Ринат Валиуллин - В каждом молчании своя истерика
Лара ушла на свидание со своей давней подругой Софией, Антонио, не зная куда себя день одному в целой квартире, где ему предстояло прожить еще три недели отпуска, открыл ноутбук своей жены. Не то что бы он боялся техники, совсем нет. Просто его большие пальцы не были приспособлены для маленьких кнопок. И ему стоило нескольких вахт научиться печатать в четыре пальца, после рабочих смен, находясь в своем вагончике, где заняться было абсолютно нечем, кроме телевизора и Интернета. Мир последнего для него оказался действительно виртуальным. Несмотря на то, что он был огромен, Антонио долго не мог найти себе места в нем. Он тыкался среди горстки своих знакомых, читая те или другие новости, рассматривая фотографии и ролики и оценивая, кто кем стал и как изменился. Даже завел виртуальный роман с бывшей однокурсницей. Но все это было как-то искусственно, наигранно и главное – бесперспективно, так как самое большее, на что могли рассчитывать неслучайные встречи, так это на случайную связь.
Их встреча действительно оказалась неслучайной, ведь именно Радистка Кэт (так окрестили девушку на курсе, и не потому, что она носила с собой рацию, просто ее отца звали Радик) подтолкнула его в прекрасную сказку фэнтези. Антонио читал запоем, одну историю за другой. И голод этот можно было объяснить только одним: ему, как и всякому мужчине, живущему где-то между собой и женщиной, не хватало подвига. А точнее, не хватало женщины, ради которой он готов был бы совершить этот подвиг.
Экран открылся какой-то перепиской Лары и некоего Константина.
– По мне, так ты талантливей многих.
– С чего ты взял?
– Ну хотя бы с того, что ты каждый день встаешь в семь утра, готовишь ребенку завтрак и отводишь его в сад.
«Вот сволочь – издалека подкатывает, знает, собака, что путь к сердцу женщины лежит через ребенка», – подумал Антонио и стал мотать переписку дальше. Не то что бы он хотел обнаружить компромат на свою жену, нет. Просто он, мужчина с седыми висками, с мужественным лицом, с глазами, подернутыми грустью постоянных командировок, хотел найти причину нынешней совместной жизни, такой пресной, если не сказать, тухлой.
– Расскажи мне еще о себе.
– У меня мало времени.
– В смысле?
– Я уже прожила полжизни и не хотелось, чтобы остаток ее заняла болтовня.
Антонио никак не мог понять, кем Ларе приходился этот Костя? Друг, одноклассник или любовник? Говоря языком фэнтези – Гном, Эльф или Гоблин?
– Хорошо, расскажи о ней вкратце, самое важное.
– Самое важное – что двадцать минут назад я снова встретил тебя. Если не влюбиться в человека сразу, с первого взгляда, то потом это стоит большого труда.
– Я всегда думала, что мужчина должен быть первым и последним.
– В чем проблема?
– Последних оказалось больше, чем я ожидала.
– Что, у тебя их было так много?
– Стоит ли тебе волноваться, тебя же нет в этом списке… Или ты хочешь этим потешить свою гордыню?
– Нет, я передумал, лучше скажи мне, что ты думаешь о мужчинах?
– А что о них думать, у меня уже есть один.
– То есть он тебя устраивает?
– Вполне.
– То есть ты счастлива?
– Кто, я? Нет, конечно. Женщина никогда не будет счастлива, пока не разучилась мечтать.
– И как он должен выглядеть, мужчина твоей мечты?
– Одиноко.
– Что значит, одиноко?
– Значит, без бывших.
– Куда же девать их, Лара?
– Стирать безбожно и не размножать.
– Откуда ты взялась, такая очаровательная, такая мудрая?
– Не смотри так строго, девушка всегда может быть лучше, достаточно предложить ей кофе.
– Может, лучше шампанского?
– Почему не кофе?
– Не люблю прелюдий.
– А кофе – это, по-твоему, прелюдия?
– Да. Шампанское – это флирт.
– Терпеть не могу флирт. А что нужно для безумия?
– Водка – это безумие.
– Тогда можно мне водки с апельсиновым соком?
– Почему с соком?
– Хочу сочного безумия.
Антонио начал потеть, он пока никак не мог понять, что это – изящная игра в слова или в бывшую любовь? Он вышел на кухню, налил себе стакан воды и выпил залпом. Через минуту вернулся к переписке.
– Не бойся меня, я не кусаюсь, – продолжала Лара. Антонио никогда не поверил бы, что жена его умеет так флиртовать, не читай он это своими собственными глазами.
– Хотя нет, кусаюсь, но уверяю тебя – это приятно.
– Может, сначала поиграем в слова?
– Может, сразу в предложения?
– Может, сходим сегодня куда-нибудь? Куда бы ты хотела?
– Ты мужчина, ты и решай.
– В тебя.
– Дерзко. Сегодня мне просто необходим мужчина.
– А я кто, по-твоему?
– Лично для меня ты на мужчину не тянешь.
– Почему?
– Потому что женат. Ответь мне, как мужчина, на один простой вопрос, почему вы такие доверчивые?
– В каком смысле?
– Я вчера сказала своему просто назло, что у меня есть другой. Знаешь, какое было в доме землетрясение!
«Вот дает Лара», – улыбнулся экрану Антонио. «Землетрясение действительно было, только не по этому поводу».
– Не знаю, но, судя по реакции, предполагаю, что есть и другая.
«Вот козел», – подумал Антонио.
– Ты что, ревнуешь?
– Ревность – это часть женщины. Если она тебя не ревнует, значит, ревнует кого-то другого.
– А когда надоедает?
– Стервлю. Стервозность женщине так же необходима, как мужчине – харизма.
– По-моему, твоему сердцу не хватает любви.
– Да не только.
– Чего же еще?
– Дома… поэтому ему приходится стучаться в чужие двери.
– А чем занимается твой муж?
– Генеалогическими деревьями.
– Не страшно ему в этой чаще?
– Там можно собирать грибы. Знаешь, как ему легко дышится в таком лесу?
«Это она про мои командировки или про фэнтези?» – спрашивал себя Антонио.
– Главное, не увлечься и не потерять путь домой.
– Я тоже боюсь, как бы не наломал дров в чужих судьбах. Иногда мне кажется, он заблудился в этом лесу, в сучьях чужих биографий.
«Точно про командировки», – решил про себя Антонио.
Антонио перевел дух, он понял, что все это – пустая виртуальная болтовня, за которой ничего не стоит. Единственное, что зацепило из этой пьесы – что знает он Лару плохо, точнее, совсем не знает, насколько она изощрена в фантазиях и общении. Выйдя из сети, он включил телевизор и отвлекся от насущного. По ящику шла какая-то эротическая комедия. На экране мужчина погряз в ногах взрослой женщины, доставляя ей оральные ласки:
– Ну как там? – стонала женщина.
– Темно, – он поднял голову. – Я попытался поласкать клитор, ноль эмоций. Джойстик барахлит.
– Ты про свой или про мой?
– Я про твой.
– Может, старость?
– Моя или твоя?
– Моя.
– Нет уж, позволь взять эту миссию на себя.
– Хорошо, а мне что делать мне, когда часы постоянно тикают в одну сторону?
– Чтобы не стареть, надо ходить против часовой стрелки.
* * *Снова утро началось с чего-то личного. Лежа в кровати, Лара слышала, как ругались соседи за стеной. Возможно, они так размножались или разминались перед трудовой средой, возможно, у них просто сломался телевизор и нечем больше было занять себя, возможно, кто-то из них проснулся неудовлетворенным. Неудовлетворенным собой, своим утром, своей второй половиной. Скорее всего, первое, но, как всегда, досталось именно той половине, на нее легче всего спустить всех собак или пар, за неимением домашних животных. Да, некоторым людям повезло, они могли себе позволить орать, как только что-то в их жизни начинало происходить не так и не с теми. Лара была из тех, что терпеливо молчал.
Жизнь ее стала настолько спокойной и однообразной, что скоро она начала путать любовь и привязанность, вышитую узелками дежурных поцелуев, когда он приходил или уходил. Любовь же превращалась в ласковое утреннее нытье, когда Фортуна просила сварить кофе или исполнить другой пустяковый каприз. На самом деле ей нужен был совсем не кофе, но просить полюбить ее вместо этого могло окончательно разрушить в Фортуне веру в настоящие чувства.
– Послушай анекдот, – заслонил Антонио разворотом газеты утро:
