Сергей Семипядный - маленькие и неприметные–2
А там видно будет. Он сам напрашивается. Бог, кажется, миловал его, но он сам лезет на рожон. Ну что ж, отлично, пускай едет, а там, глядишь, он расправится с этим придурком и спасёт собственную шкуру. Решив больше не гнать от себя Подлесного, Борис выбросил перед собою руку, чтобы остановить машину.
Но в эту секунду за спинами Подлесного и Бориса посигналили. Обернувшись на этот звуковой сигнал, Борис увидел выехавший следом за ними из двора «Опель» с женщиной за рулём, а Дмитрий увидел автомобиль Ларисы и её саму, высунувшую голову в открытое окно.
– Подбросьте! Я прошу! – выкрикнул Борис, бросаясь к «Опелю» Ларисы.
Подлесный подумал, что надо бы опередить киллера да и занять место на заднем сиденье, но воздержался, дабы не спугнуть эмоционального Борю. Чёрт с ним, он разместится на переднем, но будет сидеть вполоборота к наёмному убийце. Всё-таки их теперь двое: он сам и Лариса.
– Пожалуйста, в центр! – попросил Борис.
Лариса не ответила. Она выехала на бульвар, перестроилась, заняв левый ряд, а потом вынула из сумочки пистолет и протянула его Подлесному.
– Или вы договорились? – спросила.
– Почти что, – ответил Дмитрий, принимая оружие и оборачиваясь к Борису. – Ой, да ты, гляжу, побледневши.
– Дима, будь осторожней с ним, – посоветовала Лариса. – В случае чего сразу стреляй козлу в глаз. Он ведь, прикинь, Гольцова едва не убил. Ты знаешь?
– Да нет, я не знаю. Он и в него стрелял?
– Конечно. Ты этого не видел, естественно, но козёл Гольцова едва на тот свет не спровадил! – Лариса говорила непривычно низким голосом. – Но повезло нашему общему другу. Пуля всего лишь руку ему пробила и наткнулась на пистолет, который ты ему засунул. И как козёл меня не зацепил, не понимаю? Я теперь как подумаю… Однако хватит об этом, – перебила себя Лариса. – Дальше – по плану? Или коррективы какие-то требуются?
– Да, я думаю, – покивал Дмитрий, затем нагнулся к уху Ларисы и прошептал: – Самоубийством хотел покончить.
– Да что ты! – удивилась Лариса и дёрнула головой в сторону Бориса. – Козёл? Но ничего. Это, надеюсь, пройдёт. И ему ещё захочется жить, будь уверен. – Лариса обернулась к киллеру и проговорила почти что басом: – Козёл, ты жить хочешь?
Дмитрий тоже посмотрел на Бориса, который теперь был уже не бледным, а красным, как варёный рак, и торопливо сказал:
– Лариса, не пугай его. Он или от инфаркта дуба даст или обделается. И тебе придётся выбросить машину на свалку, так как её уже не отстираешь никакими «досями». Это ж такая вонища будет, ты бы знала! У меня до сих пор ноздри расширенные.
– Эй, ты почему такой красный? – обратилась Лариса к «козлу». – Ты, может, там тужишься сидишь? А, козлина? Жизнь хороша, когда какаешь не спеша. Вот приедем, и оттянешься со вкусом, меринда-козлинда паршивая!
Подлесный, вновь понизив голос, сказал:
– Лариса, прекрати пугать его и не говори басом. Я тебе говорю: машину выбрасывать придётся!
– Извини, первый раз с киллером, который не в наручниках, общаюсь, – глаза женщины радостно сверкнули, – вот и волнуюсь. Кстати, я у Гольцова наручники свистнула, пока он в жмурика играл.
– Надеть на этого?
– Не помешает, полагаю, – весело откликнулась Лариса.
Менее чем через полчаса они уже были в районе Медвежьих Озёр.
– Вон слева, считаю, вполне, – сказал Подлесный.
– Да уже вижу, – ответила Лариса. – Сейчас поищем съезд. Но учти, если застряну, вдвоём будете толкать.
В лесу и в самом деле было довольно-таки сыро. Ночью шёл дождь. В городе о нём давно уже забыли, а здесь многое ещё напоминало о ночном ливне.
Автомобиль остановился на краю ложбины глубиною не менее трёх метров. Лариса вышла из машины, глянула вниз и распорядилась:
– Выводи козла!
– Вылазь, скотина! – ткнул Бориса в затылок Дмитрий, а затем ухватил пленника за шиворот и помог тому выбраться наружу – только коленки сбрякали, ударившись о порожек. – Ну-у-у, какой же ты неловкий, хрюша.
«Туда!» – отдала Лариса приказ Подлесному, но не вслух, а лишь движением губ и указующим движением пальца, таким образом, чтобы Борис ничего не заметил. Дмитрий согласно кивнул, а затем что было силы толкнул Бориса в яму. Кувыркаясь, Борис, руки которого были соединены наручниками за спиною, полетел на дно ложбины. Когда он поднялся, то стало ясно, что внизу жутко сыро и грязно. Дмитрий поморщился и посмотрел на Ларису.
– Спокойно, – тихо сказала ему Лариса. – Мы туда не полезем.
– Что вы собираетесь сделать? – с тревогой спросил Борис.
– Для начала хотели бы твои предложения выслушать, – мрачно сообщила Лариса.
– Отпустите меня, пожалуйста! – попросил убийца, снизу вверх глядя то на Дмитрия, то на Ларису.
Лариса отрицательно помотала головой.
– Нет, не так. Придётся сначала. Только до «пожалуйста» не забудь сказать, за какие такие заслуги ты, козлик, можешь, по твоему мнению, быть помилован. Каким, скажи, образом ты можешь заслужить снисхождение? Какая от тебя, козла, может быть польза? А, трупик черномазый? Мало того, что ты угробил кучу людей…
Дмитрий возмутился:
– О каком помиловании ты говоришь? Он же убить меня пытался!
– Дима, мы с тобой деловые люди, – с досадой в голосе ответила Лариса.
– Ну и отпусти его! – обиженно проговорил Дмитрий. – И пускай он в следующий раз пристрелит меня, как собаку бесхозную!
– Подожди. Не надо спешить. – Лариса вопросительно уставилась на Бориса.
– Дима, больше никогда… Дима, поверьте! Отпустите меня! – взмолился Борис. – Я ещё раньше хотел уйти, но не получилось! Я ведь жить хотел!
– А теперь не хочешь? – удивился Дмитрий.
– Хочу! Очень хочу! Но я бы ушёл, я бы спрятался, чтобы только никогда больше… Я же решил уже!
– Сколько минут назад? Ты сам-то хоть понимаешь, что нет никаких оснований тебе верить? Допустим, я отстрелю тебе передние конечности, чтобы ты уже никогда оружием побаловаться не смог, – что с того? А твои кореша?
– А он расскажет нам всё о своих приятелях-коллегах, – заявила Лариса уверенным голосом и опять выжидательным взглядом упёрлась в киллера.
– Но меня же у… убьют! – жалобно поведал Борис.
– А, вон что! – воскликнула Лариса и зловеще улыбнулась. – Понятно. Тебе приятнее сейчас подохнуть. В этой яме. А говорил, убежать хочешь, спрятаться куда-то. Да, ты, пожалуй, мужичок ненадёжный.
– А вы? А вы надёжны? Я расскажу, а где гарантии? – простонал Борис.
– Я надёжна, как прокладка. И Дима – тоже. Если согласие даст. Он ведь, сам понимаешь, лицо заинтересованное. Дима, как ты? – повернулась Лариса к Подлесному.
Дмитрий бросил недовольный взгляд на убийцу и, отворачиваясь, пробурчал:
– Делай как знаешь.
– Слышал? Дима даёт мне карт-блаш. Делай что-нибудь, спасайся. И в зависимости от твоих теперешних действий ты, козёл вонючий, или сдохнешь, или пойдёшь в камеру.
– В камеру? – выдохнул Борис и зашатался.
– Или вообще отпустим, – пожала плечами Лариса. – Но это, как ты догадываешься, надо заслужить.
– Н-на с-самом деле… – заикаясь выговорил Борис. – На самом деле отпустите? Но что я могу?
– Трудно догадаться? Могу намекнуть, если ты такой тупой, – заявила Лариса. – Ты должен говорить, говорить и говорить. Торопясь и сам себя перебивая. И сыпать именами, адресами, датами. Понимаешь? Через час я должна знать не меньше тебя. В общем, это не тот случай, когда меньше знаешь – крепче спишь. Говори, говори и надейся на лучшее, как гласит реклама. Кстати, не для протокола интервью. Понимаешь? То, что сейчас расскажешь, в суде подтверждать не придётся.
– А вы кто?
– Журналистка. Можно так сделать, что никто и не узнает, что мы встречались. Видишь? – Лариса вынула из сумочки диктофон. – Но плёночка у меня останется.
– А без диктофона? – робко высказался Борис.
– Нет. У меня ведь и начальство есть. Не могу же я прийти и сказать, что вот, мол, я где-то слыхала… Ты понял?
– Но если вы журналистка, то вы всё равно не убьёте меня, – решился сделать предположение Борис.
Лариса улыбнулась.
– Ты так думаешь? И Дима – тоже?
Профессиональный убийца перевёл взгляд на Подлесного и заметно сник. Было видно, что в мягкосердечие Дмитрия ему не особенно верится.
До того молчавший Дмитрий встрепенулся и сердитым голосом сказал, обращаясь к Ларисе:
– Я, по-твоему, должен отпустить его и продолжать дрожать за свою жизнь?
– Не бойся, Дима, исповедь будет такого качества, что ты окажешься полностью вне опасности, – успокоила его Лариса. – А если нет, то на нет, как говорится… – И она сурово посмотрела на пленённого душегуба.
В подобной тональности разговор продолжался ещё некоторое время, а потом Дмитрий искусно разыграл истерический припадок.
– Ты же видишь, что с ним невозможно договориться! – крикнул он. – Я не собираюсь жить под страхом смерти! И не буду!
