Наталия Баринова - Гость из прошлого
Не то чтобы Симоне чего-то недоставало. Просто натура у нее была слишком деятельная, а чувства глубокими для существования в режиме растения, за которым хорошо ухаживают и периодически любуются. Она хотела быть в курсе всех дел и полноправно участвовать в формировании семейного бюджета и планов. Денис не сразу, но твердо постановил: никакой работы, место жены на кухне, в спальне, в мужские разговоры не встревать, поступки мужа не обсуждать. Считая себя главным, свой авторитет незыблемым, Денис позволял себе то, что и многие мужчины, не особенно тяготившиеся семейными узами. И тогда в ее жизни появился Валера. Вернее, пришел он к мужу по каким-то делам, связанным с деньгами, и увидел Симону.
С его стороны это была любовь с первого взгляда. Он стал появляться чаще, пытался привлечь внимание Симоны, но так, чтобы у нее не возникло проблем с мужем. Скуратов интуитивно почувствовал, что в этой семье не все ладно, но действовал осторожно, боясь навредить любимой. Он бредил ею, мучаясь от необходимости скрывать свои чувства. Однажды, когда он приехал и застал Симону одну, он едва не спросил ее прямо: как она относится к нему, к предложению бросить все и уехать с ним. Но в тот день смелость и решимость покинули его. Скуратов уехал ни с чем, придумав причину своего визита. Это была версия для мужа, чтобы он не вздумал ревновать ни о чем не подозревавшую жену.
Заперев молодую красавицу жену в четырех стенах, расписав ее обязанности по дому и уходу за любимым супругом, Петренко удачно сочетал работу с личными удовольствиями. Строго разделявший семейную жизнь и удовлетворение своего мужского аппетита, Денис не имел дефицита в желающих порезвиться вместе с ним. Список его любовниц уже в первый год их совместной жизни впечатлял. До Симоны доходили слухи о «подвигах» Дениса, но она отказывалась верить. Тем более, что с ней муж был нежен. Когда узнал, что она беременна, подарил шикарный комплект из сережек и кольца с бриллиантами – роскошь, казавшаяся Симоне недоступной! Она не имела отказа в том, о чем отваживалась просить. Правда, муж постоянно подчеркивал, что ценит в ней ее непритязательность.
– Я знаю, что ты любишь меня, именно меня, а не мои возможности! – с гордостью говорил Петренко, и Симона чувствовала, как это важно для него. – Ты не даешь мне повода усомниться в твоей искренности. За это я тебе благодарен.
Купаясь в изменах, Денис жил в полной уверенности в чистоте своей жены. Но однажды во время вечеринки, на которую Денис пригласил Валерия, у него появился повод для сомнений. Симона оказалась между двух огней. Скуратов, невзирая на ее «интересное положение», признался в любви, а Денис закатил сцену ревности, перехватив пару влюбленных взглядов партнера. Ему только показалось, что эти двое что-то замышляют. Если бы не приличная доза спиртного, может быть, увиденное не выглядело в глазах супруга попыткой измены. Но факт оставался фактом: ревность обдала Дениса жаркой волной. Симона испугалась не на шутку, представив его гнев, если бы он узнал все.
В результате вечеринка была испорчена, а Валерий выставлен за дверь и вычеркнут из числа деловых партнеров Петренко. Более того, обладая связями в сфере торговли, Денис пообещал перекрыть все каналы для работы этому наглому типу.
– Сучка не захочет, кобель не вскочит, – презрительно поджав губы, заявил Петренко, когда гости разошлись. Ему стоило немалых усилий сдерживать свою ярость, пока рядом находились свидетели. Теперь, оставшись один на один в большом доме, он был готов загнать в угол эту молчаливую овцу. Прикинулась невинной недотрогой, а сама строит глазки, не стесняясь присутствия мужа и его друзей!
– Ты о чем? – поглаживая заметно округлившийся живот, спросила Симона.
Вместо ответа она получила сильнейший удар в челюсть. От неожиданности не смогла удержаться на ногах, упала, больно ударившись головой. Показалось, что на какое-то мгновение даже сознание потеряла, но Денис не дал ей долго разлеживаться. Он поднял ее с пола и с искаженным от гнева лицом прошептал:
– Еще раз замечу что-то подобное – убью!
Судя по его безумным глазам, Симона не сомневалась – он приведет свою угрозу в действие. Если даже беременность не защитила ее от насилия, что же будет дальше? Как ни странно, плакать и оправдываться она не стала. В какой-то степени она считала себя виновной в том, что произошло, но в любом случае оправдания грубости мужа не искала. Он не имел права поднимать на нее руку. Тогда еще Симона не знала, что такая манера общения прочно войдет в их семью. Дениса как подменили. В нем словно появился еще один жестокий и бессердечный циник, полностью вытеснивший рассудительного и любящего мужчину.
Мучаясь от сознания собственной беспомощности, Симона нервничала. Притворяться легкой и пушистой не получалось – еще один повод для недовольства со стороны Дениса. К тому же Скуратов больше не давал о себе знать. В глубине души Симона была оскорблена: зачем же он заварил всю эту кашу? зачем признавался в глубоком чувстве, не выдержавшем первого испытания? Валерий даже не попытался дать о себе знать. Будто и не было его никогда, будто и не говорил он жарких слов любви.
От переживаний осложнилось протекание беременности. Врач настаивал на госпитализации Симоны. Она не возражала, а вот Денис счел такую предосторожность излишней.
– Вашей жене нужен абсолютный покой, – озабоченно глядя на побледневшую, осунувшуюся Симону, заявил доктор. – Покой, хорошее питание, положительные эмоции. В конце концов, ей нужно просто полежать, расслабиться.
– Ее и дома никто не напрягает, – сказал как отрезал Петренко, – так что больницу отложим пока.
– Пишите отказ, милочка, – обращаясь к Симоне, попросил врач. – Вся ответственность на вас.
Потом он вспоминал ей этот день, но ничего уже нельзя было исправить. Постоянные ссоры с Денисом, его подозрительность, сменяющаяся приступами нежности, привели к тому, что однажды Симона почувствовала сильнейшую боль внизу живота. Она не сомневалась, чем все это закончится. Разбудила Дениса, недовольно уставившегося на нее.
– Что тебе не спится? – буркнул он, собираясь повернуться на другой бок. – Если воды хочешь, так я поставил стакан на твою тумбочку.
– У меня кровотечение, – испуганно произнесла Симона.
– Что?! – вскочил Петренко.
– Вызывай «скорую»…
Через три дня Симона вернулась домой опустошенная, молчаливая, потерявшая всякое желание жить. Она не могла есть, спать. Ее мучили кошмары наяву. Общение с чувствовавшим свою вину Денисом стало сущей пыткой. Он попробовал загладить вину обычным для себя способом: очередной ювелирный набор не вызвал у Симоны никаких эмоций.
– Ну чего ты хочешь от меня? – гремел Петренко.
– Ничего.
– Тогда смени свое постное лицо на более веселое.
– Ты не понимаешь, о чем просишь… – поражаясь его черствости, Симона все больше замыкалась в себе.
В этом большом и суетном городе она чувствовала себя одинокой и несчастной. Мужчина, которому она доверила свое сердце, не был достоин такого щедрого дара. Он вообще не был способен на настоящее чувство. Семейные обязанности все больше тяготили Симону. Материальное благополучие с одной стороны, измены и физическое насилие – с другой… Рядом с ним Симона превращалась в бессловесное животное, которому периодически давали пищу, ласкали, били, пугали. Над ней словно проводился эксперимент по выживанию в особо невыносимых условиях. Рядом не было никого из близких. Родители за сотни километров. Подруги давно перестали понимать ее страх перед выходками мужа. Все они в одну дуду твердили о том, что пора уходить. Только куда? Возвращаться в родительский дом Симона не собиралась. Не для этого она уехала из него сразу же после окончания школы.
Далеко до отчего дома. Туда она пишет светлые письма, чтобы мама не огорчалась, чтобы отец гордился единственной дочерью. В этих письмах нет ни слова о том, как ей плохо, как она плачет по ночам и мечтает начать все сначала. Жизнь с Денисом превратилась в каждодневную пытку, которую Симона терпела молча, не жалуясь. Она была убеждена, что заслужила такую судьбу. Значит, она не достойна большего, мышка она серая, чтобы рассчитывать на что-то другое.
Ко всем своим «достоинствам» Денис прибавил еще парочку: стал часто возвращаться после работы навеселе, порой не ночевал дома. При этом к Симоне в качестве соглядатая была приставлена его сестра. Под предлогом помощи ослабленной, нуждающейся в заботе и внимании жене эта особа следила за каждым шагом невестки. Дом превратился в тюрьму, семья существовала только формально. Денис уже несколько раз применял силу, чтобы получить сомнительное удовольствие в постели с Симоной. Она была окончательно сломлена этим фактом и считала себя никчемным созданием, которому суждено всю жизнь прожить в обмане, грязи, боли.
Если в самом начале знакомства красивый мужчина, державшийся с достоинством и уверенностью, произвел на Симону неизгладимое впечатление, то этот жестокий и циничный человек также имел на нее неограниченное влияние. Унижения, которые она терпела, заставляли ее страдать и окончательно вытеснили из сердца ту сумасшедшую любовь первых месяцев замужества.
