Олег Лементов - Бытие. Философский роман
Он немного помолчал, а затем продолжил:
– Мой великий прадед умер. Его душа, осветив последний раз тело, прекратила свое самостоятельное существование, растворившись в душах всех живущих и став частью нашего мира. С давних времен установилась традиция сжигать тела умерших, но я хотел бы просить вас сделать исключение для вашего друга. Если вы не будете возражать, мы предадим тело земле, чтобы не только душа, но и его останки навеки стали одним с ней целым.
Не поднимая глаз, Дит по-прежнему стоял в позе, выражавшей кротость и смирение. Адам внимательно, с неподдельным интересом, смотрел на этого мальчика. Его внезапная просьба сбивала с толку, шла вразрез с представлением о землянах. Их эгоизм и амбициозность никак не вязалась с этой нерациональной, непонятной даже богам заботой об их умершем лидере. Возможно, Сат был прав, долгие годы убеждая Адама в том, что душа земных богов намного сложнее, чем считают верховные, и полна противоречий.
Наступившее молчание прервал Ану:
– Я думаю, что выражу общее мнение, если скажу, что вы совершенно вольны делать с телом Сата все, что посчитаете нужным. Как бы там ни было, но забота о будущем этого мира важнее, чем судьба останков уже не существующего бога. Цель нашего визита состоит именно в этом.
Выслушав Ану, Дит поднял глаза, и Адам ясно прочел в них негодование. Он хотел было ответить, но ровный голос Яхве помешал его намерениям.
– Дит, мальчик мой, ты же знаешь, как дорог был всем нам твой великий прадед и наш друг, отец всех земных богов Сат. Поверь, это невосполнимая утрата и мы искренне скорбим, но Ану прав. Присядь и выслушай нашу волю. Завтра ты по законам этого мира станешь правителем. Это обстоятельство накладывает на тебя некоторую ответственность, и речь идет не только о земных заботах. Между нами и Сатом существовал договор, и ты как правопреемник должен его выполнить, а именно: вернуть последний из оставшихся на Земле ковчегов.
Дит присел в кресло. Он пристально рассматривал свои лежавшие на столе руки. Ни на кого не глядя, он медленно, слегка дрожавшим от волнения голосом произнес:
– Я хотел бы попросить уважаемых верховных об изменении договора.
Рокот возмущения прокатился по залу. Успокаивая Шакти, которую, как и остальных, переполняли эмоции, Адам краем глаза посмотрел на Яхве. Его друг был хоть и немного бледен, но оставался спокоен.
– Это неслыханная дерзость. Мы долго терпели Сата, но даже он не осмеливался идти против нашей воли. Я думаю…
– Друзья, – громкий и спокойный голос Яхве прервал речь Аммы на полуслове, – прошу вас не принимать сейчас никаких решений. Я уверен, что Дит никоим образом не хотел обидеть нас. Возможно, его просьба имеет под собой серьезные основания. Надо дать ему возможность объясниться.
Дит опять встал со своего места.
– Я приношу извинения, если моя просьба чем-то оскорбила присутствующих. Все, что известно мне о древних временах и о бессмертных богах, – это то, что рассказывал мой великий предок. Он говорил, что мы – все, кто живет в этом мире, – ваши дети. И пусть с годами между нами возникла огромная пропасть, я надеюсь, вам не безразлична дальнейшая судьба землян. Сколько я помню, все усилия моего прадеда были направлены на единение богов. Мечты о создании общества, в котором не будет места войнам и порабощению одних богов другими, не покидали его до самой смерти. К сожалению, прямые наследники бывших властителей всех одиннадцати царств, перешедших под влияние Сата, имели другое мнение. Они хотели и, что самое главное, по-прежнему хотят вернуть положение и власть, утерянные после смерти своих верховных предков. Не думы о Земле, а тщеславие руководит ими. Мечты о вседозволенности и небывалом величии нарушают их спокойный сон. Пока Сат, верховный бог, был жив, никто не осмеливался оспаривать его место. Теперь все изменилось. Я такой же, как и они, – смертный, рожденный на Земле. Моя воля для них не закон. Единственное, что может помешать им, – это ковчег. Он и только он являет собой символ власти и близости к верховным богам. Лишиться его – значит лишиться в их глазах вашего благословения. Я знаю, вы не считаете нас достойными носить имя богов, но молю вас: спасите своих детей от бесполезного кровопролития. Эти войны лишь увеличат пропасть между нами и уничтожат всякую надежду хоть как-то приблизиться к вам.
Он стоял с высоко поднятой головой, и глаза его блестели от слез. В установившейся тишине было трудно понять, тронула ли кураторов речь этого мальчика или нет.
– Дит, мальчик, ты не мог бы оставить нас на некоторое время?
Голос Шакти был очень нежен.
«Так она когда-то разговаривала с Кали», – подумал Адам, глядя вслед уходившему наследнику.
* * *Дверь бесшумно закрылась, но прошло еще немного времени, прежде чем Луг решил нарушить тишину.
– Это невозможно. Все, что необходимо нам от потомков переселенцев, – это ковчег. Других интересов я не вижу, а поэтому я против затягивания процесса возврата.
– Думаю, все не так просто. Бесспорно, ковчег генетиков нам необходим для дальнейшего преобразования планеты, но ведь Дит и такие, как он, – боги. Хотим мы этого или нет, принципы нашего общества не позволяют игнорировать мнение ближних.
– На твоем месте, Тюр, – это был голос Атумма, – я бы не стал их ставить в один ряд с нами. Да, они потомки наших товарищей, но этого факта, равно как и внешнего сходства, мало, чтобы называться богами. Между нашими мирами – пропасть, и ковчег как раз и нужен для того чтобы уменьшить ее.
– Друзья, позвольте и мне высказать свое мнение.
Говоривший был не кто иной, как Варун. Он был близким другом Нараяна, так что определенно выражал не только свое мнение.
– Безусловно, психология земных богов сильно отличается от нашей. Вопрос: можем ли мы по этой причине игнорировать их? Дит прав: отсутствие ковчега нарушит тот хрупкий мир, который держался на планете благодаря авторитету Сата. Готовы ли мы взять на себя ответственность за тысячи жизней, пусть даже и не равных нам, но все же богов? Не станем ли мы виновны в кровопролитии?
– Ты думаешь, его удастся избежать?
Даже сквозь ауру поля было видно саркастическую улыбку Рода.
– Оставив ковчег на Земле, мы лишь увеличиваем шансы одного и уменьшаем возможности других. Власть Сата держалась не на добровольном выборе всех, а на насилии. Думаю, что и Диту не придет в голову мысль спрашивать у своих сограждан разрешение управлять обществом. Всех несогласных с новым диктатором будет ждать смерть, и мы также будем ответственны за это. Что скажешь, Тюр? И в том, и в другом случае насилия не избежать.
Все знали, что Тюр симпатизировал землянам, поэтому вопрос был явно провокационным.
– Ситуация, на мой взгляд, удивительная. Для меня и для вас управление обществом – это прежде всего огромная ответственность, и я до сих пор не могу понять причин за нее бороться. Совет на нашей планете не принадлежал себе. Члены Совета, пусть даже и добровольно, были полностью лишены свободы, а она является, на мой взгляд, естественным желанием и залогом личного счастья любого существа. Власть – клетка, так зачем в нее стремиться?
На вопрос Тюра ответил Яхве:
– Здесь это прежде всего привилегии, возможность подняться выше закона. Не считая членов общества равными себе, боги-управленцы не чувствуют себя перед ними обязанными. Я побывал почти во всех уголках планеты, и картина везде одна и та же. Вот почему на Земле власть – это не оковы, связывающие все твои деяния и помыслы. Власть здесь – это даже не свобода, а скорее безнаказанность.
Адам посмотрел на друга. Яхве знал, о чем говорил.
– Каждый из землян – неважно, кто он и какое место занимает в обществе, – мечтает возвыситься над остальными, и для достижения цели они не выбирают средства. Если процесс не контролировать, это неминуемо приведет к хаосу и гибели. Понимая это, Сат был вынужден ввести в мир законы, по которым жили и живем мы. Но если для нас их выполнение естественно, то для землян – наоборот. Не убивать, не желать чужого, не завидовать – все это идет вразрез с их представлениями об обществе. Чтобы законы выполнялись, за их нарушения следует наказание. Наказываются все, кроме тех, кто сам пишет эти законы, кто контролирует их выполнение, то есть кроме правителей.
– Но мне показалось, что Дит все же искренне переживает за будущее своих сограждан, – возразил Ньяме.
– Может быть. Сат в последние годы сильно изменился, многое переосмыслил. Насколько я знаю, своему правнуку он пытался привить принципы нашего общества. Возможно, перед нами одно из исключений из общего правила и не потеря власти, а безвинные смерти страшат его.
– А что если убить душу дракона можно не только с помощью законов природы? Думаю, этому мальчику стоит дать шанс.
Улыбка Тха была как всегда неотразима.
– Согласна, но тогда Яхве должен контролировать каждый его шаг. Это позволит нам лучше разобраться в психологии земных богов.
