Шихабудин Микаилов - Напишите про меня книгу
Карим подъехал к клинике, нашел врача.
– Здравствуйте. Я Карим Джандаров.
– Приехали? Хорошо. Я получила результаты компьютерной томографии. К сожалению, ничего хорошего сказать вам не могу. У вашей жены астроцитома. Опухоль головного мозга.
– Она поддается лечению?
– Не в вашем случае.
– А нам идти и умирать?
– Зачем вы так? Будем проводить лечение в целях ослабления симптомов и продления жизни благодаря максимально длительному контролированию опухолевого процесса.
– Нет, спасибо. Мы поедем в Германию, Израиль, Америку, куда там еще ездят в таких случаях. Я ее вылечу. Обязательно вылечу.
– Это ваше право. Я должна ей сделать назначения, пока вы будете определяться с дальнейшим лечением. Нельзя терять время.
– Да, конечно. – Карим уже повернулся, чтобы выйти из кабинета, но потом остановился и спросил: – Мы хотели второго ребенка завести, подскажите, что мне ей сказать?
– Это вам нужно решить самому. А ребенка заводите. Года два у вас есть точно. Беременность в ее случае может быть даже полезна.
Карим достал из кармана 300 долларов, положил их на стол и вышел из кабинета Цимлянской.
Весь остаток дня он думал, что сказать Карине. И не находил ответа. Каха тоже ничего конкретного не говорил. Только какие-то обтекаемые общие фразы типа «нужно верить и бороться до конца». Карим знал это и сам, он не знал другого – как именно бороться, с чего начинать. Решение пришло быстро. Он поручил Кахе найти лучшего или хотя бы одного из лучших специалистов в мире по астроцитоме. Каха пообещал все выяснить до завтра. Карим поехал домой. Сказать, что он был подавлен, значит не сказать ничего. Но все же нашел в себе силы улыбнуться Карине и вести себя так, будто этот вечер ничем не отличается от других таких же вечеров, когда он возвращался с работы, ложился на диван и включал телевизор.
Утром Карим сбежал из дома еще до того, как жена проснулась. Трижды в течение дня он звонил Кахе, но тот пока нечего конкретного сказать не мог. И только в семь вечера, когда Карим набрал его номер в четвертый раз, Каха сказал: «Приезжай».
– Я все выяснил. Запоминай, а еще лучше записывай. Первое. Лучшая на сегодняшний день клиника по опухолям головного мозга в США, в Лос-Анджелесе. Второе. В принципе, любой из врачей этого центра – специалист высочайшего уровня, но самый крутой из них – профессор Рихтер.
– Как нам к нему попасть?
– Очередь на консультацию от месяца до трех. Очередь на операцию до полугода. Я почтой отправлю в клинику историю болезни. Тебе придет счет. После его оплаты ты попадаешь в очередь. Если не ждать самого Рихтера, они примут тебя быстрее. Насколько быстрее, я не знаю. Нужно звонить и договариваться. Пока займись паспортами, визами, деньгами.
– Паспорта и деньги есть, визу сделаю за три дня. Каха, я до сих пор не знаю, как мне ей все это сказать.
– Сказать ей о серьезном заболевании придется. И придется именно тебе. Только избегай слова «рак». Объясни, что современная медицина научилась с этим бороться и успех лечения во многом зависит от ее психологического состояния. Больше шути, не делай трагического выражения лица. Самое главное – ТЫ должен верить, тогда эта уверенность передастся и Карине. Все остальные детали, которые ей необходимо знать, расскажет Цимлянская. Она же сделает первые назначения. Обязательно точно все соблюдайте! Врач она хороший и опытный. Карине, скорее всего, назначат стероиды. Они снимут приступы головной боли. Ей станет легче, но на саму опухоль они не влияют.
– Каха, а ты сам веришь, что мы вылезем из этой ситуации?
– Должны, с божьей помощью. Честно говоря, Карим, америкосы ушли в этой области так далеко, что нам их в ближайшие пятьдесят лет точно не догнать. Хорошо, что теперь к ним хотя бы ездить можно. Спасибо Горбачеву!
Карим поехал домой. Ему предстоял самый тяжелый в его жизни разговор. По дороге он продумывал детали, искал нужные сочетания слов, подбирал интонации. Еще два раза позвонил Кахе – «уточнить кое-что». Так что, когда Карим подошел к своей квартире, он был готов к встрече с женой и знал, что сумеет говорить с ней, не отводя взгляда. Но дверь ему почему-то открыла Алина.
– Привет. Мама где?
– Кто ее знает. Когда я пришла, ее уже не было.
Карим прошел на кухню, поставил на плиту чайник и сел ждать. Закурил. Зашла Алина.
– Есть будешь?
– Нет, я уже ужинал.
– Пап, мне поговорить с тобой нужно. Если у тебя плохое настроение, я лучше завтра.
– Все нормально, что у тебя там стряслось, выкладывай.
– Мне предлагают поездку в Лондон на три месяца. Программа такая. Обмен детьми. В семье жить буду, ну и язык учить соответственно. Мама говорит: как папа решит. Ты как? Не возражаешь?
– Ты же понимаешь, я не могу дать ответ прямо сейчас. В принципе я не возражаю, но мне нужно узнать, что это за программа, какая фирма этим занимается, в какой семье ты будешь жить и так далее.
– Отлично. Ответ меня устраивает.
– А где все-таки наша мама, у тебя есть хотя бы версии?
– Сейчас позвоню ее подругам.
20 минут Алина висела на телефоне, набирая номера один за другим, но никто ей ничего внятного не сказал. Когда Карина все-таки вернулась, Карим уже спал сидя на стуле перед маленьким телевизором. Последние полчаса его экран транслировал настроечную таблицу.
– Ты где была?
– Гуляла. Сначала в нашем парке, потом поехала на метро к Красной площади, в ГУМ зашла. Ты знаешь, ГУМ так изменился. Я тебе галстук купила. Вот посмотри, – Карина достала из коробочки ярко-красный галстук в тонкую белую полоску.
– Хороший галстук. Послушай, нам нужно поговорить.
– Я даже знаю – о чем. Ты видел результаты томографии.
– Да. Врач сказала мне, что у тебя есть небольшая опухоль, но мы молодцы, вовремя ее диагностировали. Я уже подобрал для тебя клинику в Штатах. Через месяц мы полетим в Лос-Анджелес, еще раз пройдем там обследование и вместе решим, как тебя лечить. А заодно и Америку посмотрим. Договорились?
– Не надо говорить со мной как с маленькой девочкой. Лечиться будем здесь. Не нужна никакая Америка. Зачем тратить деньги впустую. Все равно это не лечится.
– Я говорил и с твоим врачом, и с Кахой. Они оба считают, что ехать нужно. У тебя первая стадия. 85 % больных излечиваются полностью, 10 % живет от 10 до 20 лет, и только 5 % умирает. Мы не дадим тебе попасть в эти пять процентов. Но ты должна нам помочь. Никакой депрессии. Ты же у меня сильная женщина. Мы с тобой еще мальчика родим.
– Карим, ты сам не веришь в то, что говоришь. Это у тебя на лбу написано. Умирать я пока точно не собираюсь, но и тратить бессмысленно деньги не хочу. Ты лучше завтра купи билеты в Ленком на «Юнону». Столько лет уже в Москве живем, ни разу в театр нормально не сходили.
– Глупости говоришь. Ничего у меня на лбу не написано…
– Написано, написано. Все, я устала, иду спать. Про билеты не забудь.
Карим смотрел на жену, открыв рот. Хотел еще что-то сказать, но она вышла и закрылась в спальне.
Через две недели пришло письмо из Лос-Анджелеса. На красивом цветном бланке с логотипом клиники, стилизованным под детский рисунок, – американская семья, мама, папа и маленькая девочка идут уверенным шагом и держатся за руки. Текст на английском языке гласил:
Дорогой мистер Джандаров!
Наша клиника, основанная доктором Эшером в 1922 году имеет богатый опыт положительного лечения опухолей головного мозга. Мы имеем честь пригласить Вашу супругу на обследование и последующее лечение 24 декабря 1996 года в 9 часов 30 минут (до полудня).
Вашим лечащим врачом назначен профессор, доктор Георг Рихтер. Пожалуйста, возьмите с собой все имеющиеся у вас результаты обследования, сделанные российскими специалистами.
Вынуждены Вас предупредить, что наша клиника не дает Вам никаких гарантий излечения, но мы сделаем все, что в наших силах.
Обязательно подтвердите получение письма и оплату консультации любым, удобным для Вас способом.
С уважением, директор клиники, профессор Дж. Волански
Почтовый и электронный адреса, телефоны и реквизиты
19.10.1996
К письму был приложен прайс-лист. Обследование – 5400 долларов США, операция – 85000, послеоперационное лечение – 2400 долларов в день и так далее еще 15 пунктов. Карим показал письмо Кахе.
– Ну что, все идет по плану. К Рихтеру в очередь ты попал, паспорта и визы сделал. Как она себя сейчас чувствует?
– Ты знаешь, отлично. Ее ничего не беспокоит. Ходим два раза в неделю в театры и на концерты.
– Стероиды работают. Но ты не расслабляйся. Обязательно следи за ее состоянием. У нее могут быть нарушения памяти, вестибулярного аппарата.
– Да, меня Цимлянская предупредила.
– Как ты сумел убедить ее лететь в Америку? – Это не я. Отец ее прилетал по моей просьбе. Только его она слушает…
19 декабря Карим провожал в «Шереметьеве» Алину. Она вместе с двумя одноклассницами и координатором программы Вячеславом улетала на три месяца в Лондон. Изучать, точнее, совершенствовать свой английский. А уже на следующий день они с Кариной вылетели в Штаты рейсом Москва – Париж – Лос-Анджелес. Полет с двумя посадками прошел нормально, Карина ни на что не жаловалась, только молчала почти всю дорогу. Из аэропорта они сразу поехали в отель, который забронировал для них администратор клиники. Поскольку по Московскому времени была уже глубокая ночь, легли спать.
