Григорий Ряжский - Четыре Любови (сборник)
…Когда все уже было позади, они стояли еще какое-то время, так… не в силах расцепить объятий, переваривая этот бешеный смерч, в который их всосал, а потом плавно выпустил из своих алюминиевых объятий этот большеголовый пан-американец, красавец, лучший в мире…
Наконец Ким опустошенно выдохнула:
– Инкредбл! Итс джаст риллы… риллы инкредбл… Ю ар дивайн лавер…
Она быстро поправила волосы, заправила блузку и выскользнула из туалетной комнаты. Через минуту вышел Армен…
«Что же, интересно, она сказала? – подумал он серьезно, правда, без особого уже теперь волнения… – Может, насчет денег? Надо будет потом отдать ей документ Дэвида… Ни хера понять не могу… Да! И телефон ее не забыть, нью-йоркский…»Уже совсем рассвело. Они шли на посадку. Ким, после последней легкой кормежки, больше в салоне не появлялась… Сашка потянулся было к пиву… Мыриков только посмотрел на него как-то нехорошо… Сашка отдернул руку… Армена руководитель делегации демонстративно игнорировал…
«Да и хер бы с ним, чекистом…» – равнодушно подумал Армен. – Он все еще прокручивал в голове все детали приключения. Нет – романа…
«Небесный роман в «перекладке» – неожиданно пришло в голову… Идеальное название на будущее…
«Боинг» содрогнулся и выпустил шасси……С запада подуло… На этот раз новым, свежим ветром. Журавль подставил ему свою впалую деревянную грудь и завис над землей. Ворона перебралась на высшую точку журавлиного шеста, намертво сцепившись с деревом когтистыми лапами, прощально гавкнула три раза, широко раскинула белые крылья и… оба они, так и не расцепив объятий, превратились в дельтаплан, белый, с кроваво-красным кружевным узором по самому краю. Цепь начала сматываться, подтянув обруч к новорожденной конструкции, и девочка заняла место пилота. Встречный поток сорвал бальное платье и унес его в сторону океана… Под платьем обнаружились голубые, надорванные в коленях джинсы, и короткая, не прикрывающая пупка маечка со знакомым портретом на груди. Это был портрет веселого старика с горбинкой на тонком носу. Ниже причудливой вязью был выведен автограф – Marc Shagall… Девочка привычным движением обхватила тяги управления дельтапланом, бросила взгляд на панораму огромного шахматного острова с застывшими фигурами из бетона и стекла, определила нужную точку, там, посреди прямоугольника зеленого парка, и, ловко совершив маневренный крен, положила дельтаплан на крыло…
Протяжно и жалобно запела скрипка…
Веселыми разноцветными буквами возникло название:
ШАГАЛ ПО ВОЗДУХУ ШАГАЛ…
…Потекли титры…
…Он уже стоял у выходного люка самолета, а Ким все не было. В это время она, спрятавшись в закутке, что между салонами бизнес– и туристического классов, пережидала, пока ее небесный кавалер покинет лайнер. Ким уже не хотела ни расставаний, ни адресов, ни телефонов, ни горячих слов и обещаний на непонятном языке. Дружба с режиссером с советского Кавказа не входила ни в ближние, ни в дальние ее планы… Она покинула свое временное убежище, только когда убедилась, что он скрылся в рукаве отводного тоннеля. Но уже пройдя с десяток метров, он все-таки в последний раз оглянулся и увидал ее…
«Ким!.. Телефон!.. Документ! – вихрем пронеслось в голове. – Скорее!» – он развернулся бежать назад…
…Если бы тогда его спросили, чего же он все-таки хотел в тот момент – любить ее, обладать ею снова или расплатиться за воздушный сервис, он не смог бы ответить сразу… Он и сам не знал наверняка…
– Айтанян! – непривычно жестко прозвучал ненавистный голос. – Немедленно вернитесь к группе! Повторять не будем! – Угроза в голосе была явной…
– Гнус! – точное русское слово нашлось и выскочило моментально. – Гнус мерзопакостный!
Он развернулся и поплелся вслед за ними. В Нью-Йорке было пасмурно и прохладно, моросил мелкий дождь. Америка уже не радовала…Впрочем, в этот раз Америки он так и не увидел. Серега Баранов, Сашка Ким и Мыриков остались на стажировке без него. А он так никогда и не узнал, что же конкретно навесил на него Мыриков – связь с иностранкой, политическое убежище или попытку передачи иностранной державе новейших достижений в области мультипликации при использовании рисунков изменников-авангардистов. Но зато после этого разговора встречающий их атташе по культуре отконвоировал Армена непосредственно в помещение консульства, а утром он был отправлен «Аэрофлотом» на Родину. «По состоянию здоровья» – такова была официальная версия. Дэвида он больше никогда не видел, так никогда и не узнав – была ли это шутка, насчет… или нет. А тот, в свою очередь, узнав об этой истории, потерял к стажировке интерес, отказался от контракта и улетел на два года в Бангладеш. Серега с Кимом, под бдительным оком Мырикова, прошли стажировку с другим продюсером – молодой, наглой и безразличной девкой, но все равно, сэкономив по шестьсот долларов на суточных, остались довольны…
Мыриков, вернувшись из Америки, утвердил список на утилизацию затоваренной на складе пленки, в который «ошибочно» попала и единственная копия дипломной работы «Шагал по воздуху Шагал», которая и была благополучно смыта…
…Через год, в 1985 году, в США умер Гений.
…А еще через пару месяцев у себя дома, в Тбилиси, умер Художник…
Работы не было категорически. Те, кому это было нужно, постарались…
Мастер в этой ситуации самоустранился… Единственным человеком, проявившим участие по отношению к Армену, оказался… Маститый. Но было уже поздно что-либо менять. Через месяц Армен улетал навсегда…А еще через год Армен Айтанян стал жителем Лос-Анджелеса, и ему повезло… Он почти сразу получил работу в автомастерской при бензозаправке, недалеко от аэропорта. Через год он женился на американке, дочке владельца мастерской. Она удивительно походила лицом на ненасытную жену командира строительного батальона, что располагался в тридцати километрах от Барнаула и обеспечивал прокладку газовых траншей. Однако ненасытностью дочка не отличалась. Он получал секс, скучный и дозированный, в соответствии с рекомендациями яйцеголовых ведущих многочисленных телепрограмм о здоровье. Еще через год, строго по плану, они родили сына, и Армен стал хозяином автомастерской…
…Как-то, вскоре после этого приятного события, он сидел в конторском вагончике, подсчитывая дневную выручку. Из окна хорошо просматривалась вся территория бензозаправки. Шикарный «ягуар» с открытым верхом, из тех, вероятно, что нередко курсируют между Голливудом и аэропортом Лос-Анджелеса, подрулил к заправке и заехал на линию самообслуживания. За рулем сидел хорошо одетый чернокожий мужчина лет сорока пяти. Он вышел из машины и взял заправочный пистолет.
«Ишь… Экономный… – подумал Армен, – не боится руки запачкать…»
Чернокожий развернулся к вагончику лицом, и… Армен сразу узнал его. Это был продюсер Дэвид Годмэн. Армен вскочил было с места… бежать… к нему… рассказать… как все было… просить… начать… снова… а вдруг… а если… и вообще… …Он опустился назад, на протертый стул…
– Э-э-э-э… – сказал он сам себе, отведя в сторону указательный палец правой руки…А еще через одиннадцать лет, взяв заем в банке, он выкупил и саму бензозаправку…
Теперь он не так часто бывает в районе аэропорта, но каждый раз, завидев в воздухе взмывающий в небо большеголовый «Боинг», он провожает его долгим взглядом…
Уже давно нет «Пан-Америкэн», есть «Дельта»… И он никогда не вспоминает Ким, если та вдруг не выплывет в памяти сама, без его участия. Но однажды, в прошлом году, он засмотрелся на пролетающий прямо над ним большеголовый авиалайнер. Ни тогда, ни сейчас он так и не нашел объяснения случившемуся……Большеголовый летел прямо на него… Ближе… еще ближе… Внезапно гигант раскололся в воздухе на две ровные полутуши, расчерченные внутри разреза от руки по схеме разделки говядины. Не было удара, не было и страха… Половинки разлетелись, каждая со своим летчиком и штурвалом, одна полетела на запад, другая – на восток… А из бывшего алюминиевого чрева флагмана американской компании «Дельта» выпорхнул белый дельтаплан с кроваво-красным кружевным узором по краю крыла и девочкой-пилотом на борту. У нее, сквозь надорванные джинсы, светились белым коленки, а с короткой маечки, не прикрывающей пупка, весело и хитро улыбался тонконосый старик…
…Девочка привычным движением обхватила тяги управления дельтапланом, бросила взгляд на раскинувшуюся под ней панораму, определила нужную точку, и, ловко совершив маневренный крен, положила дельтаплан на крыло…
…Когда он очнулся, перед ним стояла Ким, только почему-то в белом докторском халате и медицинской шапочке.
– Мистер Эйтониан?
– Ким… – спросил он, – это ты?
– Нет, сэр, – ответила Ким по-английски, – я доктор Харди. Теперь все хорошо. Опасности нет. У вас был первый сердечный приступ, на улице, около аэропорта. Мы успели сделать баллонную ангиопластику. Жена и сын уже приезжали, ваша страховка покроет все расходы. Выздоравливайте…
