Аркадий Анин - Байки из ада (сборник)
Глава VIII
Чужие
Домашние вновь удивлялись изменениям в поведении Криса. Он стал ещё более нежным и предупредительным. Весь вечер он провёл с детьми. Эмма не слезала с папиных рук, а Майкл – с папиной шеи. Он сам уложил детей спать. И когда вернулся из детской, взял руку Мери в свою и все говорил, говорил. Говорил о том, как он её любит, как он любит детей. Говорил, что не представляет жизни без своей семьи. Но чем больше он говорил это, тем сильнее разрывал сердце своей Мери, не понимавшей побудительной причины Криса к такому обилию нежных, но фатальных слов. Наконец он уснул, все также крепко сжимая руку жены. А она смотрела на его любимое лицо, на сомкнутые негой век – и тихонько плакала. Что-то изменилось. Она не знала, что. Но она это чувствовала. Она чувствовала, что муж в беде, но не знала, чем ему помочь. Единственным утешающим ее объяснением была боль утраты отца, которую переживал Крис. Если бы она знала, что уготовила им Судьба!
Следующим утром Крис встал раньше положенного. Мери рядом не было. Крис принял душ, оделся и спустился вниз. Прошёл на кухню. Мери сидела на стульчике возле плиты. Перед ней на разделочном столе стояла чашка с чаем. Мери бесцельно болтала в ней ложечкой.
– Мери! Что ты здесь делаешь в такую рань? – удивлённо спросил Кристофер.
Мери от неожиданности вздрогнула и обернулась к Кристоферу. Её глаза были красными и припухшими.
– Милая, что с тобой? Что с глазками?
Кристофер присел перед женой на корточки, обхватил ее за плечи и через бесконечную голубизну ее зрачков заглянул к ней в душу.
– Милая! Что ты? Ты плакала? Что с тобой?
– Нет. Это что с тобой, Крис? Почему ты пугаешь меня? – разрыдалась жена. – С момента, когда ты пошёл на эту работу, ты изменился! Ты сам не свой! Что с тобой происходит? Ты ничего не говоришь! А если говоришь, то как будто прощаешься с нами! И я не знаю, чем тебе помочь! Всем нам помочь!
Мери уже не рыдала, а только всхлипывала в своём бессилии любящей женщины.
А Крис не знал, что ей говорить. Он мог только обнимать, целовать и успокаивать её. Отчего его сердце разрывалось ещё больше.
– Милая, не думай ни о чём. Не плачь! И не расстраивайся! Всё будет хорошо! – говорил он одну банальность за другой.
Но, как ни странно, это подействовало на Мери успокаивающе. Она любила Криса и верила каждому его слову. И раз он сказал: «Всё будет хорошо!», значит, всё будет хорошо! Во всяком случае, так было легче. С верой всегда легче!
Когда Мери успокоилась, Кристофер поболтал с ней о чем-то второстепенном и прошёл в гараж. Завёл своего боевого коня и рванул в сторону штаб-квартиры аномальных исследований ЦРУ, где его ждала неизвестность. Будущая работа и радовала, и пугала одновременно. И он не знал, чего в этой неизвестности больше.
Кристофер встретился с Майклом без пяти девять по адресу, указанному на визитке. Вид у обоих был далёко не бравый. Пожав руки, друзья вошли в массивную деревянную дверь без опознавательных знаков. За дверью их встретил охранник. Он сверил фамилии с записями в листе прибытия и вызвал по рации другого охранника. Второй охранник повёл их по неказистым коридорам мимо каких-то офисов и снующих туда-сюда людей до ещё одной массивной двери. Второй охранник по рации доложил кому-то об их прибытии – и дверь отворилась. Они прошли в большой и светлый коридор под контроль третьего охранника. Третий охранник проверил их документы, протянул им детектор отпечатков пальцев и, после идентификации, выяснил у кого-то по рации, куда провести приглашённых агентов. Не доходя до конца коридора, вставил магнитную карту в замок двери на левой стене. Дверь открылась. За ней была большая приёмная, отделанная белым и розовым мрамором, инкрустированным золотыми символами непонятного языка, напоминавшими египетские иероглифы. По центру этого каменного склепа на мраморных искусно вырезанных ногах стоял большой стол секретаря, деливший приёмную на две равнозначные зоны. Каждую из зон венчала дверь из массивного тёмно-коричневого дерева. Столешница стола была выполнена из такого же дерева. За столом в кресле из кожи все того же темно-коричневого цвета сидела секретарь лет сорока пяти с профилем римского легионера. Волосы на голове легионера были подобраны и на макушке – свёрнуты в узелок, пришпиленный большой золотой булавкой. Строгий чёрный костюм выдавал в его обладательнице волевую и дисциплинированную личность.
– Господа, мистер Беррингтон готов вас принять, – отрапортовала легионер в юбке.
– Это какой-то инопланетный саркофаг, – шёпотом предположил Майкл.
– Что-то мне перехотелось быть ЦРУшником, – прошептал ему в ответ Кристофер.
Тем временем легионер встала из-за своего каменного укрепрайона и, подойдя к правой двери, с лёгкостью открыла перед ними вход в другой мир.
– Прошу, господа!
Друзья повиновались. Кабинет мистера Беррингтона был диаметральной противоположностью приёмной. По стенам были расставлены книжные стеллажи, что делало его похожим на публичную библиотеку. Между стеллажами в строгом соответствии с правилами геометрии висело несколько футуристических картин непонятного содержания. Пол был покрыт ковролином хорошего качества, центр которого был инкрустирован гербом ЦРУ. Вошедшему Майклу тут же бросилось в глаза то, на что он никогда раньше, глядя на этот герб, не обращал внимания. В круге синего цвета красовалась голова орла. Орёл-разведчик держал вымпел, на котором была изображена роза ветров, как намёк на деятельность спецслужбы во всех частях света. Синий круг обрамляли надписи. Сверху полукругом: «Центральное разведывательное управление», снизу полукругом: «Соединённые Штаты Америки». Майкла поразило изображение орла. Голова была, словно под копирку срисована с эмблемы немецкого рейха времён Второй мировой войны. Только в лапах вместо свастики орёл держал вымпел с розой ветров – знак всемогущества, выполненный по всем правилам золотого сечения. Майкл, как заворожённый, вперился в орнамент на полу, не замечая сухощавого немолодого человека, идущего к нему навстречу с вытянутой рукой. Только после незаметного толчка Кристофера, Майкл опомнился и перевёл взгляд на стоящего перед ним мистера Беррингтона.
– Доброе утро, агент Келли!
– Доброе утро, мистер Беррингтон!
– Здравствуйте, агент Макдауэл!
– Здравствуйте, мистер Беррингтон!
– Проходите, господа.
И сухощавый человек отступил назад и вправо, предлагая коллегам пройти к совещательному столу, приставленному к большому дубовому столу хозяина кабинета. Когда все расселись, мистер Беррингтон без обиняков перешёл к делу:
– Господа! Вчера вы были приглашены ко мне на собеседование, перед тем, как приступите к своим обязанностям в рядах сотрудников Главного разведывательного управления. Мистер Кей предложил вам подписать стандартную форму секретности.
Услышав «мистер Кей», Майкл хихикнул. Но тут же вернул своему лицу серьёзное выражение. Друзья кивнули в ответ, в знак того, что видели, читали и подписали предложенную бумагу.
Мистер Беррингтон, поднявшись с кресла и сделав несколько шагов вглубь кабинета, продолжал:
– Должен вам заметить, что вы поступили в распоряжение… – он осёкся и исправил обращение, – приняты на службу в секретнейшее управление ЦРУ. Поэтому стандартной формы секретности нашего ведомства не достаточно. Перед вами лежат бланки формы ноль-ноль-один. Эта форма повышенной секретности. И её заполнение, само по себе очень почётно и ответственно. Из всего числа служащих эту форму подписало только восемь агентов.
– Простите, что перебиваю, мистер Беррингтон. А нам обязательно подписывать эту форму? – засомневался в целесообразности своих действий наивный Майкл.
Мистер Беррингтон обвёл присутствующих тяжёлым взглядом. По его внешнему виду было видно, что в этом кабинете невозможны никакие протесты, вопросы или высказывания. Здесь может звучать только один голос. Голос хозяина кабинета.
– Кто вам разрешил говорить с места? – рявкнул мистер Беррингтон. Рявкнул так, что новобранцы вскочили со своих мест и вытянулись в струнку.
– Вы приглашены на собеседование к заместителю директора Центрального разведывательного управления. И если вас не учили дисциплине и субординации в вашем прежнем Департаменте, то здесь вам придётся этому научиться, господа. Ненавижу дилетантов! Если бы не приказ свыше!..
Выдержав полуминутную паузу, мистер Беррингтон вернулся в прежнее состояние добродушного старичка.
– Садитесь, коллеги. Чего вскочили?
Ошарашенные приёмом, «коллеги» исполнили приказ и сели на место.
А мистер Беррингтон продолжал инструктаж:
– Подписание вами формы ноль-ноль-один продиктовано интересами национальной безопасности. Вы, без посредников, вступили в контакт с высшими формами интеллекта во Вселенной. Информация, переданная вам этими формами, крайне важна в борьбе со всемирным злом. Таким образом, вы подпадаете под директиву Конгресса за номером восемь-восемь-ноль-один. Эта директива регламентирует деятельность лиц, обеспечивающих стратегическую безопасность Соединённых Штатов. Отказ от выполнения директивы расценивается как измена Родине.
