Юлия Латынина - Там, где меняют законы (сборник)
Автомобиль мягко перевалился через приступочек у ворот и полетел по тихим и темным улицам Чернореченска.
– Куда следак поехал, проследили? – спросил Негатив.
– К соске он поехал, на Коновалова.
Негатив на мгновение закусил губу.
– Ты зачем следака на стрелку позвал? – спросил Кунак.
Негатив помолчал.
– Есть такое мнение, – усмехнулся Негатив тяжело, – что не очень мирная будет разборка. Совсем Сляб оборзел…
– Что ж, – валить их будем?
Негатив помолчал.
– Думаю я, что большого кипиша не будет, а вот со следаком нашим что-то случится. Неровен час, шмальнет в него кто-то из премьерских ребят.
Кунак вздрогнул.
– Что-то круто ты заворачиваешь, Сашок…
– Что, очко играет? – осклабился Негатив. – Не может такая стрелка быть мирной, понимаешь? А чем своих людей класть, так лучше фраерка со стороны положить.
– Крыша у тебя поехала из-за мокрощелки, – сказал Кунак, – Чего ты важняка под пули пихаешь? Оттого, что он с соской трахнулся? Честное слово, не спались Чиж так по-глупому, давно бы уже на тебя ребята думали…
Негатив дико глянул на своего друга.
* * *Было около девяти утра, когда серебристый «лендкрузер» подкатил к девятиэтажному дому с осыпающимся мозаичным шахтером, и Денис сошел вниз в сопровождении Кунака и бритого качка. Следователь плюхнулся на заднее сиденье джипа рядом с Негативом, и «лендкрузер» сорвался с места и полетел к Челябинскому шоссе.
Негатив искоса оглядел своего спутника. Выглядел следак неважно – осунувшееся лицо и круги под глазами. То ли долго разбирался с Ольгой, то ли чувствовал что…
– Ствол есть? – спросил Негатив.
Денис неожиданно вместо ответа вынул из-за пояса венгерский ТТ.
Негатив забрал у него машинку, досадливо повертел в руках и бросил под сиденье.
– Это разве волына? – спросил он, – ты бы еще китаезу взял… Держи.
И протянул Денису черный «Хеклер-Кох». Денис замешкался на секунду, принимая ствол. А что, если эта машинка уже где-нибудь спалилась? С другой стороны, кто сказал, что венгерский ТТ, найденный у брата, не утратил свою девственность в каком-нибудь мокром деле? Хотя вряд ли – Вадим не стал бы хранить мокрый ствол у себя дома.
Происходящее все меньше и меньше нравилось Денису. Какого черта Негатив, который только что чуть не загасил следака, вдруг вздумал звать его на стрелку? Ну это, в общем-то, было понятно. Увидел шикарный «Мерс», решил, что следак по жизни крутой и что неплохо будет попугать им ахтарских братков. У вас, мол, жопа хитрая, а у нас вон какой хрен с винтом. Но одно дело – мирная стрелка, на которой следак-тяжеловес будет базарить за своего брата, а другое – запутка, образовавшаяся после смерти Луханова. Оно, конечно, не факт, что Луханова замочили с подачи Извольского, может, на него кто зуб имел и подсуетился в надежде, что все спишут на ахтарскую братву – а только трудно это будет доказать через два часа. Зачем теперь Негативу Денис? И сам вмажется по уши, и Негативу только в нагрузку будет – стремное это дело, стрельба при важняке, даже ссученном…
Денис ожидал, что после смерти Луханова Негатив сам заявит, что теперь ему следак на разборке не к чему. Однако – не заявил, и даже наоборот, с издевкой осведомился: ну как, и теперь едешь? В смысле – что, очко заиграло? Бабки выбивать за брата был согласен ехать, а когда непонятки начались – в кусты?
И такая издевка была при этом в глазах бандита, что Денис не выдержал, сказал: «поеду», и теперь ругал себя последними словами.
Кавалькада до блеска вымытых джипов вылетела из города и пошла по Ахтарскому шоссе под сто сорок кеме в час.
Негатив сидел молча, куря сигарету за сигаретой и время от времени посматривая на сидящего рядом Дениса.
Нет, ничего следак не подозревает, не понял он, зачем он нужен на стрелке, и чей трупешник предъявят в Москве как доказательство того, что директор Извольский совсем оборзел. А до иных, тонких раскладов ему как зайцу до луны…
– А как ты думаешь, – неожиданно встрял в мысли Негатива сидящий рядом следак, – за что убили Луханова?
Негатив вздрогнул при звуках его голоса. Он уже подсознательно считал этого человека покойником.
– Вот приедешь и поинтересуешься, – ответил бандит.
– Он мне, знаешь ли, досье дал на угольных директоров.
Негатив удивленно повернул голову:
– Досье? Ты что, считаешь, он что-то там накопал?
– В том-то и дело, что нет, – усмехнулся Черяга. – Это не досье. Это подборка вырезок из газет. Причем половина вырезок вообще не имеет к фактам никакого отношения. Просто ругань в адрес угольных директоров, проклятия в адрес жидомасонского правительства и длинные генеалогические изыскания, долженствующие доказать, что директор Никишин должен зваться Ааронсоном, а директор Зайцев – Ривкиным.
– И что тебя смущает?
– Просто странно. Профсоюзный босс, защитник рабочего класса, и прочая и прочая. Он должен быть заинтересован в том, чтобы утопить директоров с головой. А он заезжему следаку вместо документов сплавляет вырезки из газеты «Отмороженный большевик». А потом выясняется, что этот самый профсоюзный босс протаскивал через ЗАКС новый налог на нужды шахтеров, и распоряжаться этим налогом должен был он.
Негатив насмешливо посмотрел на собеседника. Можно было бы, конечно, и не отвечать на вопрос покойника, а с другой стороны – почему бы и не ответить? От покойника большого вреда не будет…
– Он и так распоряжался, – сказал Негатив.
– Чем?
– А я в этом рублю слабо. Договорчик он подписал с мэром нашим, что когда бюджетные деньги в город приходят, идут они в фонд трудоустройства шахтеров или что-то в этом роде…
– А фонд возглавлял Луханов?
– Ну не Извольский же… Знаешь, есть такая мудрая заповедь: не стреляй по собрату из рогатки, если он в ответ может пальнуть из гранатомета. Ну, сдал бы тебе Лухан угольных директоров. А они в ответ бы откопали, что половина денег этого самого фонда пошла на закупку компьютеров для теркома. Ты в теркоме был?
– Был.
– Сколько ты там компьютеров видел?
– Один, по-моему. И тот старый.
– Ну вот. Возникает вопрос – куда бабки делись? Зачем в старое дерьмо кипяток лить? Чтоб опять завоняло?
Негатив помолчал, потом добавил:
– Но, конечно, этот новый налог, это самое главное. Большой был кусок. Не знаю, пройдет ли теперь…
Денис закусил губу.
Все было ясно. Все было просто и незатейливо, как схема дорожно-транспортного происшествия. Генеральный директор Извольский решил покончить с забастовкой и нанял Премьера, чтобы тот пострелял пикетчиков. Когда пикетчики не рассосались, Премьер по приказу Извольского малость начистил рожу мэру. Когда и это не помогло, был убит человек, извлекавший из забастовки личную выгоду. Так убивают ради назидания. Так предупреждают всех, кто заинтересован в пикете – убирайтесь подальше, или с вами будет то же. Интересно, что сейчас происходит на рельсах? Они выехали из города слишком рано, а радио включать перед серьезным разговором никто не стал.
Словом, картина вырисовывается незамысловатая, диагноз сомнению не подлежит.
Вот только одно не вписывается в эту картину – смерть Вадима Черяги. Конечно, жизнь состоит из совпадений, и кто сказал, что бригадир Негатива не мог попасться под случайный плевок из автомата Калашникова? Но когда именно этот бригадир сидел в приемной Извольского, когда именно он мог ограбить в ту ночь «Чернореченсксоцбанк», когда именно он собирался жениться на шлюшке, которую его босс явно хотел и столь же явно презирал… Это уже не совпадения. Это уже система.
Тогда что произошло? Кто велел убрать Вадима?
Извольский? Но зачем? Вадим еще не отдал ему документов, не успел. И к тому же – как Извольский или Премьер могли знать, что Вадима пошлют к пикетчикам?
Попугай Кеша, его явный соучастник по ограблению, дабы не делиться нажитым? Можно представить себе такую возможность, что Кеша в сговоре с Негативом, и что Негативу хотелось иметь компромат на родимый и, возможно, обманывающий хозяина Чернореченсксоцбанк, – но зачем тогда Кеша ездил к Извольскому? Голову ему морочил? Второй экземпляр хотел продать, уже от себя лично?
Или Вадима убрал Негатив? Это он мог запросто, чтобы Ольга оставалась под боком, – но ведь Негатив-то никак не мог знать, что пикет обстреляют! И опять же, ему стоило приказать, и Вадим посадил бы Ольгу в тачку и привез к Негативу, перевязанную ленточкой. Или – не привез бы?
В голове Дениса что-то смутно забрезжило, но тут джип плавно замедлил ход.
– Что там? – недовольно спросил Негатив.
– Дорогу чинят, – сказал водитель.
Денис приспустил стекло и высунул голову наружу.
Впереди, в доброй сотне метров, возились люди в желтых светоотражающих робах и громадный асфальтовый каток. Каток занимал полдороги, и на оставшейся половине машины сбились в кучу и двигались медленно, как очередь в столовой.
