Александр Яблонский - Президент Московии: Невероятная история в четырех частях
Направо, налево… Надо идти прямо, другого выхода нет. Прямо пойдешь, хоть честь не потеряешь. А идти прямо значит идти по пути, предложенному когда-то иудейским раввином (имя его Энгельдардт знал, но забыл). В период зарождения христианства этот мудрец так определил наилучшую политику по отношению к нарождающемуся сопернику: оставим их в покое, если их дела людские, они погибнут, если же – от Бога, то никто не в состоянии их остановить, ибо борясь с ними, мы будем бороться с Богом. Ксаверий Христофорович не был ревностным христианином, хотя добросовестно исполнял законы и правила, причитающиеся православному человеку, истово соблюдая посты, не пропуская утренних и вечерних молитв. Но особой веры во Всевышнего никогда не испытывал. Здесь же мудрость древнего еврея была весьма кстати. Если этот «мистер X» действительно от Бога, – попутного ветра в его паруса. Ежели нет… В любом случае лично он – князь Энгельгардт – своего сюзерена – нынешнего Лидера – не предаст. Он уйдет вместе с ним. Но и своему Отечеству он не враг, и не станет он ставить палки в колеса надежде России, кто бы эту надежду ни воплощал. Хотя, кто бы он ни был – хоть семи пядей, – что он сможет, один-одинешенек?..
* * *После третьей дуэли Драбкова с «нейтральным» политологом и географом-политэкспертом Борисом Димитриевичем Шишкиным, на которой содержательно, без напыщенных выбросов отрицательных эмоций и безграмотных постулатов, как в поединке с Максимом Максименко, но и без уныло эрудированных стенаний, как во встрече с остроумно скептическим Либералом, профессионально, спокойно и взаимоуважительно были обсуждены вопросы реального разброса мнений в поддержке «мистера X», их процентного соотношения в разных регионах страны, позиций ведущих кланов и семей в складывающейся ситуации, временных параметров обнаружения таинственного претендента на Московитский престол, и предполагаемых вариантов его политической платформы, – после этой третьей спецпередачи программы «У Черной речки» по данным Аналитического агентства «Невада-центр» 76,35 % опрошенных сообщили, что не сомневаются если не в победе, то в значительном успехе «мистера X» на выборах, если бы они состоялись в следующее воскресенье. 56,03 % считают, что «мистер X» проживает в США в районе Бостона или Силиконовой долины. 88,00 % опрошенных предполагают, что он – высокий брюнет, лет 55–60. 47,5 % надеются, что он не женат. 34 % считают, что «X» сработается с нынешним Нацлидером.
* * *Информационно-аналитический Директорат (Управление анализа информации по странам, входившим в бывший советский блок) CIA. Аналитические записки центра мониторинга ситуации в Московии. Москва, Посольство США.
...Как мы и предполагали, российские журналисты (не спецслужбы!) выявили личность предполагаемого и весьма вероятного претендента на Московитский престол. Имя его вам известно. Жаль, что нашим службам не удалось сделать это раньше. По имеющимся проверенным сведениям, к этой персоне в Бостон из Москвы вылетает журналист, четко проправительственно ориентированный, личный друг и доверенное лицо г-на Президента. О цели визита можно лишь догадываться: либо упомянутый журналист намерен на правах «первого вестника» занять (точнее, вернуть утраченные) ведущие позиции в медиа-мире страны и стать ближайшим приближенным к новому Правителю Московии, либо летит с каким-то приватным поручением от нынешнего Президента. Выяснение причины визита, как нам кажется, есть задача номер один на сегодняшний день. Для выяснения этого, думается, следует использовать все имеющиеся людские и технические ресурсы.
Внезапно Чернышев стал ловить себя на том, что ждет звонка от Алекса. Так когда-то он ждал первую рецензию на свою первую научную статью, предварительный отзыв оппонента на диссертацию. Он с несвойственной ему реакцией хватал трубку телефона. «Можно подумать, что ты обзавелся молодой любовницей», – заметила Наташа. «Я не сумасшедший», – буркнул он. – «Ой ли… Хотя любовница – далеко не худший вариант… Если бы любовница…» Жена явно догадывалась о чем-то, но о чем – догадываться было фактически не о чем. Ничего не изменилось и не могло измениться. Но тут подавал голос телефон, ионе бьющимся сердцем первым бросался к аппарату. Он мысленно раз за разом проговаривал диалог с Алексом: Алекс его уговаривал, он приводил контраргументы, все нюансы диалога постоянно варьировались, Алекс находил новые доводы, Чернышев их удачно парировал, и постоянно он утверждался в своей правоте: всё это бред, фантазии, никому не нужные миражи. Но опять звонил телефон, и всё повторялось… «Это – помешательство, – думал он, – какое-то наваждение». И гнал от себя призрачные образы, населяющие его пульсирующие сны по ночам и дневные явственные галлюцинации. А видел он возможных соратников, оппонентов, врагов, предателей, навязчивых репортеров, одолевающих наглыми вопросами, фальшиво кокетливых женщин непонятного возраста с пустыми глазами, московитского Лидера, уходящего по красной дорожке в небытие, покои Кремля, серые лица людей за колючей проволокой, детей, роющихся в свальных кучах, и людские массы, приветствующие либо топчущие, разрывающие кого-то очень знакомого.
Алекс не звонил. Однако перед самым Прощеным Воскресеньем он получил по электронной почте письмо от человека, с которым никогда, к счастью, не был знаком и знакомство с которым никак не входило в его планы. Этот человек просил о свидании. Олег Николаевич ему отказал.
* * *Получить ордер на площадь за Стеной и оплаченную жировку на год вперед оказалось делом не очень сложным. Значительно труднее было оформить эти документы без указания всех данных потенциального счастливца. Этому противилось и федеральное законодательство и, главным образом, местное управление и охранные департаменты каждой конкретной Стены. Журналист Л. как-то об этом не подумал, а ведь всё так просто: никто за Стеной не хочет иметь под боком представителей враждебной группировки, конкурирующего клана или семей-кровников. Людям, с таким трудом добившимся нормальной жизни, кровавые разборки под самым боком были не нужны. Конечно, бабка Евдокуша никакой опасности не представляла, но Л. не хотел явно засвечивать свою связь с ней. Бесспорно, там, где надо, всё знали, более того, догадки давно бродили в головах его коллег, но одно дело догадки и тайное знание тайных органов, другое дело – всеобщая огласка. До поры до времени хотелось бы этого избежать. Поэтому пришлось попотеть. Можно было легко перетереть тему с Хорьковым или Сучиным, но журналист Л. был не дурак, чтобы соваться к ним с этой проблемой. Пришлось обходными путями оформлять на имя своего свояка, затем делать дарственную на бабку свояка, данные бабки свояка, в основном совпадавшие с данными Евдокуши, вносить в ордер и жировку и оформить ордер и жировку на эту дальнюю сродственницу, а в уже оформленных документах чуть подправить имя, фамилию и прочее – совсем немного. Занесено было, естественно, много – не одна тонна юаней и даже баксов, но ничего – игра стоила свеч.
С ордером и жировкой явился журналист Л. в Нижний Схорон. К его приезду «Кондор Стремительный» индийского производства доставил прямо к дому Евдокии Прокофьевны Кокушкиной мешок рафинада, три пачки гречки, две банки корейской собачьей тушенки и рыбные консервы «made in Japan» – всё из стратегических запасов. Кошелек Л. несколько полегчал, но это – к удаче. Л. не стал играть, вымогать, завлекать. Он сказал прямо: «Евдокия Прокофьевна, я обещал вам жизнь за Стеной. Вот ордер, вот жировка на год вперед. Дольше нельзя, но я обещаю, если не помру, сделать следующий взнос. Если сдохну, это сделает моя жена, то есть вдова, я внес этот пункт в завещание – вот его копия. Сможете помочь мне и сказать всё, что вы знаете о нашем с вами протеже, то есть избраннике, а именно мы с вами выбираем будущее нашей страны, – сможете, буду вам благодарен по гроб, да и вы будете, как сыр в масле. Не сможете, нет проблем, скажу опять-таки спасибо и уйду с миром…». Евдокуша долго пристально смотрела на Л., потом сказала: «Не помрешь. Дам тебе травы, дам настоя меда майского и столетника. Только марганцовку не пей. Дам настой одуванчика и коры кедровки. Дам семян расторопши и кукурузных столбиков с рыльцами. Как принимать и настаивать, скажу. Поживешь ещё… Может, и меня переживешь… Хотя вряд ли…». Она поднялась, отошла к окну: «А как тебе мои петушки резные? Сама чудила». Долго молчала, повернувшись к нему спиной. «Поди, погуляй, потопчи навоз. Подыши нашим воздухом. Кликну». Минут через двадцать кликнула. Медленно, с остановками сказала всё, что знает.
На другой день из Москвы, перепроверив и уточнив новую информацию, журналист Л. написал по e-mail письмо Чернышеву Олегу Николаевичу с просьбой о встрече в любое удобное время. Не дожидаясь ответа, заказал билет на ближайший рейс Москва – Бостон и через день вылетел в ненавистную страну.
