Татьяна Осипцова - Сметенные ураганом
Итак, она пойдет в этот клуб, завтра же. Открытие сегодня. Может, стоит съездить, посмотреть, что он собой представляет? И как одеваются женщины, посещающие ночные клубы.
Заведение располагалось в центре города, на тихой улице. Трехэтажный особняк был красиво подсвечен, но никаких бегущих огней и зазывной рекламы, только солидная золотая вывеска поблескивала возле дверей. У входа замерли два молодых человека в строгих черных костюмах. Света не сразу сообразила, что это охрана, так достойно они выглядели.
Она минут пять простояла невдалеке, следя за подъезжающими шикарными авто, из которых выбирались оживленные парочки: мужчины в пиджаках и при галстуках, их спутницы – все поголовно в длинных платьях. Две девушки в мини подошли к клубу пешком, охрана безмолвно их пропустила. Путаны, догадалась Света и, развернувшись, побрела прочь. Нечего тут торчать, можно нарваться на Шереметьева. Сегодня это не входило в ее планы.
Дома она распахнула шкаф и принялась поочередно доставать вешалки. Перекладывая их на диван, она мрачнела на глазах. Единственное более-менее приличное платье подарил ей шесть лет назад именно Юрий. Не в нем же идти? В кошельке всего сорок тысяч рублей. Разве можно на эти деньги купить что-нибудь подобное тому, во что выряжены эти жены «новых русских»? Даже путаной не оденешься… А она понимала, что должна появиться перед Шереметьевым во всем блеске красоты, хорошо одетой. Он разбирается в женских нарядах, все платья, которые он ей дарил, были красивыми и модными – в свое время.
В прострации застыла она перед ворохом устаревшего барахла. Наверху что-то грохнуло, будто мебель переставляли. Света подняла глаза к потолку: ну и слышимость!
И тут ее озарило: Галка Полищук! Она возит шмотки из-за бугра, и ей ведь можно заплатить не сразу… Кинув взгляд на часы, Света решила, что, если в половине одиннадцатого в квартире сверху так грохочут, то нет ничего неприличного в том, чтобы наведаться к соседке прямо сейчас.
Дверь на звонок открыл Галкин муж. Кивнув в знак приветствия, он крикнул в глубь квартиры:
– Галь! К тебе!
Появившаяся в коридоре Галка, в нарядном шелковом халатике, с блестящим от только что нанесенного крема лицом, была удивлена визитом соседки снизу. Раньше Света к ней не заглядывала и здоровалась сквозь зубы.
– Галь, я по делу. У тебя что-нибудь нарядное есть на продажу?
Полищук расцвела фирменной, предназначенной для торговли улыбкой:
– Ой, та чего только нет, я ж позавчера только понавезла всего. Проходь, – пригласила она Свету в забитую товаром комнату.
Галка проворно расстегивала молнии клетчатых баулов, доставала брюки, блузки, джемпера, трясла ими перед Светкиным носом, расправляя и нахваливая:
– Во, брюки шелковые, не дивись, що помяты – один раз погладить и больше не треба – размерчик твой. А блузочка, ты глянь, який фасон – самый писк, с плечиками. Вот джемперочек розовый – в нем и в пир, и в мир, и в добры люди…
Галка вынимала все новые вещи, но Света отрицательно качала головой: не годится!
Потерявшая терпение хозяйка пригасила улыбку и воскликнула в недоумении:
– Та що ж тоби треба? Это ж самое что ни на есть модное, и дешево – дешевле такие вещи нигде не укупишь.
– Мне дешевого не надо, мне нужно шикарное, чтобы в дорогой ресторан или в ночной клуб.
– Тю-ю-ю… – Галка окинула оценивающим взглядом всегда невзрачно одетую соседку. – Що, неужели хахаль завелся? Богатый? Ну и правильно, треба перед ним товар лицом показати. – Она полезла в самую дальнюю сумку, не переставая тараторить: – Ты ж не страшила яка, вполне еще ничего…
При этих словах Света прикусила губу. На себя бы посмотрела, кобыла толстая!
– …А що тоща – так були б кости, мясо нарасте, як тильки жить сытнее станешь. Дивлюсь я на тебя, и так мне иной раз тебя жалко…
Светлана стиснула зубы от злости, она терпеть не могла, когда ее жалели. Вскинув голову, резко спросила:
– Так есть у тебя что, или нет?
– Есть-есть… Специально везла подруге своей, Ольге. Она в Турцию-то сама мотается, да говорит: «Що я в Туретчину в турецком, ты мне польского привези». Молодец-девка! Знаешь, сколько уже заробила? Сына на недельку соседке подсунет, а сама в Стамбул. Вернется – тыщи две-три привезет.
Долларов, поняла Света.
– Она шмотки возит, как ты?
– Конечно, що-то там покупает, но она ж не по торговле… За мужиками туда ездит.
– Как?..
– Та проститутка она! Тут-то стильки не заробишь, она ж не дивчина молода, ей за тридцать уже. Но белокожа, и в блондинку красится. А турки на блондинок як мухи на мед. У нее несколько постоянных мужиков там есть – без работы не сидит.
Пока Светлана переваривала информацию, Галка достала лилового цвета платье, усыпанное блестками.
– Во! Дивись, яка красота! – встряхнула она невесомую вещицу. – Всего сто долларов.
– Нет, – замотала головой Света. – Ты что, рехнулась? Это же верх безвкусицы – елка рождественская, а не платье!
– Та що б ты розумила, як раз в таких в клубы и ходять. Олька мне расписала, що треба, я и привезла. Дивись: спина голая, а тута чашечки – ничего висеть не будет. А що широковато для тебе, так можно и ушить, – продолжала уговаривать Галка.
Но Света твердо ответила:
– Нет, не подходит.
Вернувшись домой, она принялась убирать платья.
– Что это ты, на ночь глядя, все из шкафа вывалила? – поинтересовалась мать, заходя к ней.
– Мне совсем нечего надеть, – капризно, как когда-то в юности, надула губы Света.
– А ты куда-то собралась?
– Меня пригласили… – соврала она. – Молодой человек пригласил в ночной клуб. Но не могу же я в этом идти? Это все старые тряпки… Туда нужно что-нибудь шикарное, а у меня сроду длинных платьев не было.
Мама постояла, задумавшись, молча вышла и спустя несколько минут вернулась с вешалкой.
– Вот, смотри, ты забыла про него?
Светлана охнула: платье бабушки Ксени!
Света редко видела свою бабушку по отцу. Похоронив двух мужей и выйдя замуж за третьего, та переехала из Ленинграда еще до ее рождения. Невестка со свекровью не слишком ладили, и мама не любила ездить в Москву. А Свете очень нравилось гостить у бабушки Ксени. Однажды она провела у нее целый летний месяц – младшей дочери сумели достать путевку в лагерь, а старшая оставалась неприсмотренной.
В молодости Ксения Валерьевна была красавицей, о чем свидетельствовали фотографии тридцатых годов и пожелтевшие листочки со стихами, которые посвящали ей многочисленные воздыхатели. Света не раз перелистывала плюшевые старинные фотоальбомы, а еще ей нравилось вертеться перед зеркалом в бабушкиных шляпках. Их было штук двадцать.
«Вот эта называется „ток", – объясняла бабушка, пристраивая на девчоночью головку плоскую круглую шляпку с камушками, – его можно носить не только с пальто, но и с костюмом. Главное правило: шляпка, сумочка и туфли всегда одного цвета, платье может быть другого, но должно подходить по тону. А эта, с маленькими полями – „болеро", в точности такая у Одри Хэпберн на знаменитой фотографии. Вот „таблетка" – видишь, она не круглая, а овальная, ее носят на макушке чуть набекрень».
Света перемерила тогда все шляпки: и фетровые, с опущенными полями, и норковые, с полями и без. Нахлобучив широкополую соломенную пляжную шляпу, она вертелась перед зеркалом, строила потешные рожицы, изображая взрослую томную даму.
«Не кривляйся, – одергивала бабушка, – ты выглядишь глупо. Интересно, а как ты будешь смотреть на мальчика, который тебе нравится?»
Светка выпучивала глаза и хлопала длинными ресницами, копируя Надежду Румянцеву из фильма «Неподдающиеся». Ксения Валерьевна смеялась.
«Обезьянка! Учись: сперва отводишь взгляд в сторону, будто боишься или стесняешься на него посмотреть, потом глядишь в пол или на кончик своего носа, и вдруг внезапно вскидываешь ресницы и смотришь прямо ему в глаза. Ну-ка, попробуй! Не верти головой, просто скоси глаза в угол. В угол, на нос, на предмет. В угол, на нос, на предмет… Отлично!»
«Сейчас ты еще гадкий утенок, но пройдет несколько лет, и ты обязательно станешь красавицей, за тобой начнут увиваться мальчики, – предрекала бабушка. – И как ты себя будешь с ними держать? Боюсь, твоя мать не сумеет этому научить, так что слушай, Светочка, и запоминай. Не бери пример с мамы, не ходи в халатах, даже дома женщина должна выглядеть как женщина. Никаких истертых шлепанцев, растрепанных волос, даже когда ты одна! Вот представь: молодой человек приходит к тебе с цветами – а ты в халате!»
И бабушка в притворном ужасе закатывала глаза.
«Допустим, вы прогуливаетесь… Тебе хочется рассказать о чем-то своем – так вот, не торопись! Говорят, что женщина любит ушами. Неправда. Женщина ушами добивается мужчину. Надо уметь его слушать, сделать вид, что тебе очень интересно, даже если это не так. Пусть вообразит, что умнее его на свете нет… Можно польстить немного, хихикнуть, когда он пытается тебя развеселить. Задай вопрос к месту, прояви заинтересованность к тому, что его волнует, – и он у тебя в руках. Будь тонким инструментом, отзывающимся на мужское внимание, и тогда ты получишь этого внимания больше, чем любая из девушек. Но запомни: надо всегда сохранять достоинство, не соглашаться на сомнительные предложения. Девичья честь – не пустые слова, и поверь, те, кто забывает об этом, никогда не будут счастливы. Сколько поклонников у меня было – не сосчитать! Но я не кидалась к ним в объятия, потому что сердце мое молчало. А вот когда появился твой дед, оно забилось быстрее, подсказывая: вот она, твоя любовь».
