Иван Диго - Бумеранг желаний
Он начал отстегивать ремень безопасности.
– Твоя дочь моего сына о батарею головой ударила. И он в коме. Мой сын в коме, ты понимаешь?
Леонид замер. Это были серьезные новости. Он посмотрел на говорившего. В глазах у мужчины были слезы. Он кулаком в перчатке быстро провел по своим глазам и сказал, приблизив лицо к окну:
– Так вот, если мой сын не очнется, то кто-то должен за это ответить, понял?
У Леонида глаза на лоб полезли. Мужичок провел рукой поперек своего горла, жестом подтверждая сказанные слова. Леонид задергался в машине, отчаянно отстегиваясь и пытаясь вылезти. Мужичок тем временем прыгнул в джип, нажал на газ, и машина, выбросив комья снега из-под колес, рванула с места. Леонид выбрался наконец из машины, посмотрел вслед джипу. Номер 173 ма 90. Первая буква в грязи. «Линкольн Навигатор». Осмотрел дверь машины. Ни царапин, ни вмятин не было. Леонид посмотрел по сторонам. Никого поблизости. И камер видеонаблюдения тоже нигде не видно.
«Вот так вот. Живешь в Москве. Толпа народа. Миллионы. А случись что, никого поблизости не окажется и никто не увидит, какой у парня был конец. Господи, да что же это такое творится? За что мне все это?» – подумал Леонид про себя. Он достал из кармана телефон. Хотел позвонить домой, но передумал. Что тут звонить, когда быстрее дойти?
«А на что я был бы готов, если б мой ребенок был в коме?» – спросил себя мысленно Леонид. Сердце в груди сжалось.
Он медленно залез обратно в машину и поехал к дому.
10.9
– Папотька! Папотька пиехал! – закричала Диана и бросилась на отца. Из другой комнаты выскочила Катя и бочком-бочком, словно скакун-иноходец, приблизилась к Леониду.
Леонид обнял обеих чуть крепче, чем обычно. Почувствовав расположенность папы к объятиям, обе девочки вскочили ему на спину, оседлав, и с воем и улюлюканьем все вместе отправились в гостиную. Леонид умудрился протянуть и пожать дедушке Коле руку. Довольные дети, посчитав миссию выполненной, слезли с Леонида и так же громко ускакали в сторону кухни, видимо, рассказывать маме о своей победе над папой.
Они остались с Лериным папой вдвоем. Леонид походил из угла в угол, посмотрел в окно, развернулся к деду Коле. Тот уже смотрел на него, сидя в кресле и отложив книжку в сторону.
– Ну, Леня, выкладывай…
– Пока говорить особо нечего, Николай Федорович, но у меня есть веские основания для дополнительных мер предосторожности. Короче говоря, я прошу вас быть крайне осторожным, девочек без присмотра не оставлять нигде. И сами поосторожнее, пожалуйста.
– Понятно, но ты бы мне лучше сказал, где причина.
– Причина. Мне сейчас поперек дороги свой джип поставил отец того мальчика, который в коме лежит. Так вот, он фактически объявил, что наша Диана виновата в том, что мальчик без сознания.
– Понятно. И что он пообещал?
– Что будет мстить, если ребенок не выздоровеет.
– Понятно. И что ты решил?
– Решил, что осторожность не повредит. Осталось только Лере втолковать.
Дед Коля почесал затылок:
– Ну, это не просто будет. Лера у нас свободолюбивая и дома сидеть не станет, когда в школу надо ходить.
– Папотька, а ты подеф ф нами игать? – раздался голос Дианы из-за спины.
– Нет, маленькая моя, мне надо с дедушкой поговорить, а потом по телефону позвонить.
– Нуу-уу. Фегда таак! – проговорила Диана и поскакала к Кате в другую комнату.
– С Дианой нужно поговорить. – Деда Коля согласно кивнул в ответ. – И с юристом тоже, надо понять, чем это может обернуться.
– Это зачем вам с юристом говорить? – На пороге комнаты была Лера.
Леонид повторил все то, о чем говорил с дедушкой. Лера восприняла информацию в штыки.
– Нам в школу надо ходить, да и в детский сад тоже, между прочим. Детям развиваться надо, а не дома сидеть, к телевизору привыкать, зомби становиться. Нет, ты там, Леня, что хочешь делай, а в школу мы завтра пойдем. Если бы этот Борькин папа хотел на нас наброситься, то он уже бы давно это сделал. Нет, Леня, ты, если хочешь, охрану нанимай, но сидеть дома и дрожать мы отказываемся.
Дедушка Коля с понимающим видом посмотрел на Леонида, типа «видел, что происходит».
– Лера, еще надо с Дианой осторожно поговорить. Понять бы, что она помнит. Хотя, если честно, это не суть важно. Если кто-то вбил себе в голову, что надо мстить, убеждать этого человека – только нервы портить. Но давай выберем время и поговорим с Ди. Может, прямо сейчас и поговорим?
– Поговори… Диана, иди к нам, с тобой папа хочет поговорить…
Диана появилась в дверях, косички в стороны, майка и штанишки, ножки босые. Подошла к папе.
– Папа, ты меня ввала?
Диана, всегда, когда волнуется, начинает путать окончания в словах.
– Ди, правильно сказать «звал». Но мы с тобой по-другому поводу хотели поговорить. Ты помнишь Борю, Бориса, мальчика из вашей группы, который ударился головой о батарею?
Взгляд Дианы устремился куда-то за окно, сквозь снежную январскую метель.
– Ему плохо, по-прежнему плохо, – сказала девочка.
– Ди, скажи, а ты видела, как он упал?
Теперь Ди смотрела в пол, на свои голые ступни.
– Ди, скажи, пожалуйста, ты помнишь, как он упал?
Ди посмотрела на папу, в глазах стояли слезы:
– Он мимо бевал, на Фелентия хотел нафтупить, а потом ваф – и упал. И он влой, влой…
Диана заплакала. Лера подхватила малышку на руки, посмотрела с укоризной на Леонида, типа «тебе вот нужно было так ребенка мучить», и унесла Диану из комнаты.
«Господи, да что же это такое происходит?» – подумал про себя Леонид.
Он посмотрел на Николая Федоровича. Тот невозмутимо сидел в кресле и понимающе молчал. Лера вернулась в комнату одна с видом «ну, кто тут еще на моего ребенка», посмотрела на Леонида.
– Ну что? – Леонид пытался сдерживаться, хотя это ему давалось все сложнее. – Что ты так смотришь на меня? Я не знаю, что там произошло на самом деле, но нашему ребенку ни с кем из полиции, детсада и с другими родителями по этому поводу говорить нельзя. А то вот так же про Селентия своего скажет, и белая палата обеспечена.
– Ты меня что, пугаешь? Ты вот это зачем сейчас сказал? Чтобы мы дома сидели, как в тюрьме? – Лера начала заводиться.
– Лера, ни к чему я не клоню, успокойся, пожалуйста, ты просто подумай, что я сказал, и все…
– Папа? А ты посмотришь мои рисунки? – В дверях стояла Катя.
Леонид понял, что последняя фраза была сказана в присутствии Кати, а может, и не только последняя. Лера выбежала на кухню. Катя по-прежнему стояла в дверях.
– Да, посмотрю, конечно. И дедушке Коле, наверное, интересно.
Катя показывала картинки и что-то говорила. Леонид не очень всматривался. В голове крутилось другое, повторялась одна и та же фраза: «Мой ребенок не очень нормальный, у меня ненормальный ребенок, мой ребенок…» Рассказывающий голос Кати успокаивал. Сердцебиение уменьшилось. Шум в голове ушел вместе с повторяющейся фразой.
– Папа, тебе нравится?
Да, ему нравилось смотреть на картинки и слушать Катин голос. Дедушке Коле тоже нравилось. Он улыбался.
– Хорошо, Катенька, спасибо, очень хорошие рисунки. Извини, мне надо пойти с мамой поговорить.
Леонид оторвался от картинок и пошел на кухню. Лера орудовала сковородками. Леонид подошел сзади, прижался к ней. Лера чуть сковородку не выронила.
– Ой! – Она вздрогнула всем телом. – Леня, ты совсем дурак, что ли? А если бы я тебя сейчас этой сковородкой огрела с испуга? Фу-ты!
Лера вытерла пот со лба.
– Лер, я хотел сказать, что давай постараемся не нервничать и не срываться. А то ерунда какая-то происходит. Бред какой-то.
Лера вздохнула и сказала в ответ:
– Иди давай, а то котлеты сгорят…
«Вот она чистая женская логика», – подумал про себя Леонид.
11
11.1
Утро Леонида началось с того, что в зеркале его лицо снова выглядело, словно было ударено поленом наотмашь. Та половина, в которой был больной зуб, была явно больше второй половины, где зубы были здоровыми.
«Может, пусть второй зуб с другой стороны заболит, лицо зато подравняется», – подумал про себя Леонид. Но зуб не болел, вопреки предреканиям Андрея. «И то хорошо», – подумал он про себя. Пополоскал рот лекарством и пошел завтракать.
Толком поесть ему не удалось, потому что зазвонил телефон. Леонид поднял трубку и услышал взволнованный голос юриста Петра Ивановича:
– Леонид Андреевич, хорошо, что до вас дозвонился. У нас тут плохие новости.
У Леонида сердце ушло в пятки. Если тебе звонит твой юрист и говорит, что случилась беда, значит, дело хуже некуда. Юристы обычно люди выдержанные и ко всему привычные, и если звонит, значит, действительно беда.
– Леонид Андреевич, сегодня утром Олегом Алексеевичем по офису распространено письмо, что сначала вы приезжали к нему домой и терроризировали его близких – дочь и супругу. А сегодня рано утром неизвестные угрожали его матери, и она доставлена в больницу бригадой «скорой помощи». А еще в письме сказано, что вы вымогаете у Олега Алексеевича полтора миллиона евро. У нас тут все на ушах, никто не работает, все только и обсуждают письмо. Но и это еще не все.
