Алиса Орлова-Вязовская - Все как у людей (сборник)
Заняв первое место на конкурсе в Хельсинки, ансамбль получил право на поездку в Штаты. Анна Марковна удвоила репетиции, вздохнуть никому не давала. Деля тоже очень волновалась, ведь ей доверили солировать в песне «Светит месяц». Она так громко и старательно выводила: «Свеееетит месяц, свеееетит ясный…» Что соседка пообещала пожаловаться участковому.
В небольшом провинциальном городке штата Огайо ансамбль русской песни приняли с интересом. Три вечера подряд Деля выходила на сцену в сарафане, сапожках и в расшитом бисером наголовнике. На грудь спускалась искусственная светлая коса. Удивительно, но в таком костюме Деля выглядела более органично. Свободный сарафан скрывал недостатки фигуры, волосы в сочетании с головным убором изумрудно-зеленого цвета, не казались такими тусклыми. И невыразительные глаза загорались, когда Деля выходила вперед и запевала песню.
Через несколько дней после выступления, в гримерку вошла переводчица Вероника и сказала, что к Деле посетитель. Деля удивилась, она никого не ждет, и знакомых у нее здесь не было. Вероника пожала плечами, это не ее дело, пусть выяснением контактов с капиталистическими странами занимается соответствующая служба, а она всего лишь переводчик. И если ее попросили позвать Делю, то она оказывает любезность. Деле стало неудобно, она на всякий случай извинилась перед Вероникой и решила пойти, даже если Вероника что-то перепутала, и пришли совсем не к ней.
В коридоре стоял огромный мужчина с букетом цветов. Деля улыбнулась из вежливости, лихорадочно вспоминая дежурные английские фразы. Лицо мужчины расплылось в улыбке, он шагнул к Деле, протянул букет и начал что-то говорить. Деля так растерялась, что никак не могла решиться взять протянутый букет. На счастье, вернулась, ходившая курить, Вероника. Со скучающим лицом она начала объяснять. Господин Джеффри О`Браэн увлекается русской фолк-культурой. Он посетил концерт и получил большое удовольствие, но больше всего его поразила Деля. Она так понравилась господину Джеффри, что он стал ходить на выступления каждый день. Он понимает, что неприлично так навязывать свое общество. Но подумал, что может больше никогда ее не увидеть, и решился на такой отчаянный шаг.
Деле казалось, что у нее что-то с головой. Наверное, она перенервничала или очень устала, или просто внезапно сошла с ума. Такая ситуация с ней не может произойти. Она не может понравиться мужчине и вызвать желание дарить цветы, и даже знакомиться. Деля так и не решалась взять букет и продолжала молча стоять, слегка приоткрыв рот.
Господин О`Браэн внимательно смотрел на Делю сквозь большие очки, на его лоб набежали морщины, он тихо сказал какую-то фразу. Деля беспомощно повернулась к Веронике. Та досадливо поправила волосы:
– Господин О`Браэн просит извинить его, если он доставил своим визитом проблемы или вызвал неудовольствие уважаемой леди. – И сердито посмотрев на Делю, Вероника прошипела: – Цветы хоть бы взяла, обидела мужика ни за что ни про что. Вот точно говорят «Дуракам счастье».
Деля вдруг испугалась так сильно, что сердце заколотилось, и руки задрожали. Молниеносно пролетели мысли, что при любой ситуации у нее останется хотя бы прекрасное воспоминание, как мужчина подарил ей цветы и даже ходил на выступление каждый день, только чтобы ее увидеть. А она – дура и тормоз – сейчас останется без букета и никогда не узнает, что за человек Джеффри О`Браэн, которому почему-то понравилась она, Деля.
Она торопливо и неловко взяла букет, закивала и почему-то пожала руку Джеффри. От этого она еще больше смутилась и сильно покраснела. Лицо мужчины озарилось улыбкой, он что-то залепетал, оглядываясь на Веронику. Переводчица уже начала получать удовольствие от бесплатного шоу, твердо решив про себя, что дурак дурака видит издалека. Кончилось тем, что Джеффри попросил разрешения на завтра опять увидеть леди после выступления.
В гостинице Деля долго не могла уснуть. Думала, как сохранить цветы. Представляла, как дома будет рассказывать сестре о таком чудесном событии. А букет, наверное, можно высушить, она спросит у Люды-флористки. Тогда у нее останется осязаемое подтверждение необыкновенному случаю, произошедшему с ней. На то, что Джеффри опять придет, Деля не рассчитывала. Она – не та женщина, которая может вызвать у мужчины сильные чувства. Но при всем том букет останется у нее, пусть и засушенный.
Но Джеффри пришел и опять принес цветы. И попросил разрешения пригласить леди на прогулку по городу. Вероника злорадно предупредила, что с ними не пойдет, пусть сами разбираются. Анна Марковна проявила участие. Огромный Джеффри показался ей положительным. Она дала Деле примитивный русско-английский разговорник с наставлением обязательно вернуть.
Деля чувствовала себя счастливой. Джеффри пришел на свидание с очередным букетом и англо-русским разговорником. Когда они по очереди заглядывали, каждый в свою книгу, то начинали смеяться, и от этого им становилось еще легче.
Когда Джеффри пригласил Делю в гости, она растерялась. Долго внутренне боролась с собой, идти – не идти, неудобно как-то, и вообще. Выручила Вероника, сказав, что можно идти спокойно, у них, мол, не принято пригласить в гости и сразу под юбку полезть. Если зовут на кофе, значит, и будет только кофе. И потом, чего дергаться в 30-то лет? Деля промолчала, ей было очень стыдно, но к своим 28 годам у нее на самом деле никого еще не было.
Вероника оказалась права. Джеффри показывал свой двух этажный дом, поил кофе, угощал какими-то необычными фруктами, вел себя спокойно, как друг или просто знакомый.
Деля уже в гостинице немного расстроилась, что даже поцеловать не пытался. А ей Джеффри нравился все больше и больше. Он такой большой, уютный и из-за бородки и очков немного похож на их Деда Мороза, вернее, Санта Клауса.
Выяснилось, что отец Джеффри выходец из Ирландии, там до сих пор живут какие-то дальние родственники. Он работает учителем геологии в школе. Женат никогда не был. Ему исполнилось 34 года, теперь, когда у него есть дом и стабильная работа можно думать о семье. Деля соглашалась, кивала, твердо убежденная, что с ней беседуют, как с другом. Она не могла для себя соединить слова – Я, семья, Джеффри.
Когда уезжали домой, Джеффри поехал провожать в аэропорт. Деля делала вид, что все замечательно, натянуто смеялась. Но, пройдя контроль и обернувшись назад, увидела, как исказилось его лицо. Он прошел вперед и, остановившись, стал вглядываться в толпу пассажиров, поминутно снимая очки и протирая их платком. И тут Деля заплакала. Она шла к трапу и старалась плакать тихо, чтобы никто не заметил. Но, сидя в самолете, сдерживаться больше не могла. Деля рыдала так горько и безысходно, что перепугала стюардесс и половину салона. Сидевший рядом гармонист их коллектива, Федор Сергеевич, гладил Делю по голове, как маленькую, вытирал ей лицо, приговаривая: «Да что ты, доченька… Ну разве можно так, Делюшка?»
Анна Марковна совала ей какие-то капли, оттеснив стюардессу со стаканом воды. «Мы уж сами как-нибудь разберемся, девушка».
Деля плакала очень долго, пока кто-то не сунул ей таблетку снотворного. Когда она проснулась, то еще долго притворялась спящей, потому что ей было стыдно за свое поведение.
Дома она решила взять себя в руки. Это был прекрасный сон, почти про Золушку. Не надо каждое чудесное происшествие воспринимать настолько всерьез. Ей даже повезло. У многих женщин не случаются такие сказочные истории про заморского принца. Хотя Джеф похож не на принца, а на Санта Клауса. И даже хорошо, что они живут в разных странах. Так она не узнает, что он, например, женился. А здесь сразу нашлись бы какие-то знакомые, которые рассказали бы про его женитьбу. И никто не будет знать, что у нее вроде как начался роман, но мужчина ее бросил. Для всех она так и останется обычная одинокая женщина с вычурным именем.
Поразмыслив, Деля решила даже сестре не рассказывать. Просто скажет, что выступали отлично, некоторые люди приходили их слушать каждый день, как настоящие фанаты.
Жизнь входила в свою колею. Деля так же посещала репетиции, из деликатности там никто не вспоминал при ней об этой истории. Только ночью Деля, лежа в темноте, вспоминала Джефа. Как он улыбается, как ходит, как ловко он управлялся на своей большой кухне, какой уют и спокойствие от него исходило. Но, дойдя в воспоминаниях о том, как исказилось его лицо, когда она обернулась в аэропорту, Деля начинала плакать, не понимая, кого ей больше жаль – себя или Джефа.
Через месяц Деля, спеша на работу, вместе с газетой вытащила из ящика конверт. Она держала его перевернутым, но почему-то сразу поняла, что письмо от Джеффри. Руки задрожали, и открыть аккуратно не получилось. Показалось, что конверт изодрала в клочки. Письмо было написано печатными буквами на ломаном русском языке. Джеф писал, что нашел русского иммигранта Игора, который согласился помочь изучать язык. И еще он купил самоучитель русского языка. Потому что хочет понимать и нормально разговаривать с женщиной, которая ему очень дорога. Когда Деля уехала, ему стало очень плохо. Он даже заболел. Если Деля не будет возражать, может ли он сделать визит? Если он ей неприятен или у нее нет желания встречаться с ним, то можно ли посетить их выступление и посмотреть на нее хотя бы из зала? У Дели начала кружиться голова. Она облокотилась на перила лестницы и закрыла глаза.
