Инна Тронина - Время «Ч»
– Сказал, что поехал на родину. Мать надо проведать. Большего ей знать не нужно, – отрезал Алмякаев.
Тут компания на время замолчала. И все узнали, что две воинские колонны, которые двигались к городу, внезапно изменили свой маршрут.
– Откуда войска-то двигались? – спросил, ни к кому конкретно не обращаясь. Ншан.
К нему повернулась женщина с распущенными, спутанными волосами, в очках, в ветровке и в потёртых джинсах.
– По Таллиннскому шоссе шли, по Таллиннскому! А потом повернули к Киевскому. – Она нервно улыбалась, но высохшее лицо молодело от счастья. – Они не прошли. И не пройдут! – тоном Долорес Ибаррури выкрикнула демонстрантка.
– Того ещё не хватало – по Таллиннскому! – Лицо Додонова исказил ужас. – Это же недалеко от Предпортовой! Слава Богу, что повернули, но вдруг другие приедут?..
– Понадеемся, что этого не случится. Каждого куста бояться – лучше дома сидеть, – с некоторым раздражением ответил Стеличек. – Мы на Предпортовой будем в два ночи, максимум – в половине третьего. Надо только успеть проскочить мосты до разводки. Конечно, бдительность не помешает – на каждом шагу подстерегают опасности. Могут объявить комендантский час – раз. А если этого не сделают, в городе вообще начнётся анархия…
Беседа вновь прервалась истошным рёвом толпы на площади, отдельными выкриками и аплодисментами. Всё это напоминало Мите ноябрьские и майские демонстрации, куда его водил дядя Виталий, не ведавший о своём бандитском будущем. Сам Митя тогда тоже был вполне советским мальчиком и старательно размахивал красным флажком, забавлялся с разноцветными воздушными шарами и блестящим раскидаем на резинке.
– Дмитрий, я буду ждать вас на Предпортовой вместе с Валериантом, – предупредил Ншан. – Он пока свободен. Согласился нам помочь. Когда вы приедете, Валентин Максимович встретит своих людей, передаст товар. На станциях всё знают и будут молчать.
– А в Сестрорецке дежурят мои люди.
Стеличек, с высоты своего роста, имел возможность видеть, что площадь забита до отказа, и вновь прибывшим колоннам на ней уже нет места. Удивившись, как много в городе идиотов, Инопланетянин решил, что пора приступать непосредственно к делу. Наверное, только они одни из многих тысяч разговаривали сейчас о делах, а не переливали словеса из пустого в порожнее. На трибунах уже мелькали другие ораторы, и всё повторялось сначала. Люди, озлобленные или, напротив, очень весёлые, вздымали кверху кулаки, громко кричали били в ладоши.
– Значит, так! – Ншан, сам высокий, свободно доставал до уха Стеличека. – Поскольку я уезжаю на Предпортовую, договоримся сейчас. Вы с Зурабом встречаетесь на углу Белоостровской и Земледельческой, около того самого автопарка. Это будет в восемь вечера. Там есть какой-то институт и автобусное кольцо, так что не ошибётесь. С Зурабом приедет Валентин Максимович, там же вас встретит Рафик. Нам с Кимом номера автобусов известны. Загрузите так, как и собирались.
– Как вы думаете, когда эта говорильня кончится? – спросил Ким, подёргивая щекой. – У меня дел полно, а отсюда, гляжу, просто так не вылезешь.
Впрочем, вскоре зачитали резолюцию митинга, и площадь дружно, как в старые добрые времена, проголосовала за неё. Резолюция включала в себя требование ареста путчистов и создание на предприятиях комитетов поддержки законной власти. Потом мэр объявил митинг закрытым, призвал всех возвращаться на свои рабочие места и ждать указаний в предзабастовочной готовности.
– На рабочие места – это правильно! – рассмеялся Зураб. – Не привык я подолгу бездельничать.
– Вы там скажите жёнам, чтобы в дорогу еды собрали, – напомнил Ким. – И курева побольше – от волнения тянет.
– Насчёт этого у меня проблем не будет, – довольно сказал Сакварелидзе.
– Его жена бесподобно готовит. Я имел счастье убедиться! – подтвердил и Додонов. – За всю жизнь так не наедался. Моя-то, надо сказать, больше говорит о всяких разносолах, чем на самом деле старается. Закатки – куда ни шло, а уж что посложнее… Не дано, как говорится.
– Только вы не очень-то рассказывайте Арине, куда собираетесь, – предупредил Ншан. – Митя, и ты с Таней своей не делись. Женщины всё-таки, языки без костей. Сами не заметят, как соскочит. Я не сомневаюсь в их чувствах к вам, но надо соблюдать меры предосторожности.
– Ca ira! – уверенно сказал Дмитрий. – Расходимся?
– Давайте в разные стороны, – приказал Ншан. – Старайтесь нигде не застрять, а то сейчас это легко. Отдохните хорошенько перед тем, как идти на дело. Головы у всех должны быть свежими.
– И руки чтобы без тремора! – добавил Зураб.
– Без чего? – не понял Рафик.
– Без дрожи, – перевёл Стеличек. – Зураб от своей любимой жены набрался – она ведь врач.
– Лишние знания никогда не помешают, – миролюбиво сказал Сакварелидзе и первым растворился в толпе.
* * *– Ты можешь связно сказать, куда направляешься?! – раздражённо спросила Арина, засовывая в полиэтиленовый пакет снедь и термос с кофе.
Свёрток получился внушительный, потому что предназначался для двоих – самого Зураба и Додонова. Сакварелидзе, в дорогом спортивном костюме и кроссовках, подошёл к жене сзади и обнял её, но Арина вырвалась.
– Кто тебя знает? Может, ты с бабой на пикник собрался, а еду вам готовлю! – Она выразительно оглядела мужа. – В таком виде на службу не ходят. Ты бы ещё в банных шлёпанцах поехал и в халате! Про всё остальное можно было бы мне и рассказать. В конце концов, я не дурочка. Давно знаю, чем ты занимаешься…
– Ариша, ты с ума сошла! – возмутился Зураб. – Какая баба?
Он достал носовой платок и промокнул лоб. Этим и должно было кончиться. Женщине ведь не объяснишь, что по ночам действительно можно работать. Конечно, она имеет право подозревать. Но и рассказать всё, как есть, тоже нельзя. Сама Арина ни о чём догадаться, конечно же, не сможет…
Она стояла у кухонного стола, жалобно опустив плечи – нежная блондинка в графитовом, тонкой белой полоской, платье с коротким рукавом. Воротник из вологодского кружева делал простенькое платьице нарядным, оригинальным. Бантик от завязок фартука за спиной дрожал, словно от обиды, и Зураб почувствовал, как сжалось его сердце.
– Так что же ты в глаза мне не смотришь? – Арина всхлипнула, повернулась к мужу. Она действительно плакала, и слёзы, размазывая тушь, катились по щекам. – Бесстыжий… Я ведь переживаю за тебя! Скажи – это опасно?
– Да, Ариша, – Зураб крепко обнял жену, погладил её по спине. – Я же ещё вчера сказал – молись за меня. После сегодняшней ночи всё изменится – либо в лучшую, либо в худшую сторону. Но ты всё равно надейся на успех, потому что иначе окончательно сорвёшься.
– Ничего себе лето у меня получается! – нервно засмеялась Арина. Она взвесила свёрток на руках и отдала его Зурабу. – Муж говорит такие вещи, что впору повеситься. Везёт же другим женщинам! Мужья ходят только на работу, ну, ещё в пивную и в баню. Изредка – на рыбалку. И всё! А у меня каждый день – как на войне. Начнём с того, что просто страшно в такое время сидеть одной дома. Кто знает, что произойдёт этой ночью? В самый ответственный момент ты сбегаешь из квартиры. Защитник, называется!
– Ариша, ты же знаешь, что квартира под надёжной охраной, и тебя никто не тронет. Только не вздумай никуда уезжать одна. Здесь остаётся шофёр, который тебя отвезёт, если будет нужно. Ну, всё, дорогая, уже половина шестого. Мне нужно идти.
– Зураб, а вдруг… Мало ли… Ты, короче, понимаешь… – залепетала, давясь слезами. Арина. – Могу я как-нибудь с тобой связаться в течение этой ночи?
– Связаться? – Сакварелидзе задумался, но ничего подозрительного в словах жены не нашёл. Действительно, ей страшно, и ни к чему мучить слабую женщину. Определённая логика в этом есть. – Конечно, можно. Давай ладошку, я напишу номер телефона. Я там буду примерно с двух часов ночи и в течение завтрашнего утра. Потом вернусь к тебе надолго – обещаю.
– Пиши! – Арина с готовностью протянула руку.
Зураб достал несмываемый импортный карандаш, написал семь цифр подряд, без промежутков.
– Только, Ариша, звони в самом крайнем случае, а по мелочам меня не беспокой. Как я уже сказал, на это есть водитель.
– А что такое «крайний случай»? – уточнила Арина.
– Это – непосредственная угроза твоей безопасности.
– Я для этого номер и попросила! – Молодая жена опять надула губки. – Ты же знаешь, что я никогда не отвлекаю тебя по пустякам.
– Ты – умница! За это я тебя и полюбил! – Зураб зарылся носом в её душистые волосы.
В это время зазвонил телефон, и Сакварелидзе ушёл к аппарату в комнату Додонова. Арина взяла оставленный им на подзеркальнике пакет с провизией, термос, и положила всё это в объёмистую спортивную сумку. Потом на всякий случай проверила куртку, висящую на «плечиках» и обнаружила в кармане пистолет «вальтер». А потом, цепенея от ужаса, она приподняла трубку другого аппарата, который стоял в прихожей, и услышала громкий голос мужа.
