Ирина Глебова - Мне снился сон…
– Нет. – Энтони склонил голову, помолчал и ответил с улыбкой: – За девушкой. Той, на которой женюсь.
– Приятная неожиданность.
Лорд Эшли последнее время часто думал о том, что его сыновьям пора бы обзавестись семьями. Конечно, 34 и 32 года – это ещё не возраст старого холостяка, но и достаточный для брачных уз. Правда, сам он женился раньше, но ведь он встретил Корделию… Сыновья, видимо, такой встречей ещё не осчастливились… И вот Тони собирается жениться! Однако тут же возникли и вопросы.
– Твоя невеста украинка? Где же ты мог её встретить?
Энтони ответил уклончиво:
– Я, знаешь ли, много езжу по свету… И она русская, только живёт в Украине.
– Русская… Вот где пробилась бабушкина кровь.
– Знаешь, если бы я эту девушку не встретил, голос крови мог бы никогда и не прозвучать… Но я тоже помню, что бабушка, после того, как побывала в войну в России, полюбила и страну эту, и людей. Кстати, как там она? Не рвётся поехать в горячие точки планеты?
– Нет, дорогой, всё-таки леди Виктории уже восемьдесят шесть. Теперь она занимается благотворительностью в деревне рядом с замком. Готовит там сейчас рождественские праздники.
– Отлично! – воскликнул Энтони с энтузиазмом. – Я как раз хочу навестить её на Рождество. Помогу с устройством праздника.
– Это очень хорошо, дорогой! – обрадовался отец. – Так получается, что я не смогу выбраться, есть неотложные дела в военном ведомстве: попросили моей консультации… Не буду вдаваться в подробности. А Чарльз, он непредсказуем. Поезжай, пусть бабушка твоя не останется на праздник одна. И потом, ты ведь любимый её внук. Я говорил: именно она дала тебе имя.
– Нет! – удивился Энтони. – Первый раз слышу.
– Именно так. Чарльз, старший, должен был носить родовое имя, это не обсуждалось. А когда леди Корделия тебя рожала, моя мать приехала и была рядом с ней. И сразу же попросила: «Назовите мальчика Энтони». Этого имени у нас в семье никогда не было. Но твоя бабушка попросила это так… Ну, ты знаешь, она умеет – возразить трудно. Мы согласились.
Лорд Эшли помолчал, потом, коротко глянув на сына, всё же спросил:
– У твоей девушки возникнет проблема с выездом из страны?
Энтони понял его.
– Нет, думаю, что нет. Я спросил о помощи потому, что мне ещё предстоит найти… свою девушку.
И, увидев, что бровь отца вновь приподнялась, поторопился добавить:
– Я многое о ней знаю, но – не всё. Справлюсь, конечно, найду. Но если кто-то, кто там, на месте, ориентируется лучше меня, поможет – не откажусь.
– Хорошо, – лорд Эшли кивнул, – я подумаю… А какого, всё-таки, она происхождения? Из дворян? Или ты этого тоже не знаешь? Впрочем, имеет ли это сегодня большое значение? Если принцессы выходят замуж за своих шофёров или телохранителей, принцы женятся на манекенщицах…
Он замолчал, но про себя подумал: «Вон, рядом с Чарльзом постоянно такие красавицы: фотомодели, спортсменки, «мисс Вселенные»… Не обрадует ли он скоро нас таким браком?»
– Я знаю, что у неё в роду есть морские офицеры, – ответил Энтони.
– Отлично, – искренне обрадовался полковник. – Это о многом говорит.
Энтони знал: отец не станет дальше расспрашивать его о Виктории – и преждевременно, и неэтично. Но не думать не может: кто, какая?.. Потому добавил коротко:
– Она красива, умна, спортивна, у неё есть музыкальное образование и профессия – архитектор. Уверен – она хороший архитектор.
– Уже почти представил!
Лорд Эшли улыбнулся сыну, подумал с нежным удивлением: «Не думал, что он настолько романтичен… Ехать за тридевять земель, искать девушку по неточным приметам… Но, похоже, мальчик счастлив. Надо ему помочь…»
Глава 14
Энтони не поехал в Корнуолл автомобилем. Третий день по всей Англии шёл снег – настоящий рождественский снегопад. Дороги и без того переполнены машинами – обычная предпраздничная миграция, – а тут ещё и снежные заносы. Энтони не страдал сибаритством, как некоторые его знакомые. Зачем усложнять себе жизнь, если можно прекрасно добраться поездом. Железная дорога функционировала безукоризненно, вагоны были комфортабельными, обеды вполне приемлемыми. Итак, он взял билет от Лондона до Пензанса, и с Пэддингтона отправился в гости к бабушке.
Сначала с ним в купе ехали две старшеклассницы лет по пятнадцати. В первые минуты девочки чуть ли не шептались, пересмеивались, поглядывая на него, явно смущались. Но он скоро разговорил их, подружки просто заливались смехом от его шуток, вовсю рассказывали ему о своих парнях, учителях. Они ехали на каникулы в молодёжный лагерь, кататься на лыжах, сошли в Эксетере.
Вскоре после Эксетера по вагону прошёл проводник, приглашая на обед вторую смену. Энтони отправился в вагон-ресторан. А когда вернулся, в купе оказались новые попутчики – молодая супружеская пара. Они ехали до Плимута, оттуда должны были отправиться во Францию, на международный слёт экуменистов. Энтони с удовольствием поговорил с ними: он сам был не чужд идеи объединения всех христианских церквей и течений. Молодые экументисты негодовали: Англия, подражая Америке, старается отказаться от Рождественской атрибутики! Имя Христа исчезает не только с открыток, но и с рождественских марок Королевской почты! В некоторых местах уже даже не говорят «Рождество», а «Винтервал».
Энтони в этом был с ними солидарен. Рассказал, что едет в Корнуолл, на праздники к бабушке. И что его бабушка – большая поборница Рождественских традиций в своём округе. С её лёгкой руки там празднуют все Святки широко, весело, как и положено по старым традициям…
Дальше, до Пензанса, к Энтони больше никто не подсаживался. Он смотрел в окно, наслаждаясь прекрасными зимними видами. «Как на Рождественских открытках» – пришло сравнение. В самом деле: снег падал медленно, крупными хлопьями, переливаясь под ярким солнцем, из труб мелькавших вдали коттеджей тянулись столбы дымков, сугробы и запорошенные деревья также сверкали серебром. Он думал о своей бабушке, о леди Виктории.
В детстве он часто проводил время с бабушкой. Тогда Винс-хаус был их общим домом, хотя семья имела большие апартаментами в двух лондонских гостиницах, не считая, конечно, родовых поместий в других местах. Одно – в Оксфорде, на берегу реки Чевелл, так и называлось – «Чевелл». С самого рождения Чарльза оно принадлежало ему – как главному наследнику семьи. Ему же достанется и второе имение в графстве Беркшир, рядом с Виндзором, которым сейчас владеет лорд Эшли. Энтони отойдёт – он это знал также с детства, владения и замок Энкорчерс в Корнуолле – именно туда он как раз и едет. Правда, в последние годы стало почти наверняка ясно, что ему же достанется и «Роскоммон-холл», старинная усадьба рода леди Виктории. Он не раз бывал там, в графстве Кент, недалеко от Кентербери, любил эти места. Сейчас усадьба принадлежит десятому барону Гарольду Роскоммону, младшему и единственному брату леди Виктории. Он, старый холостяк, никогда не имел собственной семьи и детей. В свете ходили упорные слухи, что лорд Гарольд – мужчина нетрадиционной ориентации. Энтони из всей семьи лучше всех знал своего двоюродного деда Гарри, бывал и в имении, и в Лондоне навещал старика, любил его. Однако необычных пристрастий за ним не замечал. Лорд Гарольд был общительным человеком, весёлым, остроумным, образованным. Вокруг него всегда роилось много друзей, приятелей – разного возраста. Явно он никого не выделял, а там – кто его знает… Энтони, когда слышал намёки по поводу лорда Гарольда, всегда пожимал плечами: «Он, конечно, очень любит Оскара Уайльда, перечитывает с наслаждением. Это о чём-то говорит? Ну что ж…» Лорд Гарольд был намного младше своей сестры, но и ему уже исполнилось 75 лет. Он несколько раз открытым текстом говорил, что его наследником станет любимый младший внучатый племянник…
И всё-таки Винс-хаус в Лондоне долгое время был как бы главной резиденцией семьи. Большое здание легко вмещало всех, вместе с наезжающими дальними родственниками и гостившими друзьями. Бабушка много времени проводила с внуками. Но Чарльз всегда умел найти предлог улизнуть, а вот Энтони любил их совместные прогулки в парке, поездки на представления мьюзиклов, сказки, которые читала вечерами бабушка, весёлые театральные сценки, которые они разыгрывали… Он помнил и своего дедушку-адмирала: военная выправка, сигара в зубах, прищуренные весёлые глаза. Дедушка умер рано. Леди Виктория, овдовев, стала активно участвовать в делах нескольких общественных организаций. А с миссией Международного Красного Креста несколько раз ездила в страны, терпящие голод, войны, катастрофы. Родные поражались её энергии, терпению, неутомимости. И всё же лет семь назад леди Виктория оставила всё и поселилась в Корнуолле. Казалось, она отдохнёт немного и вернётся в Лондон, в свет. Но нет, она настолько сжилась с замком Энкорчерс, что совсем не покидала его. Даже отмечать шестидесятилетний юбилей её сына, лорда Эшли, все родственники и друзья приезжали к ней, в Корнуолл.
