Василий Сретенский - Йестердэй
[пауза]
[звонок телефона]
– Ну вот, Пол. Все замечательно. Можешь, когда хочешь.
– Спасибо. Твоей похвалой и жив.
– Нет, Правда. Кой-чего уберем, название поменяем и прямо в номер. Правда, в следующий. В этот мы уже девочку поставили.
– …
– Тут у начальства идея такая сформировалась. Она дает женский взгляд на мужчин, ты – мужской. На женщин, конечно.
– …
– В перспективе – две колонки могут параллельно идти. Но пока, пару месяцев, придется поработать в очередь.
– …
– Неприятно конечно. Но ты можешь себя взять какой-нибудь обзор. Тут мы об автомобилях задумались. Тенденции и все такое. Ты как?
– Валерик.
– Да.
– А не пойти ли тебе…
– Знаю. К Зую. Пошел.[пауза]
А, по-моему, Ванька Слон просто-напросто не вписался в очередной поворот собственной биографии. Вот его и повело. Сидел в глуши, спал мало, думал много. Может, грибов, каких съел. Вот и увидел Дивов. Как Нил Сарский.
Ну, какой Нил, который чего-то там нестяжал в пятнадцатом веке. Это ж там где-то было. На Урале. Или в Сибири. В общем, там.
Арина так не считает. Она послушала, послушала, послушала, (в смысле три раза подряд пленку прогнала) и сказала, что все так и есть. Ну, ей конечно виднее. Она же детектив. А еще она сказала, что Иван живет на съемной квартире в Медведково. Передвигается по Москве на частниках, красного Лексуса у него действительно нет. Если он и виделся с Кариной, то не сегодня и не вчера. В общем, тупик с уклоном в легкое сумасшествие. Хотя Арина так не считает. Или я это уже говорил?[пауза]
Сюжет для небольшого рассказа. Хорошая фраза. Где-то я ее уже слышал. В телевизоре конечно, где же еще.
Есть такая категория мужчин в возрасте от 20 до 40 лет – четкие парни. Как правило, они невысоки ростом, лысоваты, сухощавы. Начиная толстеть, они из этой категории автоматически выбывают. Четкие парни не очень любят учиться в детстве, но домашние задания выполняют от и до. Потому что надо. Они занимаются каким-нибудь некомандным видом спорта: борьбой, лыжами, городками, становятся мастерами, но жилы не рвут. Свои мысли у них появляются редко, но чужие указания они воспринимают, как данность. Четкие парни не косят от армии, наоборот, становятся там сержантами и контрактниками. В гражданской жизни они идеальные помощники руководителя. Или бригадиры. Или начальники смен.
Герой рассказа – такой четкий парень. Лет ему двадцать пять – двадцать шесть. День заладился с самого утра. Все получается четко: подъем, зарядка, завтрак, поездка к месту работы на маршрутке. Все секунда в секунду. Как он рассчитал. Как он привык. На работе он отлаживает механизм своей смены продавцов или электриков, ставит на место зарвавшегося хряка, который хочет выехать на труде других. Все четко, по справедливости. Возвращаясь домой, он помогает милой девушке справиться с каким-нибудь пустяком: порванным пакетом, сломанным каблуком, лужей на пол-улицы. Главное, чтобы она улыбнулась, и тревога в глазах пропала. А поздно вечером, быстро, по военному, собравшись, всё рассчитав по «командирским» часам, он выходит на улицу, выслеживает и четко убивает узбека из соседнего дома.
Название рассказа: «Хороший день».[пауза]
Йестердэй ай десайдид то пут траст ин ю
Йестердэй ай реалайзид зет ю вил бинг ми фру
Зер айнт нафинг то хард фо май год, но
Эни проблемз зет ай хэв
Хи из грейте зен зем ол, со
Ай десайдид зет ай крайд май ласт тиэрр йестердэй.
[пауза]
– …не знаю. Первый год после школы все были еще вместе. Каждый где-то учился, но друг друга из вида не теряли. Тогда мода появилась – ходить в бары. Мы и ходили. Не каждый день конечно. Пару раз в неделю, на Новый Арбат. Там был бар «Ивушка», а почти напротив – «Валдай». И еще один у самого Садового кольца, не помню, как назывался. У нас он именовался «вагоном», потому что длинный был и узкий. Еще на улице Чернышевского, сейчас Маросейка, был бар, и все называли его «Что делать». Но чаще в «Ивушке» сидели. Там три коктейля подавали. «Шампань-коблер», «Международный», и «Привет». Орешки. А больше ни на что денег не было. Дома вот перестали друг у друга бывать, квартирки-то маленькие, родители кругом, бабушки. Почему-то от старшего поколения только по одной бабушке осталось у каждого. Ну не важно.
– А потом?
– Суп с котом. Я взбрыкнул. Бросил свой институт, ушел в армию. Ребята ко мне через год все втроем приезжали. Навестить. Я ж недалеко служил, сейчас дачи дальше от Москвы покупают. А когда вернулся, то как-то все изменилось. Никаких баров. Все по-взрослому. Ну, так казалось. В баню стали ходить. В преферанс играть. Ванька Слон тогда совсем отпал. Очень серьезным стал, экономистом-финансистом. Пару раз его и видел. Марат жениться собрался.
– А Карина?
– Карина? Нет, не помню, чтобы она с нами в баню ходила.
– Пооол, ты гонишь.
– Что ты хочешь от меня? Четверть века прошло. Я все помнить должен, что ли? А что это был за отвар?
– Какой?
– Ты меня поила каким-то отваром. У меня синяки прошли за два дня. А так не бывает.
– Бывает. Пооол. Это жидкое золото.
– Настоящее?
– Нет, конечно. Просто так называется. Кто бы ни испил из этого золотого источника, всяк ощущает обновление своей природы, истребление болезни, подкрепление крови, приток новых сил к сердцу и совершенное здоровье во всех частях тела – как внутри, так и снаружи.
– Ух, ты! А повторить сможешь?
– Легко. Кто бы ни испил из этого золотого источника, всяк…
– Стоп. Верю. Слушай, а я выпивать после этого смогу? Сто пудов. А с чего это ты забеспокоился?
– Не знаю. Посмотрел вот на тебя и подумал…
– Это комплимент или оскорбление?
– Это правда.
– Ах, так![пауза]
ТАК ЧТО ЖЕ Я ЗНАЮ ОБ АРИНЕ.
Она любит ветер и дождь. Ей нравятся овощные салаты с добавлением фруктов. Не нравится водить машину. Она никогда не злится. Ее улыбку хочется поместить в рамку. Но иногда она может взглянуть… Я видел такой взгляд только у двух человек, и то по телевизору. У Брюса Уилиса, в тот момент, когда его персонаж говорит что-то вроде: «Еще раз ударишь – убью». И у Марии Шараповой, на корте, перед подачей.
Что еще? Я тут навел справки. Она не работает в детективном агентстве «Частный случай». Там вообще женщины не работают. Она не зарегистрирована в Москве. Не получала паспорта на территории России. Поисковые системы не знают словосочетания «Арина Вармова».
Короче. Она не существует.[Из файлов Василия Сретенского] К***** [продолжение]
<и что?>
Ему двадцать лет. К***** двадцать лет. Да всем им по двадцать лет. И что? Ничего. Он не видел ее три года. Два из них – служил в армии. Нельзя сказать, что, вернувшись, он не хотел ее видеть. Хотя, кто нам запретит. Не хотел. У него в те годы был любимый анекдот: Больной, сразу после операции, спрашивает: «Доктор я буду жить»? Врач, медленно закуривая: «А смысл»? Вот и здесь: ну увидит он ее…
– Ты валенок, – сказал ему Некто, – причем валенок, свалянный не на ту ногу.
Некто был его лучшим другом. Он, Некто, начал действовать. Внезапно, из ниоткуда образовалась большая компания, человек пятнадцать. Одноклассники, их новые студенческие друзья, их девушки и девушки их друзей. Всего, человек двенадцать-пятнадцать. И К*****. Они собирались у кого-нибудь дома, или на даче, если родители теряли бдительность и давали ключи.
Слушали Окуджаву, рок, джаз. Немного танцевали. Много и неумело пили. Потом им было плохо. Девушки опаивали их горячим чаем, ерошили их волосы мягкими женскими движениями, прощая заранее все их дурацкие поступки. Что поделать, все мужчины – просто дети.
Однажды кампания собралась у К*****. Настроение было элегическое, шла летняя сессия. Готовиться к экзаменам – глупо, но и не думать о них невозможно. Поэтому никаких танцев. Барды. Стихи. К***** читала Игоря Северянина. А потом приготовила всем картошку-фри. Часа в два ночи все стали ложиться. Примерно в тех местах, где кто в данный момент стоял или сидел. Так крепко, как в ту ночь он не спал, наверное, никогда в жизни.
Тем летом они стали ходить «на шашлыки». Так это называлось, хотя, чаще всего, шашлык изображали кусочки хлеба или колбасы. Возникло своеобразное разделение труда: девушки запасали бутерброды, юноши подбирали щепки, которые в исхоженном ямкинском лесу еще могли сойти за дрова. Портвейн возникал сам собой. Потом все сидели, смотрели на огонь. Вставали, уходили, возвращались. К***** садилась очень близко к огню. Так как будто только с ним и дружила. Он садился рядом.
– И что? – спросите вы. Нет? Уже не спрашиваете? Вот то-то и оно.
Впрочем, нет, кое-что следует добавить. Рядом с ним, с другой стороны, часто садилась девушка, ставшая потом его женой. О чем он тогда, конечно же, не догадывался. Да. Да. Он даже не догадывался, что эта девушка сидит рядом. Он-то в одну сторону тогда смотрел.
Часть третья
«Я стала женщиной по своей воле, Альвар, но, как бы то ни было, я женщина, подверженная любым настроениям; я не мраморное изваяние. Из первоначальных элементов, составляющих мировую материю, я избрала для своей телесной оболочки самый восприимчивый – иначе я осталась бы бесчувственной, ты не пробудил бы во мне влечения, и вскоре я стала бы для тебя невыносимой. Прости же, что я рискнула принять все недостатки своего пола, чтобы соединить, насколько возможно, все его прелести.
