлриса был только дракон? Кстати, никто так и не знает, где он. Драконы разумны. А значит, недовольные наверняка собираются, заключают союзы и строят планы. Они не настольк глупы, чтобы нападать в лоб и просто всех истреблять.
– А зачем им убивать короля?
– Им – незачем. А вот мятежникам, с которыми они объединились, очень даже есть за что. Ума не приложу, кого они захотят возвести на трон после смерти Вэлриса, но уж наверняка найдут какого-нибудь аристократишку. Они знают все изнутри, поэтому драконы наверняка заключили с ними союз.
– Я думал, это те драконы, которые ненавидят людей.
Акрин кивнул:
– Конечно, ненавидят. Но повторю, они не настолько глупы, чтобы разбрасываться союзниками. А потом уничтожат их, когда те перестанут быть нужными.
– Но люди доверяют драконам?
– В определенной мере. Их наверняка убеждают связанные с теми людьми. А уж что думают они сами – даже драконам не известно.
– Но где они могут прятаться…
– Кэртар! – Акрин серьезно на него посмотрел. – Я не знаю точно ни одного ответа на твой вопрос. Именно поэтому мы обсуждаем это здесь, в личных покоях короля, а не созвав совет. Это мои предположения и домыслы – с которыми, впрочем, согласен Харакорт. Но нет никаких точных сведений, вообще ничего точно нет. Этот противник, ваши мятежники да недовольные драконы – пока что бесформенное чудище, которое вроде как есть, но от него не знаешь, чего ожидать. Все, что я знаю, так это факт, что в теле Акелона до сих пор может быть яд, и от него надо избавиться.
