Дмитрий Константинов - Чудотворец
– Это все – трескотня: будет – не будет, – отмахнулся Патаев. – Короче! Что вам от меня нужно?
– У вас есть партнер, Николай Арбенин, – медленно проговорил Ставицкий. – Надо лишить его поддержки. Любой.
– Что, страшно давить, когда я рядом? – криво усмехнулся Патаев.
* * *«Каблук» свернул с трассы и покатил в сторону офиса. За рулем сидела Настя, а на месте для пассажира – Юра.
– …Пока отказались только Новосибирск и Астрахань. Сейчас шум уляжется – может, еще все нормально будет с гастролями?
Настя улыбнулась, обернувшись к Юре, но тот сидел мрачный, не испытывая ни малейшего желания улыбнуться в ответ. Улыбка девушки погасла.
– Вообще в последнее время не радуешься! Я тебя тоже не радую? Надоела? – она выпятила губы и проворковала: – Поцилюй меня, ну позалуйста?
– Хватит уже! – поморщился Юра. – Что ты все время сюсюкаешь?
Настя посмотрела на него с удивлением, которое сменилось обидой, и отвернулась.
– Извини.
– Это ты меня извини, – пробормотал Юра, замешкавшись, – что-то я… – и он умолк, так и не подобрав нужного слова.
Через несколько минут машина остановилась возле закрытого офиса Арбенина. В окна уже вставили новые стекла, а на стене красовалась огромная свежая заплатка – это маляр закрасил черное слово «убийца».
– Хочешь, отложим? – спросила Настя, выходя из машины.
– Что?
– Свадьбу. Ты же из-за этого нервничаешь?
– Да нет, почему?..
– Дай, я скажу! – перебила Настя, вскинув руку. – Пожалуйста… Если ты не уверен… Если, на самом деле… Я же знаю, как это сложно: на всю жизнь… – Она старалась говорить спокойно, но слова давались с трудом, и глаза наполнились слезами.
– Я-то уверен, – Юра подошел, взял девушку за плечи и заглянул ей в глаза. – А ты?.. Уверена, что сама этого хочешь?
– Что значит «сама хочешь»? – не в силах больше сдерживаться, Настя расплакалась и обвила его шею руками. – Господи, Юрка: если б ты знал, как я тебя люблю!..
Юра обнял Настю и закрыл глаза, сдерживая слезы.
* * *Николай Арбенин и Реваз Микая занимали столик в дальнем углу шашлычной уже довольно долгое время. Реваз был навеселе, а Николай выглядел почти трезвым, лишь говорил более проникновенно и эмоционально, чем обычно.
– Нет, Коля, ты не прав: лучше помочь одному, чем не помочь никому!
– Тогда скажи: почему все верят, что я мальчишку убил?
– Дураки потому что!..
– Потому что мог убить! Кого-то вылечу, а кому-то хуже станет – может такое быть?.. Я ведь даже не знаю, как я это делаю?.. Надо ли вообще это делать?!
– Конечно, надо! Можешь сделать что-то хорошее – надо делать! Коля, ты – хороший человек! Значит, Бог на твоей стороне… Он не допустит, чтобы ты делал что-то плохое.
Николай лишь вяло усмехнулся.
– Как у тебя все просто… А ты уверен, что он есть?.. Только честно?
– Должен быть. Иначе вообще все бессмысленно… – тут он заметил кого-то знакомого и нахмурился: – Ну вот… А говорил: никто не знает, что ты здесь.
Арбенин проследил за его взглядом и увидел, что к их столику направлялся Патаев.
– Этот всегда все знает… – пробурчал он и громко обратился к Патаеву: – Выпьешь с нами?
– Я на минуту, – отрицательно покачал головой тот. – Решил: надо в глаза сказать, по телефону такие вещи нельзя… В общем, мы больше не партнеры – бумаги оформят, на днях подпишем. Ничего личного: просто решил, что мне это не выгодно.
Николай кивком показал, что все понял.
– Кое-что я на тебе заработал – будем считать, с долгом вы расплатились. Дальше – каждый своим путем…
Арбенин встал и молча пожал протянутую руку.
– Прощай, – Патаев развернулся и вышел из шашлычной.
– Как-то он с тобой попрощался – жутковато стало… Нет? – проговорил Реваз. – Надо тебе новую «крышу» искать. И охрану взять, а то мало ли…
Николай поморщился, как от приступа зубной боли:
– Реваз, не грузи меня! Давай сначала водку допьем.
* * *В небольшом переулке из подъезда вышел адвокат Астанин с дипломатом и направился к стоящей неподалеку иномарке. У кирпичной стены в тупике тусовалась молодежь: разговаривали, играли на гитаре, пели. Костя Соколов проследил взглядом за Астаниным, жестом попрощался с приятелями, быстро подошел к двухколесному мотоциклу, надел шлем и последовал за скрывшейся за поворотом иномаркой.
Некоторое время спустя машина Астанина остановилась возле служебного входа в «Останкино». Костя, который ехал на значительном расстоянии от иномарки, притормозил и, соскочив с мотоцикла, спрятался за деревьями.
Адвокат открыл дверь машины, и тут же ему навстречу из другой иномарки вышла Зоя Хрулева. Они поздоровались и стали о чем-то разговаривать.
Соколов вгляделся в лицо Хрулевой, достал из нагрудного кармана вырезанную из газеты фотографию и уверился, что это именно та самая женщина.
Когда Астанин и Хрулева зашли в здание, Костя заскочил в телефонную будку и набрал нужный номер.
– Миша, она здесь!.. Зоя Хрулева! Я за адвокатом следил, он подъехал к «Останкино» – смотрю: из машины выходит… Точно она!
– Бросай адвоката, езжай за ней, – приказал Зубарев. – Узнаешь, где ее прячут – за этот месяц будет двойная зарплата!.. Только, пожалуйста, не спались!
Костя вернулся на свой наблюдательный пункт за деревьями и принялся ждать.
Наконец, Астанин и Хрулева вышли из здания телецентра, попрощались и разошлись к своим машинам. Зоя села на заднее сидение, и машина тронулась с места. Соколов на мотоцикле двинулся следом. Он не заметил, что через какое-то время за ним последовала еще одна иномарка.
На пустынной трассе ехавшие за Костей Конев и Замятин переглянулись, и машина резко набрала скорость, стремительно догоняя мотоцикл. Соколов обернулся, но было уже поздно: в заднее колесо мотоцикла ударил бампер…
Не сбавляя скорости, иномарка унеслась вперед по трассе, а мотоцикл развернуло, закрутило, и он вылетел с трассы… Костя Соколов на огромной скорости врезался головой в дерево.
* * *Не вполне трезвый, Арбенин направился к двери своего подъезда. Из стоявшей у тротуара машины к нему бросились журналистка и оператор с камерой.
– Почему вы отказываетесь от комментариев? Вам стыдно?! Вас гложет чувство вины?!
Николай молча обернулся.
– Петя Хрулев умер после вашего сеанса. Если положить его смерть на одну чашу весов, а на другую – те многочисленные случаи, когда вы помогли людям: как думаете, что перевесит?!
– Не знаю… Нет, без комментариев!
Арбенин поднял руку, закрыв лицо от камеры, и быстро пошел к подъезду, но журналистка не отставала.
– В лаборатории, где исследовали природу вашего дара, так и не смогли объяснить его с научных позиций! Значит, от вас можно ждать чего угодно?
Николай, взявшийся за ручку подъездной двери, хмуро взглянул на журналистку и с нетрезвой улыбкой проговорил:
– Думаете, я сам знаю, чего от меня ждать?
Он с грохотом захлопнул за собой дверь и поднялся в квартиру.
– Привет, мам! Не знаешь, пришел кто-нибудь на прием? Рискнул здоровьем?
– Все, кто записан… Им сказали, тебе надо было уехать из города – перенесли на неделю.
– Смелые люди! Не боятся меня…
Николай перестал улыбаться, заметив, что Анна Владимировна подавлена, и веки ее припухли – было видно, что она плакала.
– Мам, что с тобой?
– Миша здесь, в гостиной… тебя ждет.
Перед Зубаревым стыла нетронутая чашка с чаем. Когда Николай вошел в комнату, Михаил поднял голову и тоскливо сказал:
– Костя в больнице, в реанимации… Он ее выследил, Зою Хрулеву… Позвонил, а я… – Зубарев сжал кулаки и с отчаянием крикнул: – Это я ему сказал за ней ехать! Думал, узнаем, где прячут – надавим… Это я виноват!.. Коля, надо ответить! Нельзя такое прощать! Звони Седому, пусть поднимает людей…
– Седой не с нами, – тихо прервал его Николай. – Днем он со мной попрощался. Теперь мы одни.
* * *Вера и Денис расположились на полу. Между ними лежала картонная карточка, и мальчик пристально смотрел на нее. Потом он поднял взгляд на маму.
– Восемь.
Та перевернула – действительно, написана цифра «8». Денис улыбнулся, чрезвычайно довольный собой, и Вера тоже улыбнулась, впрочем, несколько натянуто.
– Еще! – мальчик закрыл глаза и отвернулся.
Вера перемешала карточки и положила одну на пол, цифрой вниз.
– Все…
Денис повернулся, глянул на карточку, потом на маму.
– Ну, мама?! – возмутился он. – Ты сама не знаешь, что там за цифра!
– Не знаю, извини… Давай во что-нибудь другое сыграем?
– Мы не играем! Папа говорит: надо заниматься три часа в день!
– Вот с папой и занимайся. А мы с тобой порисуем или мультик посмотрим. Ага?
– Папа говорит: заниматься надо каждый день, – упрямо повторяет Денис.
– Ничего страшного не случится, если один день пропустить! – начала сердиться Вера.
