Кира Александрова - Отдавая – делай это легко
Утро постучалось мучительной тяжестью в голове. Томаш еле-еле открыл глаза. Глянув на часы, он сообразил, что снова проспал консультацию. С трудом оторвавшись от подушки, еще какое-то время сидел, запустив руку в свою шевелюру, голова упорно тянулась к подушке. Стряхнув остатки сна, он встал и побрел умываться. Бьянка ушла на работу. На столе как всегда лежала записка: «Не забудь позавтракать, позвони, обнимаю, я». В кухне пахло вкусным творожным пирогом.
– Мама, – Том улыбнулся, голова при мысли о матери просветлела, по телу разошлось тепло. Сколько сил и любви умещалось в ней! Он открыл блюдо с пирогом и налил чай, затем отрезал приличный кусок, завернул в фольгу и сунул в карман куртки. На ходу допивая чай, Том сбросил в рюкзак тетради со стола, мелочь сунул в маленький боковой отдел, туда же переложил сверток с пирогом.
– Мамочка, целую, родная, завтрак – как всегда, убийственно вкусный!
Стены в кухне многозначительно промолчали. Схватив телефон с полки в прихожей, он захлопнул входную дверь и быстрым шагом направился к остановке. День обещал быть таким же очаровательным, как творожный аромат маминой стряпни. Том шел по тротуару, мысленно улыбаясь и торжествуя, полный решимости и желаний. С каждым наступившим днем жизнь обретала новые краски и новый смысл.
Он просидел на скамейке, где впервые увидел Полину, часа четыре или даже больше. Пирог давно остыл, занятия в университете закончились, его клонило в сон, а девочки все не было. Он не знал, почему вдруг решил, что она снова придет сюда, просто ждал.
– Так и знала, что опять явишься, – Полина стояла напротив, загораживая вечернее солнце, от этого ее хрупкая фигурка светилась в золотистых лучах и стала похожа на осенний листок, такой же хрупкий и прозрачно-желтый.
Том все-таки задремал, потому что голос прозвучал из глубины, словно прятался внутри него самого.
– Полина, привет. Я шел мимо и подумал, вдруг снова тебя встречу, – Томаш достал сверток. – Моя мама печет замечательные пироги, я принес тебе кусочек.
– Мама? – девочка опустилась на скамейку, взяла сверток и развернула пирог. Соблазнительный творожно-ванильный аромат, просидевший взаперти несколько часов, вырвался наружу. Полина ткнулась носом в аппетитный кусочек и закрыла глаза. – Как вкусно пахнет, он с клубникой?
– Нет, клубники там нет, точно, – Том улыбнулся. Вероятно, вчерашний рассказ об аллергии произвел впечатление на девочку.
Она откусила кусочек и стала жевать. Медленно, наслаждаясь каждыми прикосновением, смакуя каждую порцию. Больше она ничего не говорила, пока не съела весь пирог, жадно собирая языком последние крошки с пакета. Том наблюдал, как Полина уплетает мамин пирог, и его гнуло от боли.
– Мне нужно идти, – она все еще облизывала губы, наслаждаясь последними сладкими ощущениями. – А то эта опять прибежит, – Полина смешно изобразила вчерашнюю женщину в очках.
– Твоя родственница?
– Нет, мой этот, как там… телоохренитель!
– Те-ло-хра-нитель, Полина, правильно говорить – телохранитель, – Том засмеялся, она такая забавная.
– Да какая разница! И ничего смешного!
Девочка отвернулась. Томаш потянулся к ней рукой и случайно задел бейсболку, которая тут же слетела с головы девочки. Полина метнулась за кепкой, прикрывая рукой голову. Внушительный темно-фиолетовый рубец тянулся от уха к затылку, безобразно выпячиваясь из редкого ежика коротких волос. Бейсболку подхватило ветром и понесло по тротуару, закручивая в поземке городской пыли.
– Я сейчас, – Том смутился и бросился догонять ветер.
Ему удалось схватить бейсболку уже на проезжей части, он буквально вытащил ее из-под колес автомобиля. И в это мгновение раздался испуганный крик Полины:
– Денис! Денис! Подожди, я с тобой!
Водитель открыл окно и выматерил парня на чем свет стоит. Том лишь поднял руку в качестве извинения. Он обернулся на крик. Девочка что есть мочи неслась к нему.
– Денис!
Она буквально врезалась в Тома, чуть не сбив его с ног, крепко обняла и прижалась всем своим худеньким телом. Полина плакала и кричала:
– Не уходи, Денис, не уходи, я не хочу, чтобы ты уходил!
– Полина, что с тобой? Полина? Слышишь меня? Что случилось?
Девочка завывала, как волчонок, повторяя одно и то же имя – Денис. Том погладил ее по голове и тоже обнял.
– Ну все, все в порядке, я никуда не ухожу, вот твоя кепка, правда пыльная слегка.
Он снова провел рукой по ее голове, в этот раз задел рубец, такой плотный и гладкий на ощупь. Девочка отстранилась. Она надела кепку аккуратно, стараясь не очень давить на шрам. Потом отошла на несколько шагов и посмотрела на Томаша так, словно впервые видела.
– Полина, кто такой Денис? Это твой брат, да?
– Мой брат. Я подумала, то есть мне показалось, что он стоял здесь.
– А где он на самом деле? Где твой брат?
Том чувствовал, как нарастало напряжение, девочка сжималась в тугой клубок. Она маленькими шагами отступала назад.
– Он ушел, ушел давно, и я его потеряла. Мы всегда договаривались, что если потеряемся, то будем встречаться в наших любимых местах.
– И ты ждешь его здесь, в парке, вы договорились встретиться здесь? – Том постепенно начинал понимать всю абсурдность происходящего.
– Да, мы договорились, – слезы на лице девочки высохли, она будто засыпала с открытыми глазами.
– Полина, – Том подошел к ней и опустился на корточки. – Полина, сколько времени ты его ждешь?
– Долго, он и раньше часто опаздывал.
– Послушай, давай сделаем так: сегодня я провожу тебя домой, а твой брат потом сам придет, хорошо?
Полина мотала головой.
– Нет, нет, я не пойду туда, я не хочу, там все такие злые, они смеются надо мной, они не верят, что у меня есть брат, что он меня заберет оттуда! Заберет из этого дурацкого приюта!
Она села прямо на тротуар и уткнулась лицом в треугольные коленки. Маленький, одинокий, наполненный нескончаемой горечью человеческий детеныш. Томаш сел рядом. Честно говоря, он не знал, что с ней делать, но не бросать же на улице! Полина долго молчала. Потом не выдержала:
– Сможешь ко мне приходить? Иногда. Может, пацаны перестанут надо мной смеяться.
Том кивнул.
– Так ты живешь в приюте?
– Это не навсегда, Денис заберет меня.
– Полина, твои родители и твой брат, – Томаш помедлил, – они умерли?
Он прислушался, Полина, похоже, пела про себя какую-то песенку. Том обнял девочку за плечи, она не стала вырываться, только продолжала все время что-то бормотать.
Стало темнеть. Томаш поднялся и взял девочку за руку. Они пошли вместе, и Полина улыбалась прохожим, она давно этого не делала. Около здания детского приюта толпились люди.
– Вон она! – одна женщина указала в сторону Тома и Полины. Несколько человек пошли навстречу.
– Полина! Ты… – женщина, которая приходила за девочкой в парк, тряслась от негодования. – Полина, это черт знает что такое! – смутившись от своих собственных слов, она косо глянула в сторону.
– С ней все в порядке, – Том все еще не выпускал руку Полины.
– А вы, собственно говоря, кто?
– Я просто знакомый.
– Это мой брат! – неожиданно для всех выпалила девочка. – Он будет приходить ко мне и заберет меня из вашего дурацкого приюта! – она спряталась за Тома и выглядывала, словно трусливый мышонок из норки.
– Перестань, слышишь? – Томаш говорил почти шепотом.
– Я не хочу с ними идти, ну пожалуйста, – Полина тоже отвечала вполголоса, не просила – умоляла всем своим жалким существом.
– Послушай, – Том опустился на одно колено, – я обязательно вернусь, обещаю. Но сейчас придется пойти с ними. Тебя не отпустят просто так, я же совершенно посторонний человек, понимаешь, если я тебя сейчас заберу с собой, они вызовут милицию, и меня арестуют за похищение ребенка.
– Не оставляй меня, ты не посторонний, ты – мой брат!
– Полина, я не твой брат.
Томаш старался смотреть в глаза, чтобы достучаться до разума. Но девочка ускользала от его взгляда, она отступила, развернулась и пошла к воротам приюта.
– Полина, я приду завтра!
Но она не обернулась. Люди расходились, только женщина в очках, подошедшая к ним первой, осталась.
– Кто вы?
– Я никто, просто встретились случайно в парке. Она играла в похороны.
Женщина кивнула.
– Она часто кого-нибудь хоронит. То своего медведя, то чужую куклу.
– Вчера не повезло носорогу, – Том смотрел вслед удаляющейся хрупкой фигурке девочки. Он с силой сжимал кулаки, бешеная пульсация ладоней отдавалась ритмичными ударами в висках.
– Ну вот, и до носорога добралась. У нее полгода назад брат умер.
– Денис?
– Да, он был ее опекуном последние несколько лет, а родители разбились на самолете, Полина их и не помнит. А вот Денис умирал у нее на глазах, девочка практически жила в больнице и сильно страдала. Мы возвращались с кладбища, как вдруг она вырвалась и побежала, выскочила на дорогу, там – машина, а я не успела схватить за руку. И водитель не успел затормозить, это было невозможно, нет, – женщина вытерла глаза и поправила очки. – Ее отбросило в кучу кладбищенского мусора – горы битого стекла, железа и всякого другого хлама. Металлический стержень пробил череп и застрял. Ей голову поперек распилили, чтоб вытащить эту железку, шрам здоровенный остался. Можно сделать косметическую операцию, но такое удовольствие не для сирот. Чужие дети никому не нужны. А у нее волосы с правой стороны не растут из-за этого шрама, вот и приходится подстригать как новобранца.
