Лидия Реттиева - Игра
Мне очень хотелось верить, что он жив. Мы оба по знаку зодиака овны, овны так просто не сдаются, тем более такой сильный и тренированный, как он. Мне так много надо было рассказать ему, и поэтому, узнав, что он снова в уехал в Бордо, я расстроилась. Звонила ему, но никак не могла дозвониться. Я ждала его возвращения, пообещав себе, что, когда он вернется, все будет по-другому, что я наверстаю упущенное в общении с ним, что я все исправлю, все, что можно еще исправить…
Глава 10. Я ищу кого-то
Марко уехал, оставив ворота распахнутыми настежь. Я притворила створки, но на засов закрывать не стала. Вот так, молча, мы распределили обязанности, хотя ни о чем не договаривались.
Не зная, когда он вернется, я решила обыскать все углы, чтобы получить хоть какую-нибудь информацию если не о прежних жильцах, то хотя бы о тех людях, которые были здесь непосредственно до меня. О прежних хозяевах многое может рассказать чердак, чуланчики. Их здесь очень много, но они все полупустые: погреб и, конечно же, хозяйственная пристройка и дровяной сарай. Я вернулась назад в холл. Оттуда вышла через главный вход во двор и отправилась в самый дальний угол участка. Я решила начать издалека, постепенно сужая круг поиска, чтобы с наступлению темноты перейти к исследованию помещений внутри дома.
Видел бы кто-нибудь со стороны, как я роюсь во дворе в большом мусорном баке. К моему счастью, он был почти пуст, только выброшенные туда Марко пустые коробки и банки от еды, пустые полиэтиленовые пакетики и скомканная оберточная бумага от подаренного мне букета роз. Но кое-что я все же нашла: в пластиковом пакете с рекламой Пловдивского торгового центра лежала коробка из-под электробритвы фирмы Браун. Видимо, Марко все же собирается ночевать здесь. В заднем углу двора я нашла жестяной ящик, также служивший мусорным контейнером. В нем лежали вещи на выброс: оставшиеся от прежних жильцов ненужное тряпье, предметы одежды, резиновые шлепки, сломанная теннисная ракетка – в общем, ничего интересного. Закончив с грязной работой и перейдя в дом, я сразу же почувствовала себя лучше. Здесь мусорные ящики были пусты, в основном все сжигалось в каминах и топках печей. На всякий случай я еще заглянула в помещение, в котором Марко до этого разбирал и смазывал какой-то агрегат. Действительно, посреди большой комнаты стоял движок, а чуть в стороне – водяной котел с множеством труб и дровяной печкой. В ящике с бумагой для растопки было много старых газет и журналов, из которых кое-что я отобрала, чтобы потом полистать на досуге. Но ни одного старого конверта, счета, бланка, записки, на которых могло бы быть указано чье-то имя или адрес, я не обнаружила.
Поднявшись на первый этаж, я заглянула в комнату, где хранилась старая одежда. Моя вчерашняя мысль при виде всего этого была верной: красивые дорогие вещи жаль было выбрасывать. Да и пригодиться могли все эти украшенные национальной вышивкой овчинные жилеты, дубленки, белые, отороченные кожей и украшенные вышивкой и тесьмой детские белые валеночки, расшитые бисером женские домашние тапки. Но я не могла отвести взгляд от национальной одежды: женские и мужские костюмы висели на плечиках на отдельной штанге, расшитые юбки, полотняные белые блузки с богатой вышивкой, мужские сюртуки, отороченные лисьим мехом жилеты, украшенные темно-коричневой тесьмой штаны из коричневого сукна. Поистине бесценные вещи. Потому и хранились так бережно в прозрачных чехлах для одежды. В соседней клетушке висела рабочая одежда, снаряжение для рыбалки, резиновые сапоги с высокими голенищами, совершенно новые китайские кеды большого размера. В сложенных в углу ящиках было много всяких мелких предметов. Но я вдруг ощутила жуткую усталость. Поднявшись на второй этаж, я не пошла в свою комнату, а, накинув на плечи плед, с ногами забралась на кожаный диван в кабинете. Здесь было прохладно. Но мне надо было остыть – щеки пылали. И почему я так разволновалась, не знаю. Роясь в мусорном бачке за кухонным шкафом, поймала себя на мысли, что ищу не что-то, а кого-то. Сердце стучало от волнения, словно я делаю что-то запретное. Тайное. Но материальные вещи могут очень многое рассказать о его владельце. Я верю в души предметов, так называемый эгрегор предметов. У каждого предмета в этом доме была своя душа. Эти вещи происходили из разных времен и несли энергетику и дух своего времени.
Мне с трудом верилось в происходящее. Кажется, впервые в жизни мне предоставлен карт-бланш. Впервые в жизни полная свобода действий была ограничена лишь моими собственными жизненными принципами и установками. Впервые чувствовала я себя независимой в принятии решения. Возможно потому, что не чувствовала зависимости от получения столь дорого подарка, я была свободна в выборе: принять или отказаться. Возможно, отсюда это чувство независимости и свободы.
И тем больше следовало мне бояться момента, когда наступит время платить. И хотя очень скоро моя мнимая свобода действий сильно ограничилась еще и чрезвычайными погодными условиями, это не уменьшило моих опасений.
Был уже поздний вечер, Марко не приехал, и я поняла, что останусь ночью в доме одна. Закрыв ворота на засов и дверцу калитки на ключ, я вернулась в дом.
Прежде чем включить свет на кухне, я постояла у окна и смотрела в темноту, где по ту сторону оврага, у подножия горы в километре от его южного склона лежала небольшая деревушка в два десятка домов. Днем красивые красные крыши со множеством дымоходов напоминали букашек или шляпки грибов, кучкующихся один выше, другой ниже. В окно можно было разглядеть тропинки, ниточками вьющиеся вокруг деревни и выходящие вниз к огибающей деревню шоссейной дороге.
Где-то неподалеку должен быть расположен один из горнолыжных центров. Днем я не сумела его разглядеть, а теперь, когда увидела светящиеся в темноте разноцветные огоньки многоэтажных корпусов и вилл этого курорта, радостно стало на душе. Совсем недалеко, оказывается, кипит жизнь. И опять захлестнуло душу тревогой ожидания чего-то необычного. Вдали, на другой стороне котловины, в которой сейчас светлячками светятся огни деревни, мигающие разноцветные огоньки мачт и антенн создавали созвездия. «Интересно, – думала я, – а чем заняты сейчас люди, живущие в этой деревне? И чем они зарабатывают на хлеб?»
Мне есть совершенно не хотелось, но один бутерброд все же решила себе сделать. Пока закипала вода для кофе, я искала виденный мною утром деревянный ножичек для масла.
На кухонном столе все было новое: новые ножи, новый половник, керамическая подставка для бумажных полотенец. А в углу, за шкафом, я нашла новое ведерко и швабру. Старая утварь была задвинута в дальние углы, мелкие вещи засунуты в нижние ящики. Видимо, все та же рука не поднималась выкинуть такие удобные, со стершимися до ширины скальпеля лезвиями кухонные ножи с деревянными рукоятками. Хорошие ножи для мяса и хлеба. Они похожи на те, что у меня дома, их в свое время смастерил мой отец. Там же я нашла замечательный ножичек для чистки картофеля. И очень обрадовалась: без такого ножика я как без рук. Я вымыла ножик водой из крана. Интересно, откуда шла горячая вода – бойлера для нагрева воды я нигде не видела. Мне пока еще была непонятна система отопления и водоснабжения этого огромного, на мой взгляд, дома. Печи и камины все были холодные, кроме камина-печи внизу, в гостиной. Он в отличие от каминов аккумулировал тепло, но для этого надо было вовремя закрывать печные заслонки и вьюшки. Не зная системы, я боюсь это делать. Можно угореть. Совершая по дому обход, я включила свет в многочисленных коридорчиках, соединяющих разные части дома и площадки перехода с одного уровня на другой. И еще раз убедилась, что дом очень сложный. Кто же жил в нем до меня? Всюду, даже в коридорах, где только позволяли стены, стояли пустые полки, прогнувшиеся от былой тяжести книг, которых сейчас здесь уже нет. А жаль. По книгам живших здесь людей можно было бы многое узнать.
Мой приезд сюда – это, несомненно, событие, бросившее вызов самой себе. «Интересно, откроется ли для меня здесь что-то новое в связи с личностью дарителя?» – думала я, продолжая изучение дома. Мне не давала покоя мысль о том, что это случайное совпадение чужих обстоятельств с моими вовсе не случайно. Это скорее похоже на запланированную, подстроенную случайность. Здесь много времени было потрачено на организационные вопросы и формальности.
Поужинав на ходу, я привела себя в божеский вид, причесалась, подвела глаза и даже брызнула на джемпер немного духов – это помогает мне собраться – и вернулась в кабинет.
Передо мной было сердце дома – письменный стол хозяина.
Свет зеленого стеклянного абажура настольной лампы приятно успокаивал. Но я все равно долго собиралась с духом, прежде чем решилась открыть самый большой ящик стола с врезным замком, из которого торчал ключ вместе со связкой других ключей. Тайна может вот-вот раскрыться. Страх раскрытия тайны был еще хуже, чем страх перед неизвестностью.
