KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Русская современная проза » Елена Лактионова - Свободных мест нет. Рассказы советских времен (сборник)

Елена Лактионова - Свободных мест нет. Рассказы советских времен (сборник)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Елена Лактионова, "Свободных мест нет. Рассказы советских времен (сборник)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

– Здрасьте, – почему-то испугалась Надя.

Мужчина ничего не ответил и, хватаясь руками за стены и косяки, прошел на кухню. Надя вошла в свою комнату, включила свет: блеклая лампочка осветила пустые стены, раскладушку у окна, – Надя еще вчера ее купила и сразу из магазина привезла сюда. Надя разделась, нашла гвоздь в стене, повесила пальто. Ничего страшного: переспит здесь ночь, а утром вернется в общежитие.

Стараясь не греметь, Надя разобрала раскладушку. Вдруг из коридора она расслышала голоса:

– Витька говорит, наша новая жиличка пришла. Чего это она?

– Да, вон свет в комнате горит. Не знай, чего.

– С кем? Одна?

– Витька говорит, вроде одна.

«Этого еще не хватало, – подумала Надя. – Не успела прийти, уже "с кем"? Ну люди!»

В квартире шумели. Из кухни, из открытой двери комнаты доносились развязные голоса мужчин и женщин, – Надя не могла понять, сколько их там. Иногда слышался звонкий мальчишеский голос. Надя приоткрыла дверь, выглянула в коридор, подождала, пока чья-то спина скрылась в кухне, прошла к входной двери, открыла ее, громко хлопнула, затем быстро и бесшумно шмыгнула в свою комнату, закрылась и выключила свет. Тут же из кухни раздался громкий голос:

– Володя, кто-то пришел: хлопнула дверь. Посмотри.

– Никого нет, это жиличка ушла. И чего она приходила?

– Шут ее знает.

«Ну слава Богу: "ушла"», – вздохнула Надя.

В комнате было светло: от фонарей, праздничной иллюминации, от снега. Надя села на раскладушку; пружины заскрипели. Даже радио нет: сейчас передачи такие хорошие… Надя достала из сумки колбасу, кефир и стала есть.

Сейчас везде, по всей стране за столы садятся, думала Надя, шампанское пьют, едят всякие вкусные вещи, смеются, шутят. А она? Сидит тут на раскладушке, черным хлебом с «особой» колбасой давится, кефиром запивает. И почему она такая? – непутевая какая-то. Не приведи, Господи, кому-нибудь проболтаться, как она здесь новогоднюю ночь провела – и вовсе за дуру самую настоящую примут. Но разве о таком можно рассказывать?

Надя завернула в бумагу из-под колбасы остатки хлеба, осторожно, чтобы не запачкать платья, стряхнула крошки. Еще посидела немного. Как же она спать-то будет? – у нее ни подушки, ни одеяла. Но нужно было как-то устраиваться, – не сидеть же всю ночь.

Надя сняла платье, повесила на гвоздь, где висело пальто, а пальто накрылась. Под голову положила шапку. Ничего, только ведь одну ночь, утром отоспится.

За стенкой шум то стихал, то возобновлялся; работал телевизор. Из кухни в комнату и обратно всё время бегали, громко переговариваясь, звенели посудой.

«Видать, женщина с девочкой уехали, а другой сосед в той компании, – решила Надя. – Интересно, часто они такие праздники устраивают? Да-а…»

Постепенно суета и крики улеглись: уселись, наверное, за стол. Потом почти совсем стихли: закрыли, наконец, двери. В квартире стало тише. Внезапно раздался страшный шум, рев, крики, и Надя поняла: наступил Новый год. Она села на раскладушке.

«Новый год… Новый год…» – повторяла про себя Надя, стараясь заставить себя хоть как-то прореагировать, обрадоваться, понять торжественность минуты. «Новый год…» – медленно повторяла она. Нет, не радуется, не реагируется.

Надя опять легла. Долго лежала с открытыми глазами, смотрела в потолок. Потом стала вглядываться в темноту комнаты. Глаза совсем привыкли, различали даже рисунок обоев. «Шторы куплю, повешу, – размышляла Надя. – Надо к обоям подобрать». Вот здесь она поставит диван… Конечно, лучше купить диван. Рядом – стол. Здесь… нет, лучше вот здесь – шкаф. Со временем всё она купит, давно ведь деньжат прикапливала в надежде вот на это… Главное – теперь это реально. Всё будет, и очень скоро! Не то, что когда по мебельном и хозяйственным магазинам ходила и лишь мечтала, воображала… Конечно, нужно как-то менять свою жизнь. А то будет скоро как Зинка, от каждого «здрасьте» на стены шарахаться.

Даже не верится. Кажется, пройдет Новый год, и она снова будет жить в постылом общежитии и мечтать о своем угле.

Надя задремала. Внезапно дверь в соседней комнате со стуком распахнулась, грохнув о стену так, что содрогнулась квартира, и где-то под отставшими обоями посыпалась штукатурка. Надя подпрыгнула на раскладушке и с ужасом поняла, что праздник у соседей только начинается.

Громкая, на всю мощь телевизора, музыка заполнила, казалось, весь дом. Надя натянула пальто на голову, закрывая меховым воротником уши, но от топота танцующих ног было не спрятаться: он гудел в голове, пульсировал в жилах, пронизывал тело. Гремели стульями, орали, перекрикивая друг друга и телевизор, дико ржали, визжали, выходили из комнаты, пьяно топтались в коридоре, наваливались на Надину дверь, дергали ручку, – Надя каждый раз вздрагивала и замирала; она сжалась в клубок под своим пальто, дрожа всем телом: ей казалось сейчас ворвутся эти люди и будут лапать ее липкими руками…

Потом телевизор утих, заиграл аккордеон. Стали петь; песни походили на гортанный рев. Потом отчего-то возникла ссора, пение прекратилось, голоса стали резче, визгливее. Возня, удары, крики, детский плач, шум драки, – всё слилось в сплошной кошмар, превратилось в острую всеохватывающую головную боль. Сколько так продолжалось, Надя не знала, – ей казалось, это не кончится некогда.

Ближе к утру стали затихать. Кто уходил, кто оставался там, где его свалил сон. Надя больше так и не уснула. Голова была тяжелой, откуда-то изнутри поднималась противная, как спрут, боль и сдавливала затылок, виски, резала глаза. Надя рассмотрела в темноте циферблат часов: было около шести утра. С трудом поднялась. Тело затекло от неудобной позы, отлежавшую руку кололо.

На кухне продолжал одиноко играть аккордеон. Надя, не включая свет, оделась, стараясь не шуметь, прошла по коридору к входной двери – она была даже не заперта, – и вышла.

На улицах было безлюдно. Редкие пассажиры автобуса клевали носами. Надя добралась до своего общежития. Ее встретила заспанная вахтерша:

– Ну что, нагулялась? Где была-то?

Надя не ожидала, что ей придется отчитываться перед вахтершей, и промычала что-то невразумительное.

На лестницах, по длинному коридору валялись конфетти, серпантин, конфетные обертки – результаты новогодней ночи.

В комнате была только Вера. Она тоже, видать, недавно пришла и завалилась отсыпаться. На Надин приход открыла глаза и повернулась к стене. Надя разделась, достала из сумки и швырнула в тумбочку туфли и, не умываясь, забралась в постель.

«Спа-ать, спа-ать», – будто в бреду повторяла про себя Надя.

Она быстро стала куда-то проваливаться, вздрогнула и подумала еще: «Ну вот, и Новый год прошел. А там всё потечет, как надо».

И уснула.

1984 г.

1991 г.

Композитор Щелоков

В малярке, перед самым обедом, бригадирша Люська, вытирая растворителем краску с рук, объявила:

– Бабы, после обеда не расходиться: идем на столярку – композитор какой-то приехал. Петь будет.

– Что за композитор-то?

– А хрен его знает. С баяном. Приехал уже, у проходной в автобусе сидит. А чё нам – всё не работать.

После обеда стали собираться. Столярный участок – или столярка, как его называли, – находился за территорией завода; к нему нужно идти через проходную, потом вдоль забора мимо цехов и контор, и поход на столярку считался маленьким событием дня. К нему готовились, тем более потому, что на столярке работали одни мужчины.

Девицы в раздевалке подкрашивали реснички, оттирали забрызганные мелом лица, надевали выстиранные, «на выход» курточки, чистые платки.

– Ой, бабы, на девок-то наших гляньте: мазюкаются-то чего! – делала губки «бантиком» квадратная тетя Тоня; для нее кладовщица всегда заказывала самый большой размер комбинезона. – Давайте, девки, давайте – к женихам, чай, идете.

Тамарка-симулянтка постелила в своем шкафчике ватник и, устраиваясь поудобнее, прохрипела, чтоб не услышали через дверь мастера:

– Девки, я тут буду – не пойду. Чё мне делать больше нечего – переться такую даль по холоду? Я посплю лучше.

Умная Нина вынула из кармана ватника прочитанную до обеда газету, и вложила свежую: если будет скучно, почитает.

Крикливая тетя Лена возбужденно бегала по раздевалке с незастегнутым после туалета и болтающимся сзади комбинезоном, заталкивала под платок косматые седые волосы и, брызгая слюной и показывая свой единственный впереди зуб, спрашивала у всех сразу:

– Композитора-то пойдем слушать, а? Пусть нам споет, послушаем. Пусть пролетарьят развлекает. А?

– Девки, пропуска не забудьте!

Лидка натянула огромный ватник, размеров на шесть больше, чем требовалось, запахнулась, сунула в карман недоеденный в обед коржик и пошла за всеми.

Однажды, когда они красили мастерские в одном из цехов завода, к станочникам тоже артисты приезжали. Рабочие выключили станки и стали смотреть. Лидка с девчонками бросили работу и вышли в зал. Лидка уселась на верстак перед самой площадкой, где должны были выступать артисты, чтобы лучше видеть. Пела какая-то певица в длинном черном платье и серебряных туфлях; ей аккомпанировал баянист.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*