Алексей Лухминский - Мой Ванька. Том первый
– Не знаю, Саша… Я, конечно, ещё молодой и зелёный, но мне кажется, если рядом с тобой умный и душевный человек, то… – он вдруг осекается, немного молчит и задаёт вопрос: – Может, секс не всегда и нужен?
Теперь молчу я. Меня удивили и озадачили его слова. Эти слова мог бы мне сказать мужик старше меня, кое-что испытавший в жизни. А тут – «молодой и зелёный»… Да… Ванька далеко не так прост… Вот тебе и «молодой и зелёный»! А может быть, мне потому с ним и интересно?
Ваньку я, как всегда, забрал около метро. Сейчас он молча едет на правом сиденье и слушает, как я жалуюсь на кретина – хозяина очередной машины, которую нам пришлось реанимировать.
Подъезжаем к зданию спортклуба. Нина уже там. Ждёт на крыльце.
– Привет!
– Привет… – она подходит. – Поцелуй меня…
С удовольствием засасываю её губки.
– Сашенька… Когда ты меня целуешь, у меня аж ноги раздвигаются! – улыбаясь, достаточно развязно заявляет Нина, при этом стреляя глазами в сторону Ваньки. – Ты, как всегда, с оруженосцем? Привет, Ванёк…
– Добрый вечер… – как-то сдавленно произносит он.
Оборачиваюсь на Ваньку. Он бледный, как полотно. Надо будет спросить, что у него случилось.
– Ну пойдём! – Нина тянет меня к двери.
– Пойдём, Ванюха!
Мы с Ниной на её кровати. Она лежит, демонстрируя изнеможение. Я же – просто устал…
– Сашка, а переезжай ко мне жить насовсем? – сонно предлагает она.
– Ой, не знаю… От тебя до моей работы слишком далеко добираться. Мучаюсь каждый день… – нахожу я наконец причину и с облегчением вздыхаю. – Но я подумаю…
– Вот и подумай! – она вдруг смеётся, поднимается и лезет целоваться. – Всё равно же ты почти каждую ночь тут проводишь!
– Слушай, а что ты всё выделываешься перед моим Ванькой? – задаю я вопрос, который мне давно хочется задать.
– Да он такой смешной, лопушок нецелованный, что так и хочется его подколоть, – спокойно и даже убеждённо выносит она свой приговор.
О том, что Ванька – гей, я ей, конечно, не говорил, но меня всё равно как-то коробит от её слов.
– А тебе не кажется, что это жестоко по отношению к нему?
– Знаешь, Сашенька, есть такие люди, которые специально созданы для подколов. Клоунами называются, – назидательно разъясняет она. – Вот и твой Ванёк такой. Не пойму, зачем он тебе?
– Он – хороший человек!
– Конечно, хороший человек! Для подколов!
Меня опять коробит, но я предательски молчу.
Снова встречаемся втроём у дверей спорткомплекса. Уже довольно много времени.
– Давайте быстрее! Пошли! – командую я.
– О-ох… После нашей ночи у меня всё гудит. Как я буду сегодня заниматься? – улыбаясь, снова нагло заявляет Нина, подходит и засасывает мои губы. – Ты самый лучший любовник в мире!
Хлопает дверь. Это Ванька пошёл в раздевалку. Так я у него и не спросил… А Нину он, похоже, не переваривает. Свинья я, конечно, но любовь, любовь… Хотя то, что я испытываю к ней, конечно же, не любовь, а элементарное желание, ещё называемое похотью. А это, говорят, грех. Ну что ж! Грешить так грешить!
Иду в раздевалку. Ванька остался в зале.
Моюсь под душем один. Дверь из душевой чуть приоткрыта, и мне слегка видна раздевалка.
Что это? Входит Ванька… Ой-ой-ой… Вот дела-а… Он прижимается лицом к моей куртке… Нюхает её, что ли? Даже, кажется, целует!.. Столбенею под душем. Хочется выйти и окликнуть его, но не могу. Ванька недолго стоит… Снова прижимается лицом к моей куртке… Уходит…
Теперь и мне можно выходить. То, что я увидел, мне всё объяснило. Ванька в меня влюбился! Естественно! Он же гей! И вот это как раз неестественно. Ну и что с этим теперь делать?…
Одеваюсь. Входит Ванька. В душ не идёт, а начинает сразу торопливо переодеваться. Почему-то не знаю, как сказать ему, что я всё видел. Так жалко его!
Наконец решаюсь.
– Вань… Иди-ка сюда…
Поднимает на меня глаза… Обречённо подходит. Кладу руку на его плечо. Как он вздрогнул!
– Вань… Понимаешь… В общем… Я всё видел. Зачем тебе это, Вань? У меня есть женщина. Какая бы она ни была, но она есть! Потом, наверное, будут другие… Я натурал! Понимаешь?
Он слушает молча и смотрит в сторону. Потом опять поднимает на меня глаза. Ох-х… Там такое! Я же давно уже понял, что с этим парнем я не могу говорить так, как с другими. Он особенный! Может, потому что гей? А может, он так душевно тонок, что со своей сермяжностью я пока ещё не в состоянии его понять? Жаль парня, но ему, как видно, не судьба.
– Ну что ты?.. – ласково спрашиваю я, продолжая держать его за плечо. – Вань… Скажи, зачем тебе это?
Идиотский вопрос. Сам это понимаю.
– Саш… Дай мне по морде… Я не обижусь, – глухо начинает говорить он своим достаточно высоким голосом, глядя теперь в пол, но опять поднимает на меня глаза. – Просто… я тебя люблю… Я тебя очень люблю! Я понимаю, что это противоестественно! Зачем ты меня тогда отбил… от этих… Я ведь с самой нашей первой встречи…
Он замолкает, словно натыкается на какую-то преграду. Молчит, и я молчу, не зная, что сказать. У него такие глаза… Утонуть можно. Точно в самую душу заглянул. Да и таких слов и так мне ещё никто не говорил, ни одна женщина. Всегда было всё либо как-то поверхностно, со стёбом, либо с мелочными претензиями. Может, таких я сам себе выбирал?
– Прости меня… – он протяжно вздыхает. – В общем, я прекрасно понимаю, что мне ничего не светит. Это данность… Извини. Я больше не буду тебе докучать.
Он отворачивается. Мне так его жалко! Хороший он… И зачем он в меня влюбился? А глаза… Кажется, я всё-таки… утонул.
– Вань… ну что ты… – совершенно бессмысленно повторяю я.
– Ладно, Саш… Хватит! – говорит он решительно, отходит к своему шкафчику, быстро надевает свою старую куртку, хватает сумку и поворачивается ко мне. – Прощай, Саша…
Дверь хлопает…
Просыпаюсь. Три часа ночи. Только что мне опять снился Ванька.
Рядом со мной спит Нина. Да… Красивая тёлочка… Она всегда спит от меня отвернувшись.
Ванька… Он уже почти два месяца в зал не ходит. И почти столько же он мне снится! Снятся его глаза…
Честно говоря, не понимаю, что со мной. Да! Мне Ваньки не хватает! Я с досадой осознаю, что общение с Ниной, с моими парнями на работе не может мне его заменить!
С этим надо что-то делать… Я потерял близкого мне человека. Несмотря на полное удовлетворение от секса с Ниной, она уже тоже начинает меня раздражать своей какой-то развязностью и вечным желанием найти во мне нечто такое, над чем можно было бы посмеяться. С ней тоже поговорить не о чем! Но сексуально она великолепна. Собственно, за это и терплю. Похоть – она и есть похоть! Но ведь не сексом одним жив человек! Что-то похожее мне тогда сказал Ванька. Пора всё-таки с Ниной прощаться, пока дело не зашло слишком далеко.
Завтра же съеду от неё.
…После некоторого выяснения отношений, получив о себе много новых, неизвестных доселе сведений, выкатываюсь за дверь Нининой квартиры.
Балдею от чувства облегчения. Будто тяжёлый мешок сбросил! Надо же!…
* * *В спортзале в журнале регистрации посетителей нахожу Ванькин адрес.
Да, я не ошибся. Ему только семнадцать. Пятнадцатого августа будет восемнадцать.
И фамилия простая – Серёгин… Иван Николаевич. Вообще-то я тоже Николаевич…
Торчу около Ванькиного дома уже три часа. В его квартиру заходить мне неудобно, там его бабушка… Сколько сейчас? Ого! Уже одиннадцать! Хорошо, что я в машине сижу, а то бы задубел уже. Всё-таки на улице ещё только март. Неужели я его пропустил?
Ой… Вон идёт! Это точно он! Должен пройти мимо моей машины.
Приближается… Идёт, не поднимая головы. Нахохлился, скукожился… Руки в карманах куртки. Эта тоненькая фигурка… Эта подпрыгивающая походка…
Выхожу из машины.
– Привет… – говорю я неуверенно.
Шедший, опустив голову, Ванька останавливается, будто натолкнувшись на какую-то стену.
– Саша?..
– Да… Я тебя искал…
Ванька грустно улыбается и молчит.
Я тоже молчу. Мне становится вдруг почему-то стыдно, а чего, я не знаю сам. Так и стоим. Только Ванькины глаза в свете фонаря… Понимаю, надо что-то говорить. А что?
– Вань… Мне плохо без тебя… – сдавленно признаюсь я и сам удивляюсь своему голосу.
Он молчит и только смотрит на меня.
Не знаю, что со мной происходит! Подхожу, обнимаю его и… прижимаю к себе. Как-то так получилось… Сам даже не знаю.
– Ты мне всё время снишься, – шепчу я ему в ухо, с удовольствием чувствуя, как его непослушные волосы щекочут мне лицо.
– Саш… – Ванька делает попытку отстраниться. – Зачем это тебе? У тебя ведь всё есть!
Он говорит почти моими словами в спортзале!
– Кроме тебя… – я стыдливо убираю руки.
– Так ли это тебе надо? – он усмехается. – Я же гей, а ты натурал… Что у нас может быть общего?
– Ты меня разлюбил? У тебя кто-то появился? – непроизвольно выпаливаю я странные для натурала слова и сам чувствую несвойственное мне беспокойство в голосе. Ведь так хочется, чтобы любили!
