Борис Хмельницкий - Интриганы
– Это как два пальца об асфальт. Ты мне сейчас дашь на пару пузырей, а я тебе сразу шесть своих корешей в партию запишу, только к пивбару сбегаю.
– Два пузыря – это больше ста рублей! Где я тебе столько денег возьму, ирод?!
– В лифчике, – ухмыльнулся Фоня. – К концу дня с покупателей все вернешь, – деловито продолжил он. – Учить тебя, что ли!
– Может, все-таки на одну или на две красного? – Нюре до слез жалко было тратить на алкашей кровно заработанные деньги, и она попыталась поторговаться. – Им же хватит.
– Не жмись, – сурово сказал Фоня. – Большое дело завариваем.
– Отвернись, вымогатель! – скомандовала Нюра и полезла лифчик. Не потому, что стеснялась Афанасия, он ее и вовсе без всего видел, но чтобы не высмотрел, сколько там денег. Ведь вызнал же, паразит, где она их держит, а если и сумму поймет, то уж двумя бутылками ей точно не обойтись!
Нюра тщательно пересчитала рубли, затем добавила из кошелька мелкие и выдала ровно на две, тютелька в тютельку, ни копейкой больше.
– Жди, я скоро! – пообещал Афанасий и исчез.
Вернулся он через двое суток. Правда, не с пустыми руками: торжественно вручил Нюре клочок оберточной бумаги, на котором корявым почерком было выписано шесть фамилий и адреса. От бумаги несло чесноком и еще чем-то резким и незнакомым.
– Ты что в нее заворачивал? – поинтересовалась Нюра, принюхавшись.
– Чесночную колбасу с нашего комбината. Я виноват, что они ее из пальмового масла делают? Вот начнешь платить по-человечески, буду заморскими разносолами закусывать. Да, чуть не забыл, я еще трех членов тебе нарыл, к концу дня подгребут. Так что готовь, начальница, мани.
Тут Нюра поняла, что сама себя затащила в финансовую западню, но отступать не хотелось – в списке партии было уже восемь членов да к вечеру еще трое. Проведет Фоня еще несколько удачных вербовок, и по численности ее партия превзойдет Киркину на порядок.
– Завербую, не боись, – сказал Афанасий. – Нашего брата тут, что собак нерезаных, сама знаешь. Ты главное, отстегивай и ищи спонсера. На политику спонсер как пить дать клюнет.
Слова о спонсоре запали на ум Нюры, и она начала пристально присматриваться ко всем покупателям. А в покупателях, «кто есть кто», она разбиралась, профессия обязывала.
Информация к размышлениюПродавцы вообще отличные физиономисты. Подходит, допустим, к прилавку человек в добротном ратиновом пальто, ни дать ни взять – начальник, а продавец ему вареную колбасу по цене сырокопченой. И нагло так в глаза смотрит, не боится. А другой подойдет – пальто от старости цвета неопределенного, ну мелочь мелочью. И просит это чье-то женское горе сто грамм ливерной. А продавец ему по цене ливерной сырокопченую, да с походом, грамм на семьдесят больше. И все потому, что с одного взгляда разглядел торговый человек в первом обычного пижона, а во втором – ревизора, явившегося для контрольной закупки. А что заказал всего сто грамм ливерной, так это у контролирующей организации денег на дорогие закупки нет. Им, конечно, деньги отпускаются, и немалые, но их нет. Из одного банка уходят, а в другой почему-то не поступают. Проверяли, пытались по пути обнаружить – ничего не получалось. Даже батюшку приглашали, чтобы трафик святой водой опрыскал, а все без толку – деньги на глазах исчезают, и все. Только батюшка поправился на пять кило. Просто мистика какая-то…
Простите, отвлекся, уж очень тема волнующая. Вас ведь тоже разгадка такого НЛО интересует. Но продолжим.
Нюра была крупным специалистом в области физиогномики, все-таки в торговле с шестнадцати лет служит. И сейчас весь свой опыт направила на выявление среди покупателей потенциального спонсора. Ей даже во сне спонсоры начали сниться: рыцари, восточные шейхи и олигархи, увешанные золотыми цепями. Они выходили из темноты и клали на ее трюмо толстые пачки денег, в основном доллары и евро. Некоторые оставались ночевать, ложились рядом, и утром, проснувшись, Нюра с огорчением обнаруживала рядом несмятую подушку. От этих денежно-эротических видений измучилась вся. Но, как говорится, сон в руку. Зашел как-то в магазин Кривошей. Нет, он, конечно, на роль спонсора не тянул, это Нюра поняла сразу, но для снятия сексуальной недостаточности годился.
Доставая из бочки сельдь, Нюра наклонилась так, чтобы покупатель сумел обозреть ее бедра и грудь шестого размера. И угадала, Кривошей был поклонником пышных форм.
«Вот это бабец!..» – замер от восторга Кривошей и к концу рабочего дня уже ждал Нюру у выхода из магазина с букетом мимоз в руках. Ну, а дальше все происходило как заведено: выпили по рюмке в кафе, покормили крошками голубей на площади и покатались в парке на каруселях.
Ночью, отдышавшись, Нюра рассказала новому другу о своих политических амбициях и о том, что ищет спонсора.
– Деньги хочешь, значит? – Кривошей понял ее рассказ превратно и расстроился. – А я думал, мы с тобой по любви.
– Дурак! – возмутилась Нюра. – Ты бы понимал, что говорят! – И растолковала, зачем ей деньги.
Но в служебные обязанности Кривошея входило не понимать, а запоминать. Он запомнил все, что услышал от Нюры, и подробно изложил это в ежедневной докладной записке.
Мостовой, читавший в течение дня сотни подобных записок, тем не менее информацией Кривошея заинтересовался.
«Торговые работники всегда были оплотом власти, – подумал он. – Зачем же им новая партия?» И решил побеседовать с Нюрой.
– Свяжите меня с руководством продуктового магазина, что на улице Ришелье (бывшая Энгельса), – велел он капитану, временно замещающему Калигулу, командированного в имение Вениковых для выполнения спецзадания.
Капитан быстро отыскал нужный номер телефона.
– Директор магазина «Дары природы» слушает, – раздалось в трубке.
– С вами сейчас будет говорить начальник Службы безопасности его превосходительство генерал-майор Мостовой, – сказал капитан и услышал грохот. – Что там у вас упало?
Ответа не последовало.
– Поезжай и разберись, – распорядился генерал, когда капитан доложил ему о происшедшем.
Подъехав к магазину, капитан увидел машину «скорой помощи» и санитаров в белых халатах, выносящих из дверей носилки, на которых лежал тело, упакованное в черный пластиковый мешок.
– Это наш хозяин, Семен Семенович, – объяснили капитану потрясенные продавщицы. – Ему кто-то позвонил, и он свалился с инфарктом. Скоропостижная смерть, земля ему пухом.
– Я позвонил, – признался капитан. – Но я не виноват, мне просто одна из вас нужна была.
Девушки, окружившие было статного офицера, после этих слов обратили внимание на петлицы его мундира, на которых молния пронзала вензель из букв СБ, и начали расходиться.
– Эй, куда же вы? И кто из вас Нюра?
– Нам некогда лясы точить, нам работать надо, – сказала старший администратор. – А Нюрка в рыбном отделе стоит, туда идите.
– Следуйте за мной, – велел капитан Нюре, предъявив удостоверение, и направился к служебной машине. Побледнев, Нюра заторопилась следом, на ходу срывая с себя давно не стираный халат.
– Но почему? – зашептались девушки, незаметно провожая их взглядами. – Почему?
– Потому что надо честно делиться! Не слушаетесь, вот вам и результат! Семен Семенович еще легко отделался. А ведь я покойнику тоже говорила, что делиться с начальством надо, – громко объяснила старший администратор, когда машина скрылась из вида.
– Да делимся мы! Делимся! Себе вообще гроши оставляем! – загалдели продавщицы.
– Значит, не умеете толково работать, – сказала старший администратор и скрылась в комнате бухгалтерии.
– А Нюрку все-таки жалко, она не больше других обвешивала, – сказала одна из продавщиц, открывая входные двери. В магазин хлынули покупатели, изгнанные на время приезда «скорой помощи».
Нюра, пока ехали, тоже себя жалела и, войдя в кабинет к генералу, от жалости к себе разрыдалась. Антону Антоновичу пришлось встать и поднести ей стакан воды. Нюра, всегда отрицавшая воду как напиток, но из опыта знавшая, что отказы мужчин раздражают, сжав зубы, воду выпила, перестала рыдать и благодарно улыбнулась.
– Вот и хорошо. – Генерал тоже улыбнулся. – Теперь поговорим.
В дружеской беседе выяснилось, что партия, задуманная Нюрой, выступает в поддержку власти и создана в пику оппозиционной, которую организовала ее соседка по коммунальной квартире.
«Обе дуры, – подумал генерал. – Но при складывающихся обстоятельствах партия торговых работников может оказаться кстати. Наберет достаточно голосов – введу в Городскую думу. Заседает же там сейчас один бывший футболист и ничего, иногда даже что-то говорит с трибуны». И, пообещав всяческую поддержку и помощь в поисках спонсора, еще раз улыбнулся и распорядился вернуть Нюру за прилавок.
– Если что срочное, звоните, не стесняйтесь, – сказал он, прощаясь, и протянул ей листок, на котором черкнул свой рабочий телефон. – С девяти до шести я на службе.
