Надежда Белякова - Ругачёвские чудеса
Анастасия, услышав такое, сама почувствовала, что покраснела, а телефонная трубка показалась ей ледяной и чугунной. Одеревеневшим языком она продолжила:
– Да! Конечно. Именно из-за паспорта все и закрутилось. Им же паспорта должны теперь в четырнадцать выдавать. Ну, вот и обострился вопрос об отцовстве. Понимаете, одноклассники стали насмешничать. Дети жестоки… «Безотцовщина», «мать-одиночка – «однаночка» и прочее, прочее… Довели мальчишку. Я-то думала, он гордиться должен, что у него такой отец. Сын прекрасного писателя, значит, мальчик будет тянуться ко всему прекрасному. Понимаете, я сама с молодости стихи писала. Да и сейчас иногда пинту. Только никому не показываю. Голос в трубке, явно затянувшись сигаретным дымом, откашлявшись, ответил:
– У Вас бы и фантастика неплохо пошла бы. И где же ЭТО случилось? – и вдруг, не дожидаясь ответа, женщина запела давно забытую песню Джорджи Марьяновича: – «…в какие времена? Три года ты мне снился, и вот уж тра-ля-ля!»
Анастасия, стараясь не срываться в ответ на явно хамский тон, продолжала:
– Эдуард Николаевич Оболенский приезжал творить, то есть писать. Сюда, в Дом творчества писателей «Ругачево», а я здесь работаю библиотекаршей. Ну, и…
Голос в трубке теперь не на шутку встревожился:
– Что??! Мой Эдька, гад! Гульнул?! А уж слезами обливался, клялся, вешался, топился, а сам, только отъехал от Москвы и… Я его действительно вместо себя сразу после первого нашего развода послала в Ругачево, ведь квартиру разменять нужно было… А тут все на нервах, вот так на время пересидеть и отправила. Все четко – пятнадцать лет тому назад! И сразу в загул? Вот сволочь! Он здесь в соседнем доме живет, пусть ваш сынок приезжает, я ему адресок дам, готова продюсировать этот убойный сериал! Приму вашего Коленьку как родного! – выкрикнула женщина, но вдруг голос ее потеплел: – Да, а ведь он и есть – родной! Ведь у нас с Эдькой детишек нет! Так и не нажили. Все сводились-разводились.
Надо же – сын! А как Эдька обрадуется! А назвали в честь Эдькиного отца? Он был потрясающий человек. Завидую ему… сын. Подождите, а он что? Погодите!.. Нет, а Вы ему говорили? Извещали? Он что, врал мне все эти годы?!! Сама убью гада!
Анастасия старалась пробиться к смыслу своего повествования, чувствуя, что сама вот-вот и запутается окончательно:
– О, как все запуталось! Нет, Вас никто не обманывал. И Эдуард Николаевич Оболенский ничего не знал все эти годы. И он тут ни при чем!!! Поверьте!
Голос в трубке возмутился:
– Это как это – «ни при чем»? В летаргическом сне он Вас осчастливил материнством? Нет, извините, что-то тут не так!
– Тут всё не так! Понимаете, это старая история. Отец Коли – не ваш Эдуард Николаевич! – возразила Анастасия.
– Ну, уж и не я!!! Это точно! Я, знаете ли, пол не меняла, ни туда, ни обратно! Не транссексуал какой-нибудь! Не почетный член ЛБДТ! Хотя я и есть – натуральный Эдуард Николаевич Оболенский! Собственной персоной! Я думала, что этот миф пятнадцатилетней давности давно уже разоблачен злыми журналюгами. И всем давно известно, что это мой творческий псевдоним! Но удивительно, ведь Вы же, как я поняла, библиотекарь, а не в курсе, что это мой псевдоним? – уточнил раздраженный женский голос в телефонной трубке.
Потрясенная услышанным, Анастасия воскликнула:
– Вы… Эдуард Николаевич?!! Я Вас так люблю! Ой, то есть, извините!!! Я не то хотела сказать!
Голос в трубке ответил неожиданно раздраженно:
– У Вас, знаете ли, столько противоречий, противоестественностей! Ну, знаете ли. Но мне, как писателю, не скрою, – приятно! Кстати, меня зовут Ольга. А Вас? Ах, да, помню – Анастасия!
Анастасия впервые с начала разговора расслабилась и почувствовала, что наконец сможет все нормально изложить. И она начала с самого начала:
– Да. Я – библиотекарь в Доме творчества писателей. Я – Анастасия. Я родила ребенка и думала, что он только мой ребеночек. Так случилось, что его отец погиб, даже не узнав, что я уже ношу Коленьку. Погиб в драке, дурной, пустой, по пьяни пырнули его. И всё… Да, наши отношения могли бы развиваться, но все случилось так стремительно. И так внезапно оборвалось. Его звали Николай. А я тогда зачитывалась Вашими романами. Изумлялась тому, как глубоко Вы чувствуете женскую душу, это ожидание любви. Поиск своей судьбы и женского счастья! И все-то у Ваших героинь складывалось гораздо лучше того, чем они ожидали, на что надеялись. Ваши книги так поддержали меня в трудные времена! Я Ваши книги всегда, каждый день, протираю, и отдельно, в числе самых книг читаемых держу. Другие меняю, а Ваши книги всегда на виду держу.
Голос Ольги в трубке уже значительно теплее ответил:
– Спасибо… А я поэтому и представляюсь личным секретарем Эдуарда Николаевича, чтобы сказать, что он пишет новый роман на Тенерифе или где-то на Гавайях творит. Всегда чувствовала, что нужна сказка, а правды, горькой и честной, у всех и своей хватает. Понятно: стимул для развития личности ребенка хотели создать. Понимаю. Грустно. Анастасия! А Ваш сын меня найти собирался? Анастасия, утирая глаза, ответила:
– Да, вот сегодня он выкрал из библиотеки справочник Союза писателей. А там же, в справочнике Союза писателей, все адреса и телефоны. Коля нашел Ваш адрес. А он, оказывается, обиду на отца затаил. А я об этом и не догадывалась, просто не думала о таком повороте событий. И с Вашим адресом в Москву собрался.
Голос в трубке насторожился, и Ольга ответила:
– Это радует! Там старый адрес. Вечно все в справочниках путают: адрес поставили старый, а телефон новый напечатали. Так что ваш Коля ничего и никого не найдет. Но что ж это получается – мальчишка ночью один по Москве бродить будет? Кошмар! Что делать? Позвоню в свою прежнюю квартиру, попрошу, чтобы отправили ко мне, накормлю, спать уложу и утром домой отправлю. Как только ваш сын появится, сразу вам, Анастасия, перезвоню. У меня ваш телефон высветился. Всё! Пока! Позвоню туда в квартиру, чтобы его перехватить!
Анастасия, прощаясь, добавила второпях:
– Спасибо Вам, Ольга! А я «созрела» всю правду Коле рассказать. И на могилку к настоящему его отцу ходить. По-человечески поминать его вместе с сыном в церкви теперь буду. – и, успокоенная, она положила трубку.
Тут вдруг раздался стук в окно библиотеки. И Анастасия бросилась к окну. За темным окном раздался голос Коли:
– Мам! Отменили последнюю электричку в Москву. Мам? Ну, что ты там? Мама!!! Ты чё??? Плачеть?!! Мам??? Да не плачь! Не поеду я в Москву! Больно жирно им там в Москве будет – и ездить туда, и морды там всякие бить. Пойдём домой, мам!
