Сергей Буянов - Стекло и дерево
До чего же приятно однажды проснуться знаменитой! Пусть не знаменитой, но известной личностью! Тем более не просто проснуться, а воочию повстречаться с Элитой, быть обласканной ею и с удивлением увидеть себя в одном слое сливок общества!
Ей поведали очень много вещей, о которых Липутина могла только догадываться! Действительно, существует некий особый класс людей, уж не средний конечно, и она, Карина Львовна Липутина, имеет к нему самое прямое отношение!
При таких новостях мелкие проблемы вроде: климакса, запоздалого переходного возраста дочери, даже длительной и изнуряющей судебной тяжбы, – отошли не то что на второй, а вообще на несколько сот надцатый план!
Сколько, оказывается, людей во Вселенной, которым небезразлична обычная Карина Львовна! И какие трудные времена постоянно переживают эти люди! Как тут не сплотиться, как не протянуть друг другу руку помощи?!
Они долго разговаривали о перспективах сотрудничества, о возможных изменениях в планах, учитывая постоянно изменяющуюся окружающую обстановку. Карина Львовна никогда не была глупой женщиной и прекрасно осознавала, что такое отношение к ней продиктовано, отнюдь, не из абстрактных альтруистических побуждений. Далеко не каждую будущую заведующую заурядной кафедры станут вот так встречать! Она данным давно принадлежит к Элите, только узнать об этом время пришло только сейчас.
Не смотря на это, Карина Львовна чувствовала себя несказанно счастливой!!!
16
Классовость, клановость, партийность – всего лишь выдуманные людьми понятия, для оправдания животного инстинкта стадности! Когда человек возвышается над иллюзорным миром, то, неизбежно, становится изгоем. Словечко то, какое? Алик огромными буквами набрал его на экране, затем ввёл маленького чёртика с острой сабелькой и отрубил первый слог. Что вышло? Гой! Разве это не открытие? Гой – изгой! Изгой – гой!
Все, более-менее, великие люди считаются сумасшедшими!
Алик набросал портрет Наполеона. Кто он, по сути? Дурак!
Самому стало смешно. А кто, как не дурак? Что он хотел, завоевать весь мир? Дико! К тому же, он враг России! Только тупой мазохизм может привести к поклонению такому тирану. Безусловно, какие-то здравые мысли он вещал, потому и дурак с точки зрения тупого обывателя, а вовсе не потому, что был одержим изначально провальной идеей.
Наполеон плавно преобразился в Гитлера. Тоже дурак! Вроде бы поступал логически обоснованно, уже не стремился к завоеванию мира, хотел только очистить его. И начал-то с себя, как говорится. Всё равно проиграл. И кому? Гениальной посредственности!
Черты лица Адольфа укрупнились, стали более контурными, портрет слегка повернулся в профиль. Иосиф Виссарионович, по логике, тоже дурак! Но он победитель! А почему? Да только потому, что не пытался изменить мир. Или потому и не пытался, что до него к этому неутомимо рвался Троцкий? Вот это уж точно дурак! И погиб по-дурацки.
Даже гений нескольких поколений, Владимир Ильич, тоже объявлен идиотом! До чего же дошли? И мозг-де у него не работал, и всё остальное оставляло желать лучшего. Вдруг появились какие-то Инессы, сифилисы и прочая чушь! А кто-нибудь, из ныне здравствующих умников, сумел бы написать пятьдесят пять томов? Только на одну писанину, чисто технически, сколько уйдёт времени? И при этом: решать проблемы политики, революцию устроить, наконец! Зато теперь он дурак! Больной, негодный идиот.
Все ненормальные, кроме тех, кого помнят минуту-другую, а затем благополучно хоронят их имена даже в мыслях. Вот они умны, хотя и ничем не блещут.
Алик устало поднялся, размял затёкшие члены. Что-то непонятное. Времени прошло ещё мало, а скованность уже началась. Он по старой привычке мягко упал на пол, несколько раз отжался, потом поприседал, размял плечи. Стало чуть-чуть полегче. Алик прошёл на кухню, врубил кондиционер с морским запахом, разогрел в микроволновке спагетти и принялся неохотно ковырять восточными палочками в изящной тарелке. Чего-то ему не хватало. Алик решил позвонить Лине, поделиться размышлениями.
Телефон поднял какой-то мужик. Алик отбросил трубку и посмотрел на часы. Новость не порадовала, но и не удивила. Что тут такого? Посторонний мужчина в квартире двух одиноких женщин во второй половине ночи. Что тут такого? Если мамин ухажёр – хорошо, а если Линин? Тоже не беда, кто она ему, эта Эвелина? Невеста, подруга? Да никто! Скоро появится батя, и все проблемы разрешатся сами собой.
Вспомнив о проблемах, Алик, не подчиняясь самому себе, зарядил баян обычной дозой, немного подержал шприц перед глазами и ловко воткнул в вену. Он откинулся на спинку дивана и, в ожидании прихода, закрыл глаза. Прошло неопределённо много времени, но ничего не ощущалось.
Алик импульсивно хлопнул себя по голове. Это ж надо, какой идиот! Он ведь накануне сделал пропуск, а затем превысил количество яда. Именно яда, ничего другого. Но это такая отрава, от которой не стоит отказываться. Но почему же не цепляет? Какую-то гадость ссучил барыга, не иначе! Что делать, Алик добавил дозу. Ему захотелось ещё раз испытать хоть какой-нибудь намёк на блаженство.
Вот появится отец и разберётся с барыгой. Алик тогда вернётся к привычному укладу жизни, а пока можно и кайфануть слегка, тем более зелье беспонтовое.
Так он и поступил. Уже на кончике иглы Алик ощутил чувство полёта, необычайной лёгкости в голове. Не хотелось ни думать, ни шевелиться. Но, зная недолговечность кайфа, Алик мысленно сказал себе: «Хорош валяться!» – и присел к компьютеру.
Виртуальная реальность завращалась, заперевоплощалась, услужливо приняв наркомана в своё лоно.
17
Согласно канонам классической медицины, человечество делится на две категории, а именно: больные или здоровые люди. Здоровым – профилактика, больным – лечение. Но как следовать клятве Гиппократа, когда здоровые намеренно вгоняют себя в болезнь? Они не хотят здоровья, избрав себе иное состояние: непрерывное одурманивание собственного мозга создаёт иллюзию независимости, приподнятости настроения и чего-то ещё, недоступного понятию нормального человека.
Рим всё более убеждался в том, что человек, заставляющий свой мозг подвергаться насильственному вторжению запредельно аварийной энергии, чаще всего не страдает психическими отклонениями. Он стремится попасть в потусторонний мир ощущений и достигает цели, прибегнув к стимулятору.
Разработанный Любимовым метод лечения шизофрении не подходит для алкоголиков и наркоманов. Также и пациенты с так называемыми, пограничными состояниями: неврозами, психопатиями, ситуационными депрессиями – вполне адаптированы к жизни. Интровертная психотерапия невозможна для таких больных, по причине отсутствия у них интровертивности состояния. Никто из них не уходит в себя, скорее наоборот, выходит из себя!
Рим понятия не имел, в чём смысл фразы, оброненной Петром, об особом отношении к госпитализированному Сажину. Никакая особая методика не поможет наркоману. Как и у алкоголика со стажем, у него образуется в мозгу особая субстанция, структура, подчиняющая себе личность, заставляющая больного человека продолжать гробить себя. Дело в том, что эта структура не имеет анатомической локализации. Это неведомая нематериальная сила, управляющая человеком, который сам и создал её. Как противостоять этой всемогущей энергии? Пожалуй, это задача скорее священников, чем врачей.
Сажа чувствовал себя значительно легче, начал ходить и общаться. Его, конечно, угнетал профиль стационара, но в остальном он никаких проблем не имел. Благодаря ему всё отделение, в буквальном смысле слова, кормилось щедрыми передачками. Саже предоставили все последние достижения науки. Рим прочитал инструкцию сверхнового препарата, снимающего наркотическую зависимость, пожал плечами и назначил по рекомендуемой схеме.
Профессора перевели на свободный режим, оградив от больных с острыми психозами.
А Пётр торопил со статьями. Кое-как Рим справился с английским, но в немецком чувствовал себя абсолютным дубом. «Хенде Хох» да «Ауфвидерзеен» – вот и весь словарный запас. Конечно, можно употребить ещё несколько десятков слов из словаря и, с помощью жестов, объясниться с немцем, но для представления научной статьи этого недостаточно. Время поджимало, Сажина скоро пора выписывать. А после выписки о какой-то помощи не будет и речи.
Поэтому необходим профессиональный переводчик! В библиотеке Рим попросил все городские газеты. Он методично рассматривал каждое объявление. Предлагались разнообразные услуги: массаж, маркетинг, реклама, оформление товара, знакомства и прочее разное. По своеобразному стилю многих объявлений угадывались пациенты психиатрической клиники. Лишь в самом низу газетного листа, где раньше печатались некрологи, Рим заметил скромные записи о репетиторстве, печатных работах, компьютерном оформлении рефератов. Предлагались и услуги переводчиков, но они указывали специфику текстов, далёких от медицины. Итак, в газетах, публикующих бесплатные объявления, не нашлось ничего полезного. Рим со вздохом взял престижную газету. Услуги здесь, несомненно, дорогие, но выхода нет.
